Движение за воссоединение с Россией в XVIII—XIX вв. Грузия в составе Российской империи

Ситуация в Грузии стала меняться с начала XVIII в., когда усиление России открыло перед всем Кавказом новые перспективы. В Картли правление Вахтанга VI (1703—1724) ознаменовалось весьма значительными переменами. Под его руководством был составлен «Свод законов», в дальнейшем названный «Законы Вахтанга». Этот кодекс феодального права, оформившийся в 1705—1708 гг. при участии высшей светской и духовной знати Картли, состоял из отрывков из Библии, некоторых византийских, армянских и прежних грузинских законов и собственно «Уложения» Вахтанга VI. Кодификация законов была вызвана, помимо возросших требований судебной практики, прежде всего задачей укрепления царской власти в борьбе с крупными феодалами. Вместе с тем было закреплено в правовом отношении многое, что ранее существовало на практике, в частности — зависимость крестьян от феодалов. «Уложение» Вахтанга VI действовало во всей Грузии в XVIII в. и частично даже в XIX в. Но оно распространялось в рукописных списках, несмотря на то, что в 1709 г. Вахтанг VI создал в Тбилиси первую в Грузии типографию. В ней печатались прежде всего церковные книги, но также и светские (например, в 1712 г. вышло первое печатное издание поэмы «Витязь в тигровой шкуре»).

Вахтанг VI создал также комиссию по составлению истории Грузии и включению ее в сборник «Картлис Цховреба» («Житие Картли»). При нем велись строительные работы, восстанавливалась оросительная система, разрушенная завоевателями за предшествовавшие века.

Будучи талантливым литератором и ученым (он был историком, лексикографом, переводчиком, поэтом), Вахтанг VI

был менее удачлив в своей политической деятельности. С 1712 по 1719 г. его отстранил от власти шах Ирана. Вернувшись на трон в 1719 г., он столкнулся с необходимостью дать отпор османам, оживившимся в связи с кризисом власти иранских Сефевидов вообще и на Кавказе в частности. Не сумев справиться с этой задачей, Вахтанг VI эмигрировал в 1724 г. в Россию с семьей и большой свитой в 1400 человек. В эмиграции он поддерживал связи с родиной, строил планы ее освобождения, но вернуться уже не смог. Он умер в марте 1737 г. в Астрахани. После него остались стихи и поэмы, многие — с мистическими сюжетами, с мотивами неудовлетворенности жизнью.

Столь же драматична была судьба другого царя — Теймураза II (1700—1762). Будучи царем Кахети (1733—1744), а затем — Картли (1744—1761) он, подобно Саакадзе, пытался использовать иранцев в своих интересах и, стремясь к объединению Грузии, искусно утверждал свою власть при содействии Надир-шаха, выгнавшего из Восточной Грузии османов. Однако в дальнейшем, во время охватившей Иран смуты после смерти Надир-шаха, Теймураз II стал делать ставку на Россию, надеясь с ее помощью избавиться от иранского контроля окончательно. С этой целью он лично прибыл в 1761 г. в Петербург, но своего не добился, так как Россия тогда была всецело поглощена Семилетней войной (1756—1763 гг.) с Пруссией (в которой, кстати; участвовал как офицер русской армии знаменитый грузинский поэт Давид Гурамишвили). Теймураз II умер в Петербурге в следующем году, так и не добившись своей цели.

Гораздо удачливей был сын Теймураза Ираклий II (1720— 1798), выдающийся государственный деятель и полководец. Сменив отца в 1744 г. на престоле Кахети, он с 1762 г. стал также и царем Картли, объединив под своей властью всю Восточную Грузию. Он вступил в союз с царем Имерети Соломоном I (1752—1784), которому среди имеретинских правителей первому удалось укротить феодалов и подчинить их царской власти. Многолетняя война Соломона I с османами завершилась Хресильской победой 1757 г., после чего Соломон и вступил в союз с Ираклием П. В ходе русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Россия учитывала и интересы грузинских царств. Так, согласно Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 г. между Россией и Османской империей Имерети

прекращала выплату дани османам впервые с 1555 г. Царь Соломон I, воспользовавшись этим, запретил многовековую в Имерети работорговлю, ибо дань выплачивалась, помимо всего прочего, и рабами.

Однако решающее для Грузии значение имело тогда то, что происходило в Картли. Ираклий II повел решительную борьбу не только с феодалами, но и с самой системой сеньорий «Сатавадо». Он учредил государственные школы и семинарии в Тбилиси и Телави, создал в 1773 г. постоянное войско — мориге, всячески ограничивал произвол феодалов, заставляя их придерживаться норм закона, заботился о заселении пустующих (обычно — после очередной войны или набега) земель и об улучшении положения деревни. Царским указом была запрещена продажа крепостных без земли, а семейных — с отрывом от семьи. Важнейшим актом Ираклия II явилось заключение Георгиевского трактата 1783 г., согласно условиям которого Картли и Кахети, т. е. Восточная Грузия, сохраняя внутреннюю автономию, признавали покровительство России и обязывались служить своими войсками России, следуя ее внешнеполитическому курсу. Со своей стороны Россия обязывалась защищать целостность владений Ираклия II и даже содействовать в возвращении под его власть других грузинских земель, в частности, захваченных османами. Вместе с тем Ираклий II позаботился о том, чтобы грузинская элита (дворянство, духовенство, купечество) была по условиям трактата уравнена в правах с русской.

К этому времени многие грузины уже проявили себя как друзья России или же служили в русской армии подобно князьям Багратиони, Орбелиани, Цицишвили. Похищенный еще юношей лезгинами, князь Давид Гурамишвили бежал от них в Россию, где был в 1729—1730 гг. в свите Вахтанга VI, а после его смерти принял русское подданство и вступил в русскую армию. Живя в Москве и на Украине, он создал изумительные образцы грузинской поэзии, а в поэме «Беды Грузии» заклеймил грузинских феодалов, их междоусобицы, измены, разложение, потворство иноземным захватчикам. В Москве работали многие видные представители грузинской литературы, такие как Мамука Бараташвили. Здесь же закончил свой солидный труд по истории Грузии «Сакартвелос цховреба» («Житие Грузии») крупный историк и географ Вахушти Багратиони (1696—1784), побочный сын Вахтанга VI,

проживший в Москве последние 60 лет своей жизни. Вообще грузинская колония в Москве, насчитывавшая после 1724 г. более 3 тыс. человек, сыграла значительную роль в русско-грузинском сближении.

Значение Георгиевского трактата сразу же вышло за пределы только русско-грузинских отношений. Он резко ослабил позиции Ирана и османов на Кавказе, ибо теперь любое их покушение на Грузию было равноценно нападению на Россию, с которой в то время охваченный смутой Иран не мог даже помыслить о конфликте, а османы регулярно проигрывали России одну войну за другой. Сказался трактат и на удельном весе на Кавказе царства Ираклия II, которое сумело восстановить транзитную торговлю, повело успешную борьбу с набегами из Дагестана, заставило платить себе дань ханства восточного Закавказья. Ираклий II громил не только своих, но и чужих феодалов, в частности подчинил ряд северокавказских ханов и правителя Тебриза Азат-хана. При Ираклии II создались благоприятные условия для роста сельского производства, частновладельческих хозяйств, применяющих наемный труд. Стала вновь возрождаться городская жизнь в Тбилиси (тогда — 25 тыс. жителей), Телави, Кутаиси, Гори, а также — в новых небольших городах, возникавших на волне экономического оживления. Стали даже возникать крупные мануфактуры, часть которых принадлежала лично царю или членам его рода и сдавалась в аренду богатым купцам, а другая часть находилась непосредственно в собственности купечества, не всегда грузинского происхождения.

Вместе с тем Георгиевский трактат 1783 г. не спасал Грузию от всех бед. Приход к власти в Иране жестокого деспота Ага-Мохаммед-хана Каджарского, беспощадно наводившего «порядок» в своих владениях, к каковым он причислял и Закавказье, создал новую угрозу для Грузии. После смерти в 1789 г. Фатх-Али-хана Дербентско-Кубинского Ираклий II фактически остался один на один с Ага-Мохаммед-ханом. К тому же он вынужден был отбивать атаки аварского правителя Ужма-хана, непрерывно совершавшего набеги на Грузию по подстрекательству османов. Поэтому в 1795 г., когда персы, захватив Карабах, двинулись на Тбилиси, небольшая армия царя не смогла отразить их нашествия. Город был взят, подвергнут страшному разгрому, население его частью погибло, а в большинстве своем (до 22 тыс. человек) было уведено

в плен. В 1797 г. шах совершил свой второй поход в Закавказье, в ходе которого и был убит своими же сподвижниками. После этого русские войска, призванные на помощь Ираклием II, заняли Тбилиси и больше не допускали в него ни иранцев, ни османов.

Ираклий II умер в Телави в январе 1798 г. в возрасте 77 лет. Ему наследовал 53-летний Георгий XII, который не имел ни талантов отца, ни сил для борьбы с возможной агрессией Ирана. К тому же братья оспаривали у него трон. Поэтому он умышленно ограничил свой суверенитет, не только возобновив действие Георгиевского трактата 1783 г., но и попросив русского императора Павла I принять Картли и Кахети в подданство России. Павел I подписал Манифест о присоединении Грузии (Восточной) к России. Но опубликован он был уже после смерти Георгия XII, который внезапно умер 28 декабря 1800 г. (9 января 1801 г. по новому стилю), не дождавшись возвращения из Петербурга своих послов. Сын Георгия ХИ '; Иоанн Багратиони (1768—1830) после упразднения в 1801 г. царской власти в Картли — Кахети переехал в Петербург, где продолжил свою деятельность грузинского писателя, философа и просветителя (основное сочинение — трехтомная энциклопедия «Калмасоба», написанная в 1813—1828 гг.).

После присоединения к России в 1801 г. царство Картли — Кахети прекратило свое существование. Для других частей Грузии практически выбора тоже не оставалось, так как они стремились любой ценой к ликвидации многовекового либо османского, либо иранского гнета. В 1803 г. в российское подданство вступили управлявшие Мегрелией князья Чиковани — Дадиани, формально сохранявшие свой статус до 1867 г. В 1804 г. царь Имерети Соломон II принял протекторат России, а в 1811 г. его царство было ликвидировано и стало Имеретинской областью Российской империи. Вассальное по отношению к Имерети княжество Гурия также было присоединено к России в 1811 г., но — с сохранением автономии, упраздненной лишь в 1828 г. Все эти изменения происходили в ходе и в результате войн России с Ираном (1804—1813, 1826—1828) и Османской империей (1806—1812, 1828— 1829), которые тщетно пытались остановить продвижение России на Кавказ и сохранить там свои позиции. Лишь Аджария оставалась до 1878 г. под властью османов. Однако, вопреки политике жесткой ассимиляции, отуречивания и обезземеливания местного населения, аджарцы упорно отстаивали свою самобытность, что в XIX в. выражалось как в сохранении грузинского языка, обычаев и культуры, так и в активных выступлениях против властей Стамбула, среди которых наиболее крупными были восстания 1819 г. и 1856 г.

Присоединение к России, несмотря на утрату независимости и несомненно колониальный характер политики русского царизма на Кавказе, имело в целом позитивное для Грузии значение. Во-первых, оно было единственным средством избавиться от вечной ирано-османской угрозы, а во-вторых, предоставляло в конкретных условиях того времени наиболее оптимальную возможность ликвидации раздробленности страны и ее последующего движения к социально-экономическому прогрессу. Укрепление культурных связей с русским народом и другими народами Российской империи также имело положительное значение для Грузии.

Воссоединение с Российской империей не решило всех проблем Грузии, особенно социальных. Уже вскоре после присоединения к России был отмечен ряд массовых выступлений грузинских крестьян: в 1804 г. в Картли, в 1812—1813 гг. в Кахети, в 1819—1820 гг. в Имерети. Они были вызваны произволом чиновничества и тяжелым гнетом крепостного строя. Отзвуком движения декабристов в России был и неудачный заговор дворянской интеллигенции 1832 г. в Грузии. При этом консервативная часть заговорщиков хотела восстановления монархии, а демократическая часть — учреждения республики или, по крайней мере, конституционной монархии, что было невозможно в то время как для России, так и для Грузии.

Одновременно наблюдался прогресс экономики и социального развития. Рост индивидуально-частной собственности феодалов шел параллельно с интенсификацией сельского хозяйства, ростом крестьянского землевладения (за счет «купленных земель») и расширением товарно-денежных отношений. Фамильно-родовые имения феодалов начинают исчезать, уступая место торговому земледелию, развитию рынка, насаждению технических культур, производству зерна и вина на продажу. В то же время по всей стране совершенствовались и росли ремесла и мелкотоварное производство в городах.

Втягивание в общероссийские экономические связи и укрепление внутреннего рынка в Грузии увеличили потребность

землевладельцев и городских предпринимателей (многие из которых также владели землей) в денежных доходах. Это усилило рост эксплуатации крестьян, отвечавших на это вооруженными восстаниями. Особенно известны те, которые происходили в Гурии и Мегрелии. В Гурии повстанцы выступили в мае 1841 г. против введения денежной системы налогообложения. Отказываясь от уплаты податей, 7 тыс. повстанцев разбили посланные против них войска, изгнав из края помещиков и чиновников. Но к концу сентября 1841 г. восстание все же было подавлено регулярными войсками царской армии при содействии местных дворянских ополчений. В Мегрелии повстанцы во главе с кузнецом Уту Микава захватили в конце 1856 г. ряд сел, а к маю 1857 г. — почти все княжество с его центром Зугдиди. Они отказывались нести феодальные повинности, организовали новое управление и суд, устанавливали собственные цены на товары и т. п. Царские войска и отряды местных помещиков подавили восстание, несмотря на ожесточенное сопротивление крестьян. 38 руководителей восстания были сосланы в отдаленные районы империи. Наместник Кавказа князь Барятинский ввел в Мегрелии непосредственное управление царской администрации, что было еще одним шагом к юридической ликвидации Мегрельского княжества, которая и произошла через десять лет.

Отмена в Грузии крепостного права (постепенно, с 1864 по 1871 г.) дала новый толчок хозяйственным и общественным процессам. К 1865 г. 10% жителей Грузии проживали в городах, а в Восточной Грузии (включившейся раньше в общероссийскую жизнь) — 18,8%. Развитие капитализма сопровождалось строительством железных дорог, начатым еще в 60-е годы, но особенно развернувшимся после присоединения к Грузии в результате русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. Аджарии с крупным портом Батуми. С завершением строительства железной дороги Батуми—Тбилиси—Баку в 1883 г. Грузия была связана со всем Закавказьем. В главных мастерских Закавказской железной дороги работало свыше 3 тыс. рабочих. К концу XIX в. в Грузии насчитывалось до 120 тыс. лиц наемного труда, в том числе — 36 тыс. промышленных рабочих. Повсюду в стране, ставшей наиболее развитой и модернизированной частью Кавказа, работали крупные предприятия — текстильные, металлообрабатывающие, кожевенные, табачные и другие. В 90-е годы XIX в. Грузия

давала до 50% мирового экспорта марганца. Росла концентрация производства, образовывались акционерные компании с участием местных, российских и зарубежных капиталистов. Состав лиц наемного труда был еще более интернационален. Среди них были грузины, армяне, русские, украинцы, азербайджанцы, курды, евреи, иранцы, греки, татары, осетины, выходцы с Северного Кавказа и другие.

Идеи освободительного движения в России усваивались и передовыми общественными деятелями Грузии. Среди грузинских просветителей второй половины XIX в. выделялись получившие образование в России и приобщившиеся к идеям В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.А. Добролюбова, Н.Г. Чернышевского революционные демократы Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели и другие. Вместе с тем грузинские «шестидесятники» («Тергдалеулеби») вовсе не ограничивались подражанием русским собратьям. Они боролись прежде всего против национального и социального угнетения грузинского народа, тем более, что с середины XIX в. быстро развивались национальная культура Грузии, ее художественная литература, театр, живопись и музыкальная культура. Важную роль стала играть периодическая печать.

Под влиянием русского народничества зарождается также народническое движение в Грузии, а чуть позже и рабочее движение. С конца 60-х годов в Грузии проходят первые забастовки, в конце 70-х годов возникают рабочие кружки. В 1887 г. в Тбилиси возник «Рабочий союз». Однако рабочее движение долгое время было идейно пестрым, одинаково легко воспринимавшим идеи анархизма, национализма (причем всякого, далеко не только грузинского), реформизма, социализма всех видов. Но постепенно верх стали брать марксисты, каковые преобладали среди высланных в Грузию рабочих революционеров из других областей империи. Среди них наиболее известны Ф.А. Гузенко, Ф.Е. Афанасьев, СЯ. Аллилуев и другие. Примером тесной связи Грузии и России в то время является пребывание тогда в Тбилиси A.M. Горького и Ф.И. Шаляпина. Первый работал с осени 1891 г. учетчиком в главных мастерских Закавказской железной дороги, а второй именно здесь учился петь.

С конца 1892 г. рабочее движение Грузии все более революционизируется. Возникает основанная Михой Цхакая социал-демократическая организация «Месаме-даси», в ней

быстро оформляется левое крыло, ядро которого составили М. Цхакая, Ладо Кецховели, Филипп Махарадзе, Иосиф Джугашвили (Сталин) и ряд других. Тогда же выделилось и реформистское крыло социал-демократии, наиболее известными лидерами которого были Ной Жордания, Карло Чхеидзе, Ираклий Церетели.

В 1898—1900 гг. проходили первые маевки рабочих Тбилиси, в 1900—1902 гг. — крупные стачки в Тбилиси, Батуми и Чиатурском промышленном районе. Грузия, став индустриальным сердцем Кавказа, сконцентрировала в своей социальной жизни и все многообразные противоречия, раздиравшие кавказское общество. Здесь не возникло и не могло возникнуть сильного националистического движения в то время, так как деревня была еще отсталой, не свободной от феодальных пережитков и предрассудков, от регионалистских и земляческих предубеждений, а город был многонационален и пестр в этнокультурном отношении. Грузинская аристократия была консервативна и привязана к царскому режиму, а грузинская буржуазия — слаба и нерешительна, ибо не обладала большей частью богатства страны, опасалась как властей, так и народа, и особенно национально неоднородных горожан. Тем более далеки от этих горожан были иностранные капиталисты и предприниматели негрузинского происхождения. Ввиду всего этого преобладающей общественно-политической силой в Грузии стало рабочее движение, хотя и неоднородное, разных оттенков, ибо среди грузинских, как и среди русских марксистов и демократов народнического (эсеровского) направления с самого начала выявилось множество тенденций, разногласия между которыми часто приводили к прямой вражде. Но в целом в рабочем движении над анархистами и националистами доминировали марксисты, лучше других сил чувствовавшие и выражавшие интернациональный характер как пролетариата, так и прочих трудовых слоев Грузии, включая интеллигенцию.

Первым крупным политическим потрясением XX в. в Грузии была стачка рабочих Батуми в феврале—марте 1902 г., возглавлявшаяся социал-демократами. Поводом для нее явилось увольнение с завода Ротшильда 400 человек, подозревавшихся в революционной деятельности. В ответ на требования бастующих 32 из них были арестованы. Тогда состоялась массовая демонстрация, 348 участников которой

подверглись аресту. Новая 6-тысячная демонстрация столкнулась с войсками и полицией, 15 человек при этом погибли, 54 были ранены, 500 — арестованы. В похоронах убитых участвовали 5 тыс. человек, среди которых также были произведены аресты. Несколько сот участников событий выслали из Батуми. Это было своего рода предупреждением властям о грядущем революционном подъеме, который вскоре и разразился, когда пролетариат Грузии принял участие во всеобщей стачке на юге России в июле—августе 1903 г., а затем — в событиях революции 1905—1907 гг., охвативших всю империю.

Эти события начались в январе 1905 г. забастовкой железнодорожников Тбилиси, а затем продолжились столкновениями крестьян Кахети, Мегрелии и Горийского района с полицией и войсками. Особый размах эти события приняли в Гурии, где Гурийский комитет сельских рабочих, связанный с социал-демократами Батуми, подготовил в конце 1904 г. вооруженные «красные сотни» из местных крестьян. Под руководством революционных комитетов они стали захватывать власть, земли и инвентарь помещиков, требуя их безвозмездной передачи крестьянам. Кроме того, были выдвинуты и другие требования, прежде всего — амнистии заключенным и уважения демократических свобод. С марта 1905 г. власти вели переговоры с повстанцами и даже ввели войска, но снова их вывели, опасаясь их разложения после контактов с восставшими. Повстанцы контролировали весь край, разоружив полицию, заняв почту и телеграф, разрушив железную дорогу, использовавшуюся для подвоза войск. В декабре 1905 г. они овладели центром края — городом Озургети. Но в январе 1906 г. восстание было жестоко подавлено. Оно длилось свыше года. Менее длительные выступления повстанцев и забастовки наблюдались тогда по всей Грузии.

Примерно пятилетнее затишье, последовавшее за событиями 1905—1907 гг., было в 1912 г. взорвано новой волной забастовок. Летом 1913 г. свыше 10 тыс. горняков и грузчиков марганца бастовали в Чиатуре, Зестафони, Поти и Батуми. Массовый характер носили и рабочие демонстрации в мае 1913 г. и 1914 г. В дальнейшем, после вступления России в Первую мировую войну, накал забастовочной борьбы в Грузии не спадал, несмотря на близость страны к Кавказскому фронту и в целом антиосманские настроения грузин, как

и других христиан, безусловно желавших победы российской армии. Тем не менее, за годы войны в Грузии прошло до 40 крупных забастовок.

Подводя итоги истории Грузии за XVI—XIX вв. и заглянув в будущее, в то, как она развивалась в начале XX в., можно сказать, что эта страна прошла, пожалуй, наиболее противоречивый и трудный, но и наиболее результативный путь развития за это время. Грузия за эти столетия поднялась от феодально-племенной раздробленности и незавидного положения нещадно эксплуатируемой периферии мощных государств иноземных и иноконфессиональных завоевателей к статусу во многом (хотя и не во всем) равноправной части Российской империи, пребывание в составе которой способствовало быстрому экономическому и социальному прогрессу, ликвидации устаревших феодальных и патриархальных институтов, модернизации народного хозяйства и культуры, изменению социального облика страны. Конечно, весь этот процесс шел нередко с тяжелыми потерями, но в целом содействовал консолидации грузинской нации, непросто преодолевавшей свою этническую неоднородность. И чрезвычайно важно, что все это произошло в Грузии, являющейся своего рода центром Кавказа, носительницей почти всех его особенностей и главным двигателем его эволюции.