Глава одиннадцатая судьба дальнего востока Они поднимутся

Сталин все более проникался значением атомного оружия, но он был исключительно высокого мнения о Германии и Японии — при любых обстоятельствах. «Япония не будет разорена, даже если она подпишет безоговорочную капитуляцию, как Германия. Обе эти нации очень сильны. После Версаля все думали, что Германия не поднимется. 15-20 лет — а она восстановилась. Нечто подобное случится и с Японией, даже если ее поставят на колени. Советскому Союзу нужны Курильские острова. „Мы закрыты. У нас нет выхода. Нужно сделать Японию уязвимой со всех сторон: с севера, запада, юга и востока — тогда она будет смирной. Нам нужны Дальний и Порт-Артур на 30 лет. На случай, если Япония восстановит силы. Мы могли бы ударить по ней оттуда. Япония поднимется снова, как и Германия“.

В секретном бюллетене Информационного бюро Центрального Комитета от 1 июля 1945 г. сообщалось, что реакционные круги в Англии хотят компромиссного мира с Японией, чтобы воспрепятствовать Советскому Союзу усилить свое влияние на Дальнем Востоке. Тот же вопрос обсуждается в американской прессе. Хрущев вспоминал: «Сталин нажимал на наших офицеров, с тем, чтобы начать боевые действия как можно раньше. Сталин сомневался, что американцы сдержат свое слово… Что, если японцы капитулируют раньше, чем мы вступим в войну? Американцы смогут сказать тогда, что они ничем нам не обязаны».

Когда Потсдамская конференция завершила свою работу, взоры всех обратились на Дальний Восток — там, на Тихом океане и в Китае шла последняя фаза второй мировой войны. Там Америка и Россия должны были окончательно определить свои отношения. Россия пообещала начать наступление в Маньчжурии, а американцы готовили к использованию атомные бомбы.

Этот регион пережил невероятные потрясения. Старый порядок, при котором колониальные державы владели ситуацией и правили целыми странами, уходил в прошлое. Подлинное социальное цунами охватило важнейшие страны региона. В этой ситуации желание Соединенных Штатов овладеть контролем над самой населенной частью земли столкнулось с национальными и социальными движениями, что отягчало американскую задачу. Что обеспечило неизбежную турбулентность в этом районе мира? Дело оказалось в том, что новый мировой гигант — Соединенные Штаты Америки поставили пред собой цель «вернуть» регион в состояние, в котором он пребывал до второй мировой войны — и только тогда начать медленный процесс реформирования, сдерживая революционные силы, препятствуя разрушителям статус кво. Исходя из таких идеальных предположений, Вашингтон планировал реформировать Японию, приступить к обновлению необъятного Китая. Закрепление в этих двух странах должно было обеспечить Америке безусловное господство в Азии.

Новая доминирующая сила в этом крупнейшем регионе мира должна была подкосить мощь европейского колониализма с его военными анклавами и деловой импотенцией. Новый экономический опекун — Соединенные Штаты — готовились занять позиции прежних европейских опекунов и владельцев. Объектам американской политики было обещано дарование национальной независимости, но только после значительного подготовительного периода. Речь могла идти о десятилетиях.

Соответствовало ли такое видение чаяниям азиатских народов, ожиданиям новой эры, когда самый большой азиатский хищник — Япония потерпел сокрушительное поражение? Азия была слишком велика, чтобы осуществлять над ней контроль. Значительная часть американских политиков осознала это значительно позже. А пока, восстанавливая довоенный статус кво, американцы стремились на текущем этапе воспользоваться остаточными силами колониализма и остаточного консерватизма для создания стартовой площадки американского вхождения в Азию, где до войны США доминировали только на Филиппинах. Эта стратегия Вашингтона объективно входила в противодействие с мыслями, надеждами и чаяниями азиатских народов, не желавших отдавать американцам своего будущего. Эти народы только что сражались с японскими агрессорами, они были вооружены воодушевлены и вовсе не хотели попадать в новую опеку.

3 августа Трумэна оповестили о готовности использовать против Японии атомное оружие. «Величайшая вещь в истории» — назвал ее президент. Не все в Японии поверили в технологический успех американцев. Но специалисты военно-морского флота поверили. Это «та самая бомба, над которой противник экспериментировал так много лет». Американцы хотели закончить войну быстро. Трумэн в своем заявлении о создании в США атомной бомбы указал и на то, что последует вторжение на японский архипелаг — он полагал, что для этого абсолютно необходимо «связать» японские силы на континенте, а для этого выход Советской армии на равнины Маньчжурии был безусловно необходим.

9 августа 1945 г. советское правительство уведомило послов Аверелла Гарримана и Кларка Керра о том, что СССР вступает в войну против Японии (как было обещано: ровно три месяца после окончания войны в Европе). Обращаясь к советскому народу, Сталин напомнил об унижениях, нанесенных России в 1904-1905 годах. Но уже в этот день Сталин сказал американскому послу Гарриману, что Япония готова выйти из войны — об этом в Москве говорил посол Сато. Именно в этой беседе Сталин сказал Гарриману, что советская сторона давно знает о процессе создания атомной бомбы. (Настало время вспомнить, что военный министр Стимсон давно предупреждал обоих президентов — и Рузвельта и Трумэна — о том, что русские неизбежно узнают об атомной эпопее).

На следующий день президент Трумэн сказал на пресс-конференции в Белом доме всего четыре слова: «Россия объявила войну Японии». Россия начала войну на Тихом океане и теперь только она сама могла определить пределы — территориальные и временные — своих действий.

Из внешнего мира только Чан Кайши с энтузиазмом приветствовал шаг Москвы, в надежде, что русские теперь освободят Китай от японцев. Утром 9 августа американцы сбросили вторую атомную бомбу на Японию — на Нагасаки. Нетрудно заметить, что американское руководство еще физически не могло оценить эффект первой атомной бомбардировки и влияние на Токио факта вступления в войну России. Огромные флоты бомбардировщиков продолжали бомбить японские города. В Вашингтоне полагали, что понадобятся новые атомные удары. Для японцев или для русских? Все более становилось очевидным, что Вашингтон стремится ограничить боевые действия Советской армии Маньчжурией, и никак не допустить ее на собственно Японские острова. Буквально с каждым днем становилось ясным, что целью американцев является тотальный контроль над Японией. В Вашингтоне рассуждают, что от Японии требуется быстрое согласие на капитуляцию. Но уже задавались вопросы, легко ли будет добиться этого?

Утром 9 августа 1945 г. император и премьер Судзуки решили принять потсдамские условия капитуляции. Через Швейцарию японское решение достигло Вашингтона, где не ожидали столь быстрого кумулятивного действия атомной бомбардировки и вступления в войну СССР. Здесь думали о примерно двух месяцах — что тоже считалось значительным ускорением военных действий, о которых военные планировщики США полагали как о растянутых на календарный год.

Гарриман в Москве говорил советскому руководству, что, поскольку Советский Союз участвует в войне только два дня, он должен в коалиционной стратегии подчиняться давно ведущей войну Америке, ее главнокомандующему. Новый язык. Ничего подобного не говорилось советскому руководству в долгие 1943-1944 гг., когда обращение СССР к Дальнему Востоку так приветствовалось. Но и американцы теперь постепенно начали понимать, что абсолютной сговорчивости до пределов покорности от России 1945 г. уже никто не добьется. Не для того Россия принесла на алтарь победы такие жертвы. Никто не мог теперь уверенно указывать Советской России, что ей делать. Двухнедельное наступление Советской армии против Квантунской армии (714 тыс. человек) включало в себя, в частности, высадку парашютного десанта на Порт-Артур и Дайрен (Дальний). Последнее, помимо прочего, говорило о том, что американцам не придется брать эти порты раньше советских войск.

В ночь на 10 августа Гарриман потребовал от Молотова согласия с американскими условиями капитуляции, включавшими в себя сохранение поста императора. И здесь Молотов изложил то, чего более всего боялись американцы: СССР должен иметь право голоса в Союзном командовании по Японии и свое влияние на формирование оккупационного правительства. Здесь пролегает одна из линий, ведущих к холодной войне: Гарриман указал, что подобное условие «абсолютно неприемлемо». Молотов напомнил о колоссальных усилиях России в Европе. Гарриман считал, что русские сознательно затягивают ход военных действий, его озлобленность была очевидной. Сталин посчитал нежелательным ухудшать отношения с американцами, и при его непосредственном участии СССР снял свои претензии, что было воспринято в Вашингтоне с большим удовлетворением. Здесь твердо решили, что Германия не будет примером в данном случае для Японии; Америка решит оккупационные проблемы сама.

Как должна была воспринять это Москва?

Еще во время Потсдамской конференции военный министр Стимсон жестко выставил правила отстранения России от процесса будущего управления Японией. Министр считал желательным отстранение русских и от управления Курилами. Стимсон хотел иметь «дружественно настроенную по отношению к Соединенным Штатам Японию на случай какой-либо агрессии России в Маньчжурии».

Не все на военно-политической верхушке США разделяли эту жесткую линию. В начале августа начальник комитета начальников штабов генерал Маршалл напомнил президенту Трумэну, что американские вооруженные силы все еще очень нуждаются в помощи союзников, России в первую голову — для того, чтобы сокрушить вооруженные силы Японии, обильно присутствующие на континенте. «Русских нужно просить оказать в этом помощь. Возможно союзным войскам следует высадиться на Японских островах при американском техническом содействии, хотя общее руководство оккупированной страной США должны сохранить за собой». 11 августа 1945 г. государственный департамент, военное и военно-морское министерства согласовали между собой «меморандум о политике»: какие бы контингенты союзники ни были послали в Японию, только Соединенные Штаты будут иметь право назначать верховного главнокомандующего объединенными оккупационными войсками. Президент Трумэн немедленно подписал этот меморандум и все протесты русских (и англичан) не имели ни малейшего успеха.

10 августа 1945 г. государственный секретарь Дж. Бирнс заявил членам кабинета, что в Японии не будут повторены ошибки, допущенные при создании оккупационного режима в Германии. Г. Трумэн писал: «Мы хотели, чтобы Япония контролировалась американским командующим… Я был полон решимости не повторить в случае с оккупацией Японии нашего немецкого опыта. Я не хотел совместного контроля или раздельных зон».

Успешное продвижение Красной Армии, освобождавшей Корею от японского ига, вызвало в Вашингтоне почти панику. Координационный комитет госдепартамента, военного, а также военно-морского министерств, срочно составил рекомендации государственному секретарю Дж. Бирнсу о необходимости передислокации американских войск в Корее так далеко на север, насколько было возможно. Это явилось сложной задачей. Из Вашингтона требовали попытаться продвинуться до 38 параллели, что при имевшихся у США материальных возможностях было практически неосуществимо. У Советского Союза, если бы он захотел вести себя, не учитывая мнения и желаний союзника, была полная возможность продолжать движение на юг. Однако, демонстрируя союзническую солидарность, СССР согласился с американскими пожеланиями.

На востоке плацдармом для американского влияния должны были служить Китай и Южная Корея. На территорию последней прибыла 24-я армия США, и ее командир генерал Дж. Ходж, к разочарованию освобожденных от японского владычества корейцев, объявил в сентябре 1945 г., что японский генерал-губернатор и японские власти на определенное время сохранят свои функции. Созданная из коллаборационистов совещательная комиссия воспринималась населением Кореи как продолжение японского гнета. Такой урок «демократии» отнюдь не вдохновил корейцев. Начались волнения, вину за которые американская военная администрация с необычайной легкостью возложила на власти той Кореи, которая создавалась севернее З8-ой параллели. На американском самолете из Китая прилетел лидер правых кругов Ли Сын Ман, получивший образование в США. Он был готов выполнить любое желание своих покровителей и создать новый плацдарм для создания американской глобальной зоны влияния.