§ 5. Философия права и социология

С точки зрения тех, которые полагают, что философия права, оставаясь на строго научной почве, может изучать только действительность и потому не должна ставить вопросы о желательном праве, - могло показаться соблазнительным слить философию права с социологией. Право должно быть изучаемо только совместно с другими сторонами социальной жизни, и лишь установленные таким путем законы развития и сосуществования общественных явлений могут составить задачу философии права, как части целого. Сверх выяснения действительности, не в анализе понятий, а в открытии законов, социология дает надежду поднять завесу будущего, представить, хотя бы в отдаленной перспективе, очертания права, которое должно быть не в силу субъективной желательности, а вследствие объективной необходимости. Философии права возможна только на социологической почве и в социологии она должна утратить свою историческую индивидуальность.

До середины XIX века философия права, оторвавшись от философии, продолжала вращаться около нее подобно спутнику планеты. Резкое обособление наук о духе от наук о природе отразилось полностью на понимании задач философии права, на ее методах. Успехи естествознания и связанная с ними вера в правильность его задач и методов не могли остаться без влияния на общественные науки.

Необходимо должна была явиться мысль поставить обществоведение на естественно-научную основу, сблизить его с естествознанием. На этой почве рождается идея социальной физики, за которой позднее утвердилось название социологии. Предметом ее изучения является общество в его целом, при чем главная задача состоит в раскрытии законов, управляющих развитием общественности. Эта новая наука получает сразу огромный успех, который не мог, конечно, не отразиться на юридических науках, изучающих одну из важных сторон общественной жизни. Казалось, через социологию, правоведению открывалась возможность полного сближения с естествознанием. Но в самой социологии, в течение ее сравнительно непродолжительного существования, произошли изменения. Из науки физической, какой она появилась в уме своего творца Огюста Конта, и биологической, какой она стала потом под воздействием Дарвина и Спенсера, она переходит в психологическую в учениях Тарда и Уорда, чтобы вновь сблизиться с философией, через теорию познания, в лице Зиммеля.

В разработке социологии принимали участие различные страны, но не в равной мере и не без своеобразных оттенков, обусловленных всем складом научного и философского ума той или иной нации. Основание социологии положено во Франции Огюстом Контом и в Англии Гербертом Спенсером. Наиболее восприимчивыми к новой науке оказались молодые страны, Америка (Уорд, Гиддинс, Бальдуин) и Россия. Наименее податливым оказался германский ум, воспитанный на метафизике, гордый своей национальной философией*(65). Вопрос о сопоставлении социологии с философией права нигде не обсуждался с такой подробностью и страстностью, как в Италии.

Выдвинувшаяся с большим блеском, социология поставила прежде всего вопрос об отношении к ней специальных общественных наук: могут ли они сохранить свое прежнее самостоятельное существование или же им предстоит быть поглощенными социологией?

В настоящее время мало кто сомневается в том, что явления общественной жизни подлежат такой же закономерности, как и все прочие явления. Социальная жизнь несомненно испытывает на себе действие законов в научном смысле. Благодаря, однако, чрезвычайной сложности общественных отношений, законы эти, действующие почти всегда перекрестным образом, не легко поддаются обнаружению. Но трудность установления социальных законов еще не дает основания отрицать их существование. Обладать знанием таких законов - значит иметь возможность предсказать будущее общественной жизни, значит быть в состоянии, при помощи искусственного сочетания различных общественных факторов, направлять по своему желанию течение общественной жизни. Отсюда заманчивость отыскания таких законов и успех той науки, которая ставит себе целью раскрытие социальных законов. Отсюда стремление отдельных общественных наук, оставив свои старые задачи и приемы, приобщиться к социологии, стать на социологическую почву, сделаться частью социологии.

Юридические нормы также социальные явления и, как таковые, подлежат в равной мере действию законов. Это дает возможность изучать юридические и политические явления социологически, а вместе с тем, ввиду общественной важности государства и права, создает из них богатый материал для социологии. Ввиду выдающегося значения последней, не оставит ли государственным и юридическим наукам ту описательную работу, которая затрачивалась на догматику, и не превратиться ли в ближайших сотрудников социологии? Вот - вопрос, который встал перед некоторыми юристами, особенно ввиду угнетающей многих непопулярности современного правоведения. "Хотя правоведение издавна присвоило себе имя науки, но между ними на самом деле такая дистанция, что для сближения их потребовалось бы прежде всего разрушить и выстроить заново все здание"*(66). План перестройки следующий: "Как математика, которая представляется в виде арифметики, геометрии, алгебры, как биология, которая обнимает гистологию, анатомию, физиологию, так и эта наука (социология), самая юная по происхождению, может быть разделена на части, среди которых правоведение составляет одну и, может быть, самую трудную"*(67). "Правоведение, как и социология, разыскивает законы развития общественной жизни"*(68). "Правоведение поднимается на степень науки, стремящейся открыть повторяемость - в известных условиях известных явлений права и причинную связь этих явлений, в их отношениях друг к другу и к явлениям окружающей среды. Нет сомнения, что правоведение, понятое в этом смысле, составляет необходимую часть общей науки об обществе или социологии"*(69). Это направление отразилось на различных науках о праве и государстве. Так, в государствоведении идет речь о политической социологии.

"Социологическое направление является, по сравнению с другими, единственно научным, рассматривая государство и другие общественные образования, как явления природы, и стараясь, при помощи научных методов, установить, как природу этих явлений, так и их законосообразность"*(70). To же самое наблюдается и в уголовном правоведении, где проявилось стремление преобразовать его в уголовную социологию, образующую "отдельную и крупную ветвь общей социологии". Она является полным обновлением науки уголовного права. "Наука о преступлении и наказании была прежде изложением силлогизмов, созданных одной силой логического мышления; наша школа сделала из нее науку позитивного наблюдения, которая, опираясь на антропологию, психологию, уголовную статистику, а также на уголовное право и на тюрьмоведение, составляет ту синтетическую науку, которую я назвал уголовной социологией"*(71). Из приведенного места можно было бы подумать, что уголовная социология лишь дополняет уголовное правоведение. Но это предположение опровергается заявлением, что "совершенно схоластическим является вопрос о существовании уголовного права (ведения) в виде отдельной науки: будем ли мы его называть уголовным правом (ведение)м или криминологией, или уголовной социологией, - все это лишь академические пустяки"*(72). Также отозвалось и гражданское правоведение. "Необходимо различать общее гражданское правоведение и гражданско-правовую политику. Общее гражданское правоведение есть наука в строгом смысле слова. He преследуя никакой практической цели, но руководясь исключительно требованиями любознательности, оно изучает законы развития гражданского права. Оно предполагает, как подготовительную стадию, описательное гражданское правоведение, которое описывает в правильной системе факты гражданского права. Гражданско-правовая политика определяет цели и приемы, которыми должны руководиться законодатель и судья"*(73).

Считая вполне возможным социологическое изучение правовых явлений, нельзя однако допустить, чтобы оно было единственно научным, чтобы оно упраздняло догматику, чтобы оно составило особую от социологии науку.

О вытеснении догматики, составляющей сущность юридических наук, социологическим правоведением не может быть и речи, потому что задачи их слишком различны, и потребность, вызвавшая многовековое существование догматики, не будет никогда удовлетворена социологией. Исключительная претензия социологического правоведения на научный характер и научное достоинство представляется совершенно неосновательной, потому что догматика, как увидим далее, представляет чистый тип описательной и систематизирующей науки.

Нельзя говорить о социологическом правоведении, как науке, стоящей рядом с догмой того или другого права. Социологическое изучение правовых явлений возможно только для общей науки социологии, но не для специальной науки, как социологическое правоведение. Социология изучает общество в целом, она исследует взаимное отношение различных сторон общественной жизни и на этом взаимодействии строит социальные законы. Из такого понятия о сущности и задачах социологии очевидно, что ни о каком разделении на части нельзя говорить, что здесь социальные явления должны быть изучаемы только во взаимной связи. Выделяя известную группу социальных явлений, мы тотчас же теряем социологическую почву. Социологически нельзя исследовать одну какую-либо сторону общественной жизни, напр., право. Исследование же какой-либо стороны в связи с прочими сторонами общественной жизни, не может составить предмета специальных наук, в роде правоведения, потому что это сама социология и есть*(74).

Итак, при всей важности социологии для правоведения, она не в состоянии поглотить юридических наук, имеющих свои особые задачи и доставляющих социологии необходимый материал. Но, не упраздняет ли социология философию права, претендующую также на то, чтобы юридические науки доставляли ей материал, и не отвечающую той жизненной потребности, которая оправдывает самостоятельность специальных юридических наук с их догматическим методом?

Предположение заменить социологией философию права не является единственной попыткой дать социологии уже насиженное место. Так предлагают отождествить социологию с философией истории (Барт), с этикой (де-Роберти), с психологией, по крайней мере коллективной (Тард).

По мнению Ардиго, философия права с появлением социологии, неизбежно должна была слиться с ней, потому что право составляет основное явление общественности, основную функцию общественного организма*(75). "Социология... в отношении к правоведению могла бы служить его истинной и единственно-возможной научной философией. Изучение такой философии было бы венцом всех занятий правоведения"*(76).

В сопоставлении социологии с философией права речь идет, очевидно, не о практической ее части, которая ставит себе целью начертать идеальное право, потому что социология стремится предвидеть, что будет, но не берется указывать, куда идти*(77); не об исторической части философии права, которая ставит себе целью показать постепенное уяснение основных понятий и проблем науки права. Сравнение социологии, как науки абстрактной, допустимо только по отношению к теоретичесской части философии права, т.е. к общей теории права.

И здесь сопоставление несколько затрудняется тем обстоятельством, что предмет и задачи самой социологии недостаточно выяснены. Примем однако, что социология имеет свой особый объект изучения, саму общественность, т.е. самый факт общения между людьми, независимо от цели и содержания отношений, допустим, что задача социологии состоит в обнаружении законов сосуществования и последовательности в явлениях общественности, - тогда социология предстанет перед нами не как философия, а как специальная наука, имеющая свою отграниченную область исследования*(78). Это одна из наук, доставляющих общей философии материал для высших построений. Философия права есть часть общей философии и своего особого, объекта исследования не имеет. Она сама, сводит доставленный ей специальными юридическими науками материал с материалом других наук, как социология, этика, психология, логика.

Отсюда видно, что философия права и социология не совпадают, а сотрудничают, помогая одна другой. Философия права пользуется социологией для того, чтобы выяснить себе генезис основных понятий, как право, государство, преступление, а социология пользуется анализом основных понятий, которые производит философия права, для того, чтобы точнее проследить возникновение и развитие права, государства, преступления среди, в связи и в зависимости от других проявлений общественности.