2. Макс Вебер и бюрократия.

Вебер родился в 1864 г. в Эрфурте, в Тюрингии (впоследствии эта земля стала составной частью объединенной Германии, однако в то время она входила в прусский доминион), в состоятельной протестантской семье. Его отец был членом Прусского Совета и депутатом Рейхстага. В 1869 г. политическая карьера привела отца, а вместе с ним и всю семью в берлинский район Шарлоттенбург. Именно здесь Вебер и начал свое образование. В 1882 г. он поступает на юридический факультет Гейдельбергского университета, но в 1884 г. прерывает учебу и год служит в Страсбурге в чине младшего офицера. Студенческие годы Всбера отмечены дуэлями и пьянством. Как пишет Макрей, когда мать Вебсра, отличавшаяся крайним пуританизмом, увидела своего сына, вернувшегося из университета, она, не сумев сдержать отвращения, отвесила ему пощечину (MacRae, 1974, р. 27). Вебер закончил учебу в Гейдельберге в 1886 г. и следующие три года провел в Берлине, подрабатывая юристом и работая над докторской диссертацией "К истории средневековых торговых компаний". Он получил докторскую степень в 1889 г., став преподавателем в университете, и приступил к работе над новой темой "Значение аграрной истории Рима для публичного и частного права". В 1894 г. Вебер получает звание профессора политэкономии в университете Фрайбург-им-Брайсгау, а в 1897 г. становится профессором экономики в Гейдельберге. В этом же году умирает отец, и это событие вызывает у Вебера кризис, серьезно подорвавший его психическое и физическое здоровье. Он слагает с себя профессорские обязанности и, влекомый неудержимым желанием путешествовать, начинает странствовать но Европе и США, оставив на 20 лет преподавательскую деятельность. Его академические интересы постепенно смещаются из сферы права и экономики в сферу социологии. Относительная материальная обеспеченность позволяет ему, едва ли не инвалиду, заниматься независимыми научными изысканиями в течение всех этих долгих лет. Во время Первой мировой войны Вебер работает в администрации госпиталя и до известной степени восстанавливает свое здоровье; статьи этого периода, которые писались для "Франкфуртер Цаптунг", выражают его явную оппозицию режиму Вильгельма II. Его неприятие кайзера и, в германском контексте, разного рода либеральных заверений обусловили его вхождение в комиссию, работавшую над меморандумом, посвященным германским военным преступлениям, который готовился для Мирной Конференции, а также в комиссию, готовившую проект Веймарской конституции. В 1918 г. Вебер возвращается к преподавательской деятельности, работая сначала в Вене, а затем в Мюнхене. В 1920 г. он становится одной из жертв пандемии инфлюэнции, буквально выкашивавшей европейцев (существует мнение, что количество умерших от нее превысило количество жертв войны 1914-1918 гг.). Инфлюэнция перешла в пневмонию, от которой Вебер и скончался, оставив после себя множество незавершенных трудов.

Академические интересы Вебера затрагивали экономику, историю, религию, политику и социологию. К моменту смерти Вебера бумаги его находились в хаотическом состоянии, ни одна из его работ не была переведена на английский язык. Вебер так и не написал ни одной сколько-нибудь законченной работы, - даже его труд "Economy and Society" ("Экономика и общество"), являвшийся, по мнению большинства специалистов, его главной работой, является лишенной какого-либо плана компиляцией ряда фрагментарных статей. В англоязычном мире самым известным трудом Вебера, разумеется, стало его эссе "The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism" ("Протестантская этика и дух капитализма"), переведенное на английский американским социологом Толкоттом Парсонсом и изданное с предисловием Тоуни в 1930 г. Именно Парсонс представил труды Вебера международной общественности и привлек внимание к трудам этого немецкого социолога своими переводами и авторскими работами (Kasler, 1988, р. 209). Концепция Вебера стала ассоциироваться в англоязычном мире с достаточно противоречивыми взглядами самого Парсонса, что вызвало необходимость "депарсоиизацни" теории Вебера. Размышления Вебера о бюрократии содержатся в двух различных частях чернового варианта "Экономики и общества". Первая часть, состоящая из 12 страниц текста, была переведена Парсонсом и Э. М. Хендерсоном в 1947 г. и вошла в третий раздел "The Theory of Social and Economic Organization" ("Теории социальных и экономических организаций"). Вторая часть увидела свет в 1946 г. в подготовленном Гансом Гертом и С.Миллсом сборнике "From Max Weber, Essays in Sociology" ("Социологические эссе Макса Вебера"). Власть и законность Один из старейших вопросов политической теории может быть сформулирован следующим образом: "Почему я принимаю власть правителя?" Разумеется, на этот вопрос имеется много прямых ответов, включая привычку, страх, лояльность и т. д. Для развитых демократий сюда следует добавить и определенную, выражаемую явно или неявно веру в справедливость выборного процесса и законность его результатов. Ожидающая послушания власть должна руководствоваться законом. Тот же вопрос может быть перенесен с политического макроуровня на микроуровень организации. При этом переходе действующими лицами становятся уже не монархи и подданные, не президенты и граждане, а капитал и труд, руководители и работники. Именно в этом контексте могут быть лучше всего поняты мысли Вебера о власти и законности и его идея "императивной координации". Вебер определял "императивную координацию" как "вероятность того, что определенные команды (или все команды), исходящие от заданного источника, будут выполняться данной группой индивидов" (Weber, 1947, р. 324). Он считал, что в любой организации: Исполнителей может привязывать к руководству привычка, привязанность, чисто материальный комплекс интересов или же идеальные мотивы... Однако эти факторы, даже в их совокупности, не могут создать достаточно надежного базиса для системы императивного контроля. Помимо прочего, обычно существует и такой дополнительный элемент, как вера в законность [руководства]. Здесь Вебер вводит понятие, названное им "тремя чистыми типами законной власти": 1. Рациональные основания - в основе лежит вера в "законность" моделей или нормативных правил и в права тех, кто пришел к власти в их системе отдавать приказы (законная власть). 2. Традиционалистские основания - в основе лежит вера в незыблемость традиции и законность статуса власть предержащих (традиционная власть). 3. Харизматические основания - в основе лежит почтительное отношение к необычайной праведности, героизму или образцовым качествам определенной личности, а также к нормативным решениям и распоряжениям, исходящим от этой личности (харизматическая власть). В случае законной власти Вебер считает послушание следствием безличного порядка, определяемого требованиями закона. Таким образом, власть, которой обладает каждый индивид, определяется не его личными качествами, а занимаемым им постом или должностью. В противоположность этому при традиционалистской системе послушание определяется личностью лидера, который, согласно Веберу, "занимает освященную традицией властную позицию и руководствуется (в пределах данной сферы) этой традицией". И, наконец, при власти харизмы послушание, по мысли Вебера, определяется личными качествами лидера, которые, в идеале, "даруются ему судьбой".1 По мнению Вебера, одной из характернейших черт современной организации является именно наличие "законной власти", которая так или иначе связана с понятием бюрократии. Законная власть и концепция бюрократии Вебер считал, что вера в законность власти является центральным элементом почти всех административных систем. Свой анализ "законной власти, имеющей бюрократический административный аппарат" он начинает с изложения пяти концепций, определяющих законность полномочий. Олброу сводит их к следующей краткой схеме: 1. Может быть установлен свод законов, требующий от участников организации послушания. 2. Закон - это система абстрактных правил, имеющих конкретные приложения; в рамках именно такого закона администрация отстаивает интересы организации. 3. Человек, осуществляющий властные функции, также подчиняется этому безличному порядку. 4. Член организации должен подчиняться ее законам только как член организации. 5. Подчинение определяется не личностью, осуществляющей властные полномочия, а безличным порядком, обусловившим, помимо прочего, и занятие этой личностью данного поста. Основываясь на этих концепциях, Вебер формулирует набор из восьми принципов структурирования законных властных систем (опять-таки, мы приводим их в том виде, в котором их формулирует Олброу): 1. Служебные обязанности организуются па постоянной регулируемой основе. 2. Эти обязанности относятся к различным функциональным сферам, в каждой из которых должны обеспечиваться потребная полнота власти и полномочий. 3. Должности образуют иерархическую структуру, при этом оговариваются права контроля и подачи исков. 4. Правила, которыми определяется ход работ, могут быть как техническими, так и юридическими, что в любом случае требует привлечения компетентных работников. 5. Ресурсы организации не следует смешивать с ресурсами ее членов, рассматриваемых в качестве частных лиц. 6. Держатель офиса не может обращать этот офис в свою собственность. 7. Управленческая работа основывается на письменных документах, в силу чего офис (бюро) становится центральным звеном современной организации. 8. Системы законной власти могут принимать множество форм, идеальным (чистым) видом которых является бюрократический административный штат.  Согласно Веберу, бюрократическая администрация (т. е. наиболее рациональный тип бюрократии) соответствует пяти концепциям законности и восьми принципам власти, приведенным выше. Помимо прочего, подобная бюрократическая система и участвующие в ней служащие должны удовлетворять следующим критериям: 1. Они свободны как личности и должны подчиняться власти только в силу своих безличных служебных обязанностей. 2. Они образуют ясно выраженную иерархию должностей. 3. Каждая должность имеет четко выраженную в юридическом смысле сферу компетенции. 4. Занятие должностей происходит на свободной контрактной основе. Соответственно, в данном случае можно говорить о свободном отборе. 5. Кандидаты на должность отбираются на основе их технической квалификации. Самым рациональным здесь был бы экзамен или наличие диплома, гарантирующего уровень технической компетенции, или и то, и другое. Они назначаются, а не выбираются. 6. Они получают фиксированное материальное вознаграждение, сохраняя, по большей части, право на получение каких-то субсидий. Лишь при определенных обстоятельствах руководитель, нанимающий работника (особенно если речь идет о частных организациях), имеет право вмешиваться в решение вопроса о назначении на должность, но служащий всегда сохраняет за собой право на увольнение. Шкала окладов примерно соответствует уровням иерархии, однако в известных случаях при этом могут приниматься во внимание мера ответственности и социальный статус должностного лица. 7. Исполнение должностных обязанностей рассматривается как единственное или, по крайней мере, основное занятие должностного лица. 8. Возможность карьеры. Система "продвижения", определяемого старшинством или уровнем достижений, или тем и другим. Вопросы о продвижении должностных лиц решаются начальством. 9. Служащий работает в организации, не являясь владельцем средств управления, и должность, которую он занимает, не является его собственностью. 10. Его поведение должно соответствовать существующим требованиям дисциплины и контроля. Резюме Вебер осознал растущую роль экспертного, технического знания в современных индустриальных обществах и особую значимость рациональных административных систем в комплексных организациях. Его замечание о рациональной (или чистой) бюрократии, "без сомнения, является самым важным заявлением такого рода в сфере социальных паук" (Albrow, 1970, р. 45). Тем не менее, по причине отсутствия доступного перевода, работы Вебера не оказывали никакого влияния на теорию управления в англоязычном мире до сороковых или даже до пятидесятых годов. Рен комментирует это так: "ему пришлось ждать того момента, когда культурные условия обусловили потребность в теоретическом осмыслении явлений. В условиях роста и усложнения организаций поиск адекватной теории организации привел исследователей к Максу Веберу и к его бюрократической модели" (Wren, 1994, р. 198). Однако к этому времени в Соединенных Штатах уже существовала собственная версия организационной теории в виде работы Честера Барнарда "The Functions of Executive" ("Функции администратора"), изданной в 1938 г. (см. главу 12). В то время как Вебер старался подчеркивать значение формальной организации с присущими ей правилами, ролями и иерархиями, Барнард делал акцент на спонтанных элементах кооперации, характерных для неформальной организации. В известном смысле работы Барнарда и Вебера дополняют друг друга - в одной описывается глобальный характер современной бюрократии, в другой определяются ее практические ограничения. Современные критики, признавая важность пионерских изысканий Вебера, склонны подчеркивать не позитивные, а именно негативные аспекты бюрократии. Скажем, Генри Минцберг в своей книге "Structure in Fives: Designing Effective Organizations" видит в качестве определяющей такую характеристику бюрократической организационной структуры, как стандартизация. Благодаря стандартизации производства методы, отстаиваемые сторонниками научного менеджмента, становятся составной частью веберовской концепции бюрократии. Наличие крупных организационных единиц, развитое разделение груда и, главное, потребность в установлении управленческого контроля ведут к появлению того, что именуется Минцбергом "машинной бюрократией". Она характеризуется: Высокой специализацией рутинных задач, формализацией процедур... возрастанием количества правил, предписаний и формализованных внутриотраслевых контактов; укрупнением единиц на оперативном уровне; использованием функционального принцита при группировке задач; относительной централизацией власти для принятия решений и развитой административной структурой с четким разграничением линейных и функциональных подразделении организации. Минцберг не рассматривает "машинную бюрократию" в качестве универсальной организационной конфигурации индустриального общества. Напротив, он указывает на ее ограниченность, в силу которой она может использоваться лишь в таких организациях, где "делается рутинная работа, по преимуществу простая и однообразная, и где, как следствие, все процедуры отличаются высоким уровнем стандартизации" (Mintzberg, 1983, р. 163). "Машинная бюрократия" - это организационная конфигурация, более всего напоминающая идеальный тип бюрократии по Веберу, однако, не следует забывать о том, что это всего лишь одна из возможных конфигураций такого рода, приложимая далеко не ко всем ситуациям. Тем не менее Минцберг утверждает, что в тех случаях, "когда необходимо выполнить с большой точностью большой объем простых однообразных операций, машинная бюрократия оказывается не просто наиболее эффективной, но единственно возможной структурой" (Mintzberg, 1983,р. 176). Таким образом, хотя бюрократические организационные структуры могут быть оптимальной формой организации в ряде ситуаций (к их числу Минцберг относит почтовые ведомства, агентства безопасности, сталелитейные компании, тюрьмы, автомобильные и авиационные компании), в других случаях они неприемлемы. Для современного читателя подобный вывод кажется самоочевидным, однако он позволяет лишний раз привлечь внимание к тому факту, что неправильное использование бюрократической структуры контрпродуктивно, в том числе и для лиц, работающих в ней.

Билет №10