15% Нефти, за ними следовали нефтяные месторождения на Урале и в других

районах страны. Перед войной началась разработка новых месторождений

нефти и создание мощной нефтяной базы в Урало-Поволжском районе,

получившей название «Второго Баку». В районах Поволжья, Урала,

Дальнего Востока, Средней Азии и Казахстана добыча нефти развивалась

особенно быстрыми темпами. Так, если добыча нефти в целом по СССР

выросла на 45% в 1940 г. по сравнению с 1932 г., то по указанным районам

она увеличилась почти в 7 раз. Удельный вес добычи нефти в этих районах в

общей добыче нефти по СССР возрос с 2,6% в 1932 г. до 12,2% в 1940 г.

В предвоенные годы увеличилось число электростанций в восточных

районах. Там вырабатывалось более ¼ всей электроэнергии в стране.

На востоке воздвигались и предприятия цветной металлургии.

Развивалось отечественное станкостроение, хотя в большинстве случаев

импортное оборудование было по качеству куда выше.

Важное военно-хозяйственное значение имело создание

государственных резервов. Они предназначались для быстрого наращивания

военного производства и создания в случае необходимости новых отраслей

оборонной индустрии. Запасы сырья, металла, топлива, станков,

продовольствия, инструментов, оборудования накапливались высокими

темпами. За полтора года до фашистского нападения государственные

резервы СССР увеличились почти вдвое.

Коллективизация сельского хозяйства была завершена к концу 2-й

пятилетки. Накануне войны деревня еще не преодолела кризисную

ситуацию, вызванную раскулачиванием, выселением крестьян и

последовавшим за тем голодом. Тем не менее государству удалось создать

продовольственные резервы на случай крайней необходимости за счет

низкого уровня жизни крестьян и малообеспеченных горожан. Резервы и

запасы по ржи, пшенице, овсу, муке и крупе достигли к 1 января 1941 г. 6162

тыс. тонн. Накопление госрезервов и мобилизационных запасов дало

возможность создать соответствующие фонды продовольствия и фуража для

4—6-месячного обеспечения армии в военное время.

Жизнь была тяжелой не только из-за ограниченности материальных

благ. Страна жила в лихорадке из-за репрессий, обрушившихся волна за

волной на беззащитных граждан.

Для теоретического обоснования массового террора Сталин на

февральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) выдвинул положение

об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Сталин

разъяснял, что в новых условиях появились и «современные вредители»,

«диверсанты», «обладающие партийным билетом». Выступивший на том же

пленуме с докладом Молотов объявил, что чуть ли не все партийные

организации засорены вредителями. С удовлетворением докладчик сообщил,

что с 1 октября 1936 г. по 1 марта 1937 г. было «разоблачено» в качестве

«членов антисоветских троцкистских организаций» и осуждено 1984

хозяйственных руководителя. Только за один день — 21 ноября 1938 г. —

НКВД представил список для санкции на расстрел 292 руководящих

работников, в том числе 26 арестованных наркомов, заместителей наркомов

и председателей облисполкомов. Сталин, Молотов и Каганович

санкционировали расстрел 229 человек, включая 21 наркома.

Трудности, которые переживала страна в связи с быстрым ростом

промышленного производства и революционными изменениями в народном

хозяйстве, зачастую усугубленные ошибками и просчетами самого Сталина,

он пытался выдать за происки врагов. Репрессии обрушились не на одних

партийных и советских работников, среди которых были видные деятели

партии, но и рядовых граждан — рабочих, крестьян, интеллигентов. Они

лихорадили страну, мешали развитию производства, вселяли страх и

неуверенность, сковывали инициативу. Руководители предприятий

сменялись один за другим. Новые люди, пришедшие к руководству

народным хозяйством, часто не обладали необходимым опытом и знаниями.

Обстановка шпиономании, искусственно созданная Сталиным, усиливала

подозрительность и открывала широкий простор для честолюбцев и

подхалимов, для людей беспринципных, карьеристов, шкурников и

клеветников. В этих условиях требовалось известное мужество, чтобы взять

на себя ответственность за то или иное производственное новшество,

особенно если его преимущества становились очевидными не сразу, а спустя

некоторое время. Иные руководители предприятий сторонились всего

нового, дабы не подвергнуться риску быть обвиненными во вредительстве.

Все это вместе с причинами экономического порядка не могло не

сказаться отрицательно на развитии народного хозяйства, особенно в области

черной металлургии. После 1938 г. там наблюдалось падение производства

или топтание на месте. В 1938 г. было произведено 14 652 тыс. т чугуна,

в 1939 г. эта цифра уменьшилась на 132 тыс. т. Выпуск стали за то же время

(1938 г. — 18 057 тыс. т) сократился на 493 тыс. т, проката (1938 г. —

13 258 тыс. т) — на 529 тыс. т.

Положение в черной металлургии обсуждалось ЦК ВКП(б) и

Совнаркомом СССР, которыми 2 июня 1940 г. принято специальное

постановление, позволившее несколько выправить положение. В 1940 г. по

сравнению с 1938 г. производство чугуна выросло на 250 тыс. т, стали на 260

тыс. т, однако положение с прокатом продолжало оставаться в 1940 г.

неудовлетворительным и начало выправляться лишь в первой половине 1941

г. В 1940 г. было произведено проката на 240 тыс. т больше, чем в 1939 г., но

на 145 тыс. т меньше, чем в 1938 г. Некоторое снижение выплавки чугуна,

стали и проката замедляло, в свою очередь, развитие машиностроения.

Например, производство автомобилей сократилось в 1940 г. по сравнению с