8Я заповедь

Не разговаривайте, а действуйте. Русского вам никогда не переговорить

и не убедить словами. Говорить он умеет лучше, чем вы, ибо он

прирожденный диалектик и унаследовал «склонность к философствованию».

Меньше слов и дебатов. Главное — действовать. Русскому импонирует

только действие, ибо он по своей натуре женственен и сентиментален.

«Наша страна велика и прекрасна, а порядка в ней нет, приходите и

владейте нами». Это изречение появилось уже в самом начале образования

русского государства, когда русские звали норманнов приходить и управлять

ими. Эта установка красной нитью проходит через все периоды истории

русского государства: господство монголов, господство поляков и литовцев,

самодержавие царей и господство немцев, вплоть до Ленина и Сталина.

Русские всегда хотят быть массой, которой управляют. Так они воспримут и

приход немцев, ибо этот приход отвечает их желанию: «…приходите и

владейте нами».

Особенно не будьте мягки и сентиментальны. Если вы вместе с русским

поплачете, он будет счастлив, ибо после этого он сможет презирать вас.

…Поэтому будьте всегда мужественны, сохраняйте вашу нордическую

стойкость.

258

Держитесь подальше от русских, они не немцы, а славяне. Не

устраивайте никаких попоек с русскими. Не вступайте ни в какие связи с

женщинами и девушками подчиненных вам предприятий. Если вы

опуститесь до их уровня, то потеряете свой авторитет в глазах русских.

Остерегайтесь русской интеллигенции, как эмигрантской, так и новой,

советской. Эта интеллигенция обманывает, она ни на что не способна, однако

обладает особым обаянием и искусством влиять на характер немца. Этим

свойством обладает и русский мужчина, и еще в большей степени женщина.

9я заповедь

Не заражайтесь коммунистическим духом. <…>

11я заповедь

В течение столетий испытывает русский человек нищету, голод и

лишения. Его желудок растяжим, поэтому никакого ложного сочувствия к

нему. Не пытайтесь вносить изменения в образ жизни русских,

приспосабливая его к немецкому жизненному стандарту.

2. Немецко-фашистский оккупационный режим

Свои злодейские замыслы фашисты начали осуществлять сразу же после

того, как вторглись на территорию СССР. Этим замыслам отвечали

административное устройство и организация власти в оккупированных

территориях Советского Союза. Еще в марте 1941 г. начальником штаба

верховного главнокомандования вооруженных сил Германии была подписана

секретная инструкция к директиве № 21 (план «Барбаросса») об

установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории

СССР.

На совещании в штаб-квартире 16 июля 1941 г. Гитлер следующим

образом «обосновал» необходимость введения нового административно-территориального деления на оккупированной советской территории:

«Теперь перед нами стоит задача разрезать территорию этого громадного

259

пирога так, как это нам нужно, с тем, чтобы суметь: во-первых,

господствовать над ней; во-вторых, управлять ею, в-третьих,

эксплуатировать».

Вся власть в районе боевых действий сосредоточивалась в руках

главнокомандующего сухопутными войсками, командующих группами

армий и армиями. На оккупированной территории политическое управление

и вся полнота власти передавались немецкой оккупационной администрации.

Высшим немецким органом по управлению захваченной территорией СССР

являлось министерство по делам оккупированных областей на Востоке во

главе с Розенбергом. Вся полицейская власть согласно указу Гитлера

сосредоточивалась в руках Гиммлера как рейхсфюрера СС и начальника

полиции Германии. Была создана тайная полевая полиция, которая

проводила облавы, карательные экспедиции.

На оккупированной советской территории действовали многочисленные

сыскные полицейские и карательные органы: гестапо, части СС, полицейские

батальоны, охранная полиция. Оккупированные советские районы указом

Гитлера от 17 июля 1941 г. были разделены на рейхскомиссариаты, которые

делились на генеральные комиссариаты, а они, в свою очередь, на областные

комиссариаты. Область состояла из округов, возглавляемых обер-бургомистрами, а округа — из районов во главе с управой. В каждый район

входило семь-восемь волостей, которыми руководили волостные старшины

(бургомистры). В селах и деревнях немецкими властями назначались

старосты из числа местных жителей. Немцы предполагали создать 4

имперских комиссариата: «Московия», «Остланд», «Украина», «Кавказ».

Однако удалось образовать только два — «Остланд» и «Украина».

Рейхскомиссариат «Остланд», учрежденный 25 июля 1941 г., охватывал

Эстонию, Латвию, Литву, Северную Белоруссию, часть территории

Ленинградской и Псковской областей. Его возглавлял гауляйтер Г. Лозе с

резиденцией в Риге. 1 сентября 1941 г. указом Гитлера создается

рейхскомиссариат «Украина» во главе с гауляйтером Э. Кохом с резиденцией

260

в Ровно. В него включалась часть территории Украины, южные районы

Белоруссии и Крым.

На местах немцы пытались создать видимость «самоуправления». С этой

целью были образованы городские и областные управы во главе с обер-бургомистрами, городскими головами, бургомистрами, в селах введены

должности старост. В действительности же органы так называемого местного

самоуправления были абсолютно бесправными и действовали по приказам

оккупационных властей («какое-либо самостоятельное действие

запрещается»). При организации местного самоуправления оккупанты

встретились с серьезными затруднениями — с острой нехваткой кадров. Так,

касаясь положения в Белоруссии, Розенберг в одном из своих выступлений

заявил, что «в результате 23-летнего господства большевиков население

Белоруссии в такой мере заражено большевистским мировоззрением, что для

местного самоуправления не имеется ни организованных, ни персональных

условий», что «позитивных элементов, на которые можно опереться, в

Белоруссии не обнаружено». Точно такое же положение было и на Украине,

и в оккупированных районах РСФСР. Хотя к началу 1940-х годов в

Советском Союзе не было недостатка в недовольных и несогласных, чьи

настроения мог использовать осмотрительный враг. Крестьяне, недовольные

коллективизацией и последующей аграрной политикой; люди, пострадавшие

от сталинского деспотизма; лица, тоскующие о дореволюционных порядках,

— все эти категории граждан имелись в довольно значительном количестве.

Национальные противоречия не только не исчезли, но и отчасти разгорелись

с новой силой вследствие сталинских репрессий. Сам факт того, что страна

оказалась захваченной врасплох нападением врага, порождал новые мотивы

разброда.

Однако даже в тех регионах и республиках, которые в 1930-е годы

жестоко пострадали от советского режима, установленные нацистами

порядки обескураживали и исключали малейшие поползновения к

сотрудничеству с оккупантами. Чувство патриотизма, обостренное

261

фашистскими зверствами и поддерживаемое воспоминаниями о

действительно происходившем при советской власти улучшении

материальных и культурных условий жизни, стало важнейшим фактором

духовного единства советского народа, того общественного согласия,

которое сыграло главную роль в борьбе за выживание СССР, считает

французский историк А. Верт.

Первые месяцы войны, отмеченные стремительным продвижением

германских войск, укрепили Гитлера в убеждении, что скорая победа делает

излишними какие бы то ни было поиски поддержки населения. Сравнительно

доброжелательное отношение, встреченное у населения первых завоеванных

районов, которыми стали присоединенные к СССР в 1939—1940 гг. области

Украины, Белоруссии и Прибалтики, захват миллионов растерявшихся в

первых боях пленных, казалось, всецело подтверждали тезис, согласно

которому Восток был населен недочеловеками, привыкшими подчиняться

насилию со стороны победителя. Проводились массовые расстрелы

еврейского населения. Советские евреи составили одну из самых

многочисленных (1050 тыс.) групп из 6 млн. евреев, уничтоженных

фашистами в разных странах. Советские военнопленные (5,75 млн. человек

согласно немецкой статистике) подвергались особенно жестокому

обращению. Около 3,3 млн. человек из них погибли в результате массового

истребления и голода в лагерях со значительно худшим режимом, чем для

пленных из других стран. Как свидетельствует немецкий документ, зимой

1941—1942 гг. смертность в лагерях военнопленных колебалась в пределах

от 30 до 95% в зависимости от лагеря. Так продолжалось до тех пор, пока

немцы полагали, что победа уже у них в кармане. Впоследствии они

предпочли использовать военнопленных в качестве дешевой рабочей силы и

даже жалели задним числом, что дали погибнуть столь многим.

Важнейшим средством «умиротворения» оккупированных районов

СССР должно было стать насилие. Фактически право расстрела

предоставлялось каждому немецкому военнослужащему, так как, согласно

262

распоряжению Гитлера, подписанному 13 мая 1941 г. начальником штаба

верховного главнокомандования, с солдат и офицеров снималась всякая

ответственность за поведение по отношению к населению захваченных на

востоке районов. В то же время от них требовались решительные действия

против партизан и любых попыток активного или пассивного сопротивления.

Немедленной казни должны были подвергаться партизаны, подпольщики и

саботажники, а по национальному признаку — все евреи и цыгане.

Для умиротворения населения и экономического овладения страной

были заранее созданы отряды особого назначения — эйнзацгруппы. Двигаясь

непосредственно за войсками, они обеспечивали захват материальных

ценностей, советских архивов, документов партии и общественных

организаций, действуя по своему усмотрению, они проводили «акции» по

ликвидации населения. Помимо особых отрядов в тылу войск находились

оперативные отряды и группы с теми же задачами. В 1941—1944 гг. они

истребили на оккупированной территории около 2 млн. советских граждан.

Главной заботой оккупационной администрации был персональный учет

населения в целях борьбы с диверсантами, партизанами. Перемещение из

одного населенного пункта в другой разрешалось только по специальному

пропуску, выдаваемому в местной комендатуре, и лишь в дневное время.

Вводилась обязательная прописка (регистрация) всех вновь прибывших в

населенный пункт. Жителям на определенный срок выдавались

удостоверения личности. Помимо фотографии и сведений о дате и месте

рождения в них указывались внешние данные его владельца: рост, цвет волос

и глаз, особые приметы.

Для устрашения населения широко применялись массовые казни,

сжигались жители целых деревень. Символами зверств оккупантов стали

белорусская деревня Хатынь, где в марте 1943 г. каратели сожгли 149 еѐ

жителей, в том числе 76 грудных и малолетних детей, а также киевский

Бабий Яр, в котором было расстреляно 100 тыс. человек. Люди лишались

жизни за укрывание и лечение красноармейцев, за чтение и распространение

263

содержания советских листовок, сообщений советского радио или просто по

подозрению.

Провал «блицкрига», отодвинувший окончание войны на

неопределенный срок, сделал необходимым внесение некоторых коррективов

в гитлеровскую политику «полной колонизации». Однако из-за жестокости

оккупантов и реквизиционного характера проводившейся ими

экономической политики сделанные уступки — очень ограниченные — не

принесли желаемого эффекта. Весьма показательно в этой связи их

отношение к произошедшим во многих местах после ухода советских войск

захватам крестьянами колхозных земель и скота — они их поощряли. 26

февраля 1942 г. германская администрация обнародовала аграрный закон,

отменявший все советское законодательство в этой области и

преобразовывавший колхозы в «коммуны» по типу традиционной общины.

Естественно, немецкая администрация оставляла за собой право

устанавливать объемы поставок, за выполнение которых коммуна несла

коллективную ответственность.

Применение этого закона в разных регионах не было одинаковым. Так,

на Украине немцы воздержались даже от малейших попыток

деколлективизации из страха дезорганизовать резкими переменами

производство в этой богатейшей аграрной области страны. В Белоруссии,

игравшей второстепенную роль в производстве сельскохозяйственной

продукции, частная собственность была постепенно восстановлена. В

оккупированных районах России изменение чаще всего ограничивалось

увеличением индивидуальных наделов при сохранении колхозных структур.

В горных районах Кавказа, где преобладало скотоводство, немецкие власти

сразу ввели частную собственность.

Однако дифференцированное применение аграрных реформ не

произвело на крестьянство ожидаемого эффекта. Его сдержанность

объяснялась не только несомненным патриотизмом, но и возраставшими

масштабами грабежа, которому германские власти подвергли сельские

264

районы. С осени 1942 г. продовольственные реквизиции немцев постоянно

росли, а произвольные и абсолютно нереалистичные квоты, назначаемые

Берлином, напоминали крестьянам о худших временах первой пятилетки. К

экономическому грабежу добавился грабеж человеческих ресурсов:

растущие потребности рейха в рабочей силе привели к массовой

принудительной отправке трудоспособного населения в Германию (более 4,2

млн. человек в 1942—1944 гг.). Чтобы не быть угнанными, многие крестьяне

уходили в партизаны. С осени 1942 г. аграрная политика Германии на

оккупированных территориях оказалась в тупике. «Реформы» ослабили и

даже уничтожили в некоторых районах структуры коллективного

хозяйствования, но они не создали новой системы — целостной и способной

удовлетворить крестьянство, не улучшили состояние сельского хозяйства.

Производство зерновых уменьшилось по сравнению с предыдущим годом

уже в 1942—1943 гг. и наполовину упало в 1943—1944 г., тогда как немецкие

реквизиции увеличились вдвое.

Провал этой политики, который можно было предвидеть уже летом 1942

г., на какое-то время (лето 1942 — начало 1944 г.) вдохновил сторонников

«восточной политики» Розенберга, основанной на этническом раздроблении

СССР. Несколько народов разной численности стали испытательным

полигоном для идей Розенберга. Прибалтийские страны, где немецкая

культура всегда была в почете, должны были приобщить к германской

судьбе. Однако часть населения Прибалтики, которая, по мнению

гитлеровцев, была русифицирована, следовало переместить на восток и

заменить немецкими колонистами (значительная часть населения Латвии и

Литвы). Прибалтийское население во время войны все же пользовалось

привилегированным статусом, допускавшим существование национальных

правительств, естественно, прогерманских, но поддерживаемых частью

населения, видевшего в них хоть какую-то защиту от оккупантов.

В начале 1944 г. местные власти добились от немцев, желавших найти в

этих районах добровольцев для своей армии, уступок в культурной и

265

национальной областях. Им было разрешено сохранить систему образования,

была возрождена кое-какая частная экономическая деятельность, из местных

коллаборационистов была назначена администрация. Иными словами,

оккупация здесь более походила на западноевропейскую и меньше на ту,

которая практиковалась на остальной захваченной территории СССР: она

была менее жестокой, но, конечно же, не вызывала ликования у местного

населения; к концу оккупационного периода захватчики и здесь чувствовали

себя окруженными острой враждебностью.

Гитлеровцы также попытались установить льготные условия для

советских граждан немецкого происхождения и тем привлечь их к себе на

службу: в целом им удалось навербовать среди них несколько десятков тысяч

сотрудников. Определенную поддержку они получили также со стороны

некоторых мусульманских этнических групп, враждебность которых к

Советской власти была известна московским руководителям и вызывала у

них опасения: крымских татар, карачаевцев, балкарцев, кабардинцев и др.

Немецкая армия признала права местных комитетов, которые получили

религиозную, политическую и экономическую автономию. В 1942 г.

крымские татары создали в Симферополе Центральный мусульманский

комитет. Тем не менее немцы наотрез отказались от предоставления

крымским татарам автономии, которой пользовались кавказские горцы, из

страха перед возрождением пантюркистского движения, сломленного

Советской властью в 1920-х гг.

Оккупационная политика на Северном Кавказе и в казачьих областях

Дона, Кубани и Терека была менее жестокой. На Кавказе немцев

интересовали прежде всего нефтяные ресурсы, а не возможности

колонизации. В долгосрочных планах нацистов этому региону отводилась

роль промежуточного плацдарма для последующей экспансии в направлении

нефтеносных районов Ирака и Ирана. Германия старалась избежать

сопротивления со стороны кавказских народов и даже привлечь их на свою

266

сторону, разработав с этой целью довольно либеральную политику,

оставлявшую возможность местной инициативы.

«Однако меры, предпринятые оккупантами для того, чтобы завоевать

симпатии этих национальных групп, носили неизбежно ограниченный

характер как из-за глубокого презрения нацистов к этим людям, так и из-за

сугубо вспомогательного значения по отношению к главной цели —

ограблению», — считает итальянский историк Дж. Боффа.

По замыслу теоретиков «восточной политики», поддержанному

украинскими эмигрантами и националистами, в национальном распаде СССР

важную роль могла сыграть Украина — при условии признания Германией

украинских национальных чаяний. Розенберг вынашивал идею создания

вассального украинского государства, которое входило бы в качестве одного

из компонентов в систему германского господства на территории

европейской части СССР. Поэтому вначале кое-где пленных украинцев

освобождали, в то время как остальных обрекали на голодную смерть.

Вскоре эта политика осторожного поощрения украинского сепаратизма была

отброшена. Однако, учитывая жизненную важность этого района для

экономических интересов рейха и великогерманского колониального

проекта, Гитлер не стал превращать Украину в опытную лабораторию для

проверки идей Розенберга. Кроме того, эмигрантские националистические

группы не нашли тут той поддержки, на которую надеялись, исключение

составляли лишь некоторые западные районы, недавно вошедшие в состав

СССР (именно здесь позже была навербована целая эсесовская часть —

дивизия «Галиция»). Оккупация на Украине носила поэтому такой же, если

еще не более зверский характер, как и повсюду. Во главе оккупационной

администрации поставлен один из самых кровожадных нацистских главарей

— Э. Кох. Всякая самостоятельная политическая деятельность

националистов запрещалась. Позже, правда, они создали все в тех же

западных районах несколько вооруженных формирований (особенно

активными были группы Бандеры и Мельника), установивших свой контроль

267

над некоторыми участками местной территории. Немцы относились к этим

бандам со снисходительным терпением, если не с прямым

доброжелательством, доходившим до поощрения, потому что те воевали

исключительно против партизан, — считает Дж. Боффа.

В планах немцев на востоке большое внимание уделялось разжиганию

национальной вражды между народами Советского Союза. В «Зеленой

папке» Геринга рекомендовалось использовать в Прибалтике «в интересах

Германии противоречия между литовцами, эстонцами, латышами и

русскими», на Кавказе между туземцами, грузинами, армянами, татарами и

русскими», на юге — «между украинцами и великороссами». Однако

немцам это не удалось. Одним из основных источников победы СССР в

Великой Отечественной войне является дружба между народами.

Если немцам и удалось навербовать некоторое количество людей,

согласившихся сотрудничать с ними, то результат этот достигнут не столько

с помощью политических средств, сколько с помощью самого элементарного

шантажа голодом. Метод этот применялся как к военнопленным, уцелевшим

после первых массовых казней, так и к гражданскому населению.

Всем известны названия немецких лагерей смерти: Освенцим,

Маутхаузен, Дахау, Бухенвальд, Заксенхаузен, Майданек и др. Множество

аналогичных лагерей было устроено и на советской земле: под Ригой,

Вильнюсом, Каунасом, Львовом, Минском.

До войны во всех областях, подвергшихся затем немецкой оккупации,

проживало в общей сложности 88 млн. человек, к моменту освобождения в

них оставалось 55 млн. человек, причем большая часть недостающих была

убита или депортирована (остальные эвакуированы на восток).

3. Партизанское движение и подпольная борьба

Партизанское движение — это составная часть вооруженной борьбы

советского народа против фашистских захватчиков, которая развернулась с

начала войны.

268

С первых дней возникновения партизанское движение направлялось ЦК

партии и развивалось под руководством местных партийных органов,

действовавших в тылу врага. В директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29

июня содержалась программа по развертыванию партизанского движения в

тылу врага.

18 июля ЦК партии принял специальное постановление «Об

организации борьбы в тылу германских войск», дополнившее директиву от

29 июня.

Уже в 1941 г. на оккупированной территории действовало 18

подпольных обкомов, свыше 260 окружкомов, горкомов, райкомов.

Общее стратегическое руководство партизанским движением

осуществляла Ставка ВГК, непосредственно стратегическое руководство —

Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) при Ставке, созданный

30 мая 1942 г. (нач. ЦШПД — первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии

П. К. Пономаренко, главнокомандующий партизанским движением —

маршал Ворошилов) (сентябрь — ноябрь 1942 г.). Ему были подчинены

республиканские и областные штабы. ЦШПД был упразднен 13 января

1944 г. Руководство всенародной борьбой отныне возлагалось на ЦК

компартий республик, обкомы и соответствующие штабы партизанского

движения.

Согласно постановлению ГКО Центральный штаб партизанского

движения решал следующие основные задачи: установление постоянной и

тесной связи с партизанскими формированиями, координация их боевой

деятельности, организация взаимодействия партизанских сил с Красной

Армией, обобщение и распространение опыта партизанской борьбы,

снабжение партизанских формирований и подполья вооружением,

боеприпасами, медикаментами и другими материально-техническими

средствами, усиление массово-политической работы, подготовка

партизанских кадров.

269

Этим и последующими решениями учреждались также 13

республиканских, краевых и областных штабов партизанского движения.

Осенью 1943 г. в тылу врага действовало уже 24 обкома, свыше 370

окружкомов, горкомов, райкомов и других партийных органов.

К концу 1941 г. на оккупированной территории действовало свыше 2

тыс. партизанских отрядов (более 90 тыс. человек). Всего в годы войны в

тылу врага насчитывалось свыше 6 тыс. партизанских отрядов, в которых

сражалось более миллиона человек. К началу 1944 г. в них находилось

рабочих — 30,1%, крестьян — 40,5%, служащих — 29,4%; 90,7% партизан

составляли мужчины, 9,3% — женщины. Во многих отрядах коммунисты

составляли до 20%, около 30% всех партизан были комсомольцами.

Большую роль в организации и становлении первых партизанских

отрядов сыграли военнослужащие, оказавшиеся в окружении или бежавшие

из плена. Нередко численность военнослужащих в отрядах в этот период

доходила до 50 и более процентов всего личного состава. Так, летом 1942 г.

доля воинов-окруженцев в партизанских отрядах Ленинградской области

составляла 28%, в Калининской — 50%, в Смоленской и Орловской — 40—