9. Развитие монастырской системы помощи и поддержки нуждающихся

Парадигма помощи и поддержки в XIV — первой половине XVII в. существенно изменяется. Для этого времени характерны три формы поддержки и защиты нуждающихся; монастырская система помощи, государственная система защиты (она вырастает из традиций княжеского нищепитательства и нище-любия, как определенных форм княжьего права) и первые светские проявления благотворительности.

Монастырская система помощи представляет два основных этапа развития монастырей. Первый — объединение земель вокруг монастырей в центральной части Руси (XIV-XVI вв.), второй — колонизация Севера (XVI-XVII вв.).

Объединение земель вокруг монастырей происходит со второй половины XIV в., когда меняется характер монастырского управления, начинается переориентация жизнедеятельности монастырей, которые ставят перед собой прежде всего решение хозяйственных задач, превращая эти обители в самостоятельную феодальную вотчину. Во главе нового монастырского реформирования стояли Сергий Радонежский и митрополит Алексий. На смену ктиторским монастырям, основанным князьями и епископами, приходят монастыри-вотчины. Ктиторские монастыри развивались на протяжении более двухсот лет. Они заложили основу «пансионной» системы поддержки не только для мужчин, но и для женщин. Институт вдов за это время получает юридическое признание и «учреждение» (что позволяло вдовам жить в достатке на протяжении целого ряда лет). Более того, многие русские княгини (или их мужья) специально строили монастыри для проведения оставшегося срока жизни в его ; стенах. Постриги стали неотъемлемой частью женского жизненного сценария.

Характерным является тот факт, что средства от имения идут не только церкви, но и в казну, и в монастырскую обитель путь открыт для женщин всех сословий. Участь же слуг и «рабов» менее завидная, так как они, если не находили себе нового хозяина, пополняли ряды нищей братии.

Помимо активной роли церкви в сакрализации жизненных процессов, важны и функции защиты и поддержки вдов и сирот, т.е. те функции, которые были привилегией княжеской власти.

Как известно, княжескую власть во многом подорвало монголо-татарское нашествие, и поэтому она стремилась в лице церкви найти себе союзника (как, впрочем, делали в средние века и на Западе многие короли). Вот почему патернализм в этот период в отношении церкви не мог распространяться дальше «благосклонного» в виде всевозможных вкладов, даров и освобождений от пошлин, что в конечном итоге приводило к дополнительному обогащению митрополичьих кафедр.

Привлекательность монастырской защиты и поддержки для работного люда состояла еще и в том, что они имели более выгодные условия жизнедеятельности, находясь в составе монастырской вотчины. Крестьяне шли к монастырям, ибо они освобождались от пошлин и податей, от юрисдикции местных властей, от проезжающих через села княжеских чиновников, которым необходимо было давать подводы, лошадей и корма, проводников и т. д. Крестьяне находили в монастыре тихое пристанище, «надежную защиту от политических и административных преследований и угнетений, — безопасное убежище от различных неудач и бедствий, скорбей и лишений, не разлучных с жизнью почти каждого человека ». Приход работного люда делает монастыри сильными и изобильными. Их богатство приумножали и частные вклады. Они различны — от церковной утвари и предметов культа до земельных. Вклады жертвовались с разными условиями: поминание вкладчиков после смерти, кормление от их имени нищих и т. д. Но существовали и особые. земельные вклады, позволявшие вкладчику при жизни льготное проживание на территории монастыря (не принимать монашеского сана, не вести аскетический образ жизни). Такой проживающий имел статус бельца.

Мы видим, как постепенно монастырско-вотчинская идеология привносит новые элементы призрения в стены монастыря: пожертвование некоторого дара в виде натуральных продуктов, собственности, денежных взносов. По некоторым данным, взнос при поступлении в монастырь составлял от 300 до 1000 руб. При всей спорности данной суммы тем не менее важно, что для поступления в монастырь требовался известный дар. Не случайно, что в этот период появляется некоторый вид «складчины», коллективной финансовой помощи нуждающемуся — на монастырь. Аналогичные тенденции в деле помощи и поддержки мы наблюдаем в XVI в., когда происходит колонизация Севера монастырями-вотчинами.

Князья предоставляли право монастырю отрезать земли кроме своих для крестьян из других вотчин. Селившимся на монастырские земли давалась свобода от податей на 10 или 20 лет, а также свобода от суда княжеской волостей, с подчинением игуменскому суду во всех делах, «опричь душегубства». Чтобы понять, что такие условия поддержки и защиты были выгодны для крестьян, необходимо сравнить их с той данью и налогами, которые они платили, не находясь под патронажем монастыря. Дань и налоги накладывались на уезд, т. е. в эту кабальную систему втягивался каждый крестьянин. Разумеется, на этом призрение не заканчивалось. Монастыри-вотчины предоставляли посадскому человеку или крестьянину прибежище «на старости лет под монашеской рясой или в качестве бельца, живущего в тиши монастырской ограды», играя роль своеобразных страховых учреждений не только по случаю смерти, но и по старости. Внесение вклада было обязательным условием, чтобы «иметь страховой полис».

Со временем желающим попасть за монастырские стены предлагалось вносить все большие и большие суммы, т. е. монастыри становятся своеобразной системой «закрытого призрения».