Проникновение западных идей и первые ростки сирийского патриотизма. Российскоеприсутствие в Сирии и Палестине xiХв.

Западное проникновение в Сирию XIX в. оказало воздействие на политический, экономический и духовно-идеологический аспекты общественной жизни. В период египетской оккупации (30-е годы XIX в.) в прибрежных городах Сирии (прежде всего, в Бейруте) была создана сеть католических и протестантских миссионерских школ. Французские католики-иезуиты и американские протестантские миссионеры соперничали между собой, ведя просветительскую и миссионерскую деятельность среди сирийских христиан. Для марони-тов, православных и представителей других христианских конфессий Сирии стало престижно отдавать своих детей на обучение в миссионерские школы. В их стенах можно было выучить европейские языки и получить знания в области современных естественных и гуманитарных наук. Из числа выпускников миссионерских учебных заведений вышло первое поколение новой арабской интеллигенции Сирии. По вероисповеданию все они были христианами. Благодаря просветительской деятельности западных миссионеров и их учеников из числа местных христиан в среде сирийских христиан постепенно росло число людей, стремившихся понять Запад и осознать, вместе с тем, свою собственную роль перед лицом перемен. В их числе были писатель и журналист Ахмад Фарис аш-Шидьяк (1804—1887), драматург Марун ан-Наккаш (1817—1855), поэт Насиф аль-Йазиджи (1800—1871) и другие. Контакты с европейцами и обучение в стенах религиозно-миссионерских учебных заведений открывали значительному числу христианской молодежи (прежде всего в Горном

Ливане и Бейруте) путь к приобретению новых знаний, формированию нового мировоззрения, выходящего за рамки внут-риобщинной замкнутости. Типичным представителем первого поколения новой сирийской интеллгенции был Бутрус аль-Бустани (1819—1883) — просветитель и деятель литературного арабского Возрождения. Перейдя в протестантство под влиянием американских миссионеров, он активно сотрудничал в рамках созданного ими в Бейруте научного общества, получил известность как преподаватель, переводчик, публицист, философ и общественный деятель. В 1860 г., под влиянием трагических событий, Бутрус аль-Бустани основал в Бейруте первое периодическое издание с явно политической направленностью — газету «Нафир Сурийя» («Сирийский горн»). Со страниц газеты он призывал к единению между представителями различных конфессий на основе идей сирийского патриотизма. Никоим образом не ставя под сомнение суверенитет Османской империи, Бутрус аль-Бустани, тем не менее, считал необходимым, чтобы все жители Сирии без различия вероисповедания осознали себя в качестве особой нации, поскольку у них есть общая родина и общий язык — арабский.

Сирийский патриотизм Бутруса аль-Бустани, к сожалению, еще довольно долго оставался неизвестной и недоступной идеей для большинства жителей Сирии. Среди мусульман, как в городах, так и в сельских районах, консерватизм в отношении новых явлений в сфере взаимоотношений мусульман и немусульман был весьма велик. Для мусульман Османская империя оставалась прежде всего исламским государством, и терять привилегированный статус адептов истинной веры они вовсе не желали. Влияние западных идей среди мусульманской интеллектуальной элиты также было несравненно меньше, чем в христианской среде. Христиане же были весьма далеки от единства ввиду острого соперничества между различными церквями, прежде всего между православными, с одной стороны, и католиками-униатами (включая маронитов) — с другой.

И все же дальнейшее сохранение межконфессиональной отчужденности в ее обычном виде едва ли было возможным. В значительной степени это объяснялось тем, что само османское государство продолжало проводить политику, направленную на уравнивание в правах представителей всех религиозных общин. Процесс реформ в сфере администрации,

судопроизводства и военной службы стал необратимым. В этих условиях ряд представителей христианской интеллектуальной элиты постепенно пришли к выводу о необходимости и возможности сотрудничества различных религиозных общин как единственного средства преодоления межконфессиональных конфликтов.

В конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. первые примеры такого сотрудничества начали проявляться в Бейруте, где оформился интеллектуальный центр арабского литературного и культурного Возрождения в Сирии. Символическое значение в этой связи получило основание в 1857 г. нового «Сирийского научного общества». В числе 150 членов общества были не только христиане, но также мусульмане-сунниты и друзы. Суннитские и друзские представители заявляли, что согласны участвовать в работе общества вместе в арабами-христианами при том условии, что новая организация не будет находиться под опекой и контролем западных миссионеров, как это было прежде. Тем самым впервые в истории Сирии представители разных конфессий заявили о готовности вести совместную работу ради общего дела — развития просвещения и научных знаний, родного языка и литературы. Успешная деятельность общества стала одним из первых проявлений коллективного самосознания нового типа, основанного не на религиозной принадлежности, а на общности языка и культуры.

Развитие османской государственной системы светского образования, начиная с 60-х годов XIX в., открыло для мусульманской молодежи доступ к светским наукам. В 70—80-е годы XIX в. сформировались кадры новой мусульманской интеллигенции, получившей образование в государственных учебных заведениях. Главным итогом развития общественного сознания в Сирии в 30—70-е годы XIX в. стало появление предпосылок для формирования двух основных патриотических тенденций развития национального самосознания. Первая тенденция, характерная для христианской среды, была ориентирована на укрепление контактов с Западом и создание условий для равноправия представителей различных конфессий. По сути дела, данная тенденция соответствовала по духу и целям деятельности османских реформаторов эпохи Тан-зимата. Вторая тенденция, характерная для мусульманской среды, являлась результатом недовольства адептов господствующей религии теми реформами Танзимата, которые были

направлены на достижение гражданского равноправия всех конфессий. Суть второй тенденции состояла в стремлении сохранить традиционные устои ислама. И в том и в другом случае все большую роль начинала играть идея национальной самобытности, гордости арабским происхождением и возможности действовать сообща ради достижения общей цели. После 1860 г. некоторые представители мусульманской и немусульманских общин постепенно осознали бесперспективность межконфессиональной конфронтации и начали видеть в своих соплеменниках-иноверцах потенциальных союзников, более близких духовно, чем единоверцы-неарабы (будь то турки или европейцы). Однако в целом население было весьма далеко от восприятия новых идей и, как и много веков тому назад, ставило религиозные принципы самоидентификации на первое место.

Российское присутствие в Сирии и Палестине в XIX в.

К началу XIX в. отношения между Россией и православными церквями в Османской империи, в том числе с иерусалимским и антиохийский патриархатами (на территории Сирии), были традиционно устойчивыми. Продолжало возрастать число россиян, посещавших Святую землю (Палестину) в качестве паломников. В XIX в., помимо паломников, Сирию посещало все большее число российских путешественников и дипломатов. В 1820 г. в сирийских провинциях было учреждено первое российское дипломатическое представительство — вице-консульство в городе Яффа. Целью его деятельности была защита интересов российских подданных, совершавших паломничество к Святым местам. За исключением нескольких военных лет, на протяжении XIX в. между Россией и Османской империей существовали нормальные дипломатические отношения, что давало возможность для постепенного усиления российского присутствия в Палестине. По мере того, как Англия и Франция активизировали свое покровительство ближневосточным христианам, Россия также стремилась проводить аналогичную политику в отношении православных подданных Османской империи. В 1839 г. учреждается российское консульство в Бейруте. Первым российским консулом в этом городе стал выдающийся дипломат

К.М. Базили (1809—1884). Помимо министерства иностранных дел России, в Сирии активизировал свою деятельность и Священный Синод Русской Православной Церкви. В 1847 г. в Иерусалиме была учреждена Русская духовная миссия под руководством архимандрита Порфирия (Успенского). Миссия не только поддерживала тесные контакты с местным православным духовенством, но и вела миссионерскую деятельность, оказывая содействие в обустройстве православных школ и семинарий. После окончания Крымской войны (1853— 1856) учреждается российское консульство в Иерусалиме. Российское общество пароходства и торговли налаживает регулярные пароходные рейсы из Одессы в Яффу. В 1882 г. было создано Православное Палестинское общество. В 1889 г. оно было удостоено звания «императорского». С тех пор Императорское Православное Палестинское общество, находившееся под патронажем российской императорской семьи, стало главной российской благотворительной и миссионерской организацией, действовавшей в Сирии. К началу XX в. Общество оказало помощь десяткам тысяч российских паломников, финансировало деятельность десятков школ, училищ и семинарий в Сирии, Палестине и Ливане. Тем самым Общество внесло значительный вклад в дело просвещения местного арабского населения. В отличие от французских, английских и американских миссионерских школ (в которых преподавание велось преимущественно на европейских языках), в учебных заведениях, созданных и финансировавшихся ИППО, преподавание велось на арабском языке. Помимо благотворительности и просветительской деятельности, Общество также вело активную научную работу по изучению истории Святой земли и вообще Ближнего Востока. Результатами этой деятельности стали многие научные публикации, послужившие стимулом к развитию российской арабистики и востоковедения.