logo
МВД Т

Раздел VI. Россия в первой половине XIX века: попытка жить по-европейски и победа русского бюрократизма

Мировые цивилизации в XIX в. Александр I. Попытки европеизации и модернизации России в первой четверти XIX в. Император России Константин I: несколько дней несостоявшегося правления. Николай I. Бюрократизация и активизация всех сторон жизни российского государства. Общественно-политические движения в стране. Вооруженная борьба России с Западной и Восточной экспансией

К началу XIX в. стало ясным, что передовые страны Западной Европы развивались в рамках классического капитализма, описаанного в теоретическом наследии Адама Смита и Давида Рикардо, предполагавшего максимальную экономическую свободу производителей и потребителей165. Торжествовала промышленная революция – переход от экономической системы, основанной на аграрном производстве и отчасти торговле, к экономике индустриального типа, характерной концентрацией промышленности в городах и господством процесса переработки. Ручной труд сменял машинный, мануфактуру вытесняла фабрика.

Изменилась роль человека в производстве как придатка машины. успехи промышленной революции сопровождало серьезное ухудшение жизни рабочих. Томас Кардейль писал в 1830-х гг.: “Среди всего этого изобилия погибает народ”. Бенжамин Дизраэли: “Англия разделена на две нации. Это бедные и богатые”. Фридрих Энгельс писал о лондонских рабочих: ”Если пройтись по улицам рано утром, в то время, когда все спешат на работу, прямо изумляешься, как много встречаешь людей, которые производят впечатление чахоточных. Бледные, тощие, узкогрудые приведения со впалыми глазами”.

Ведущими политическими доктринами XIX в. стали доктрины либерализма и консерватизма. Крупнейшие теоретики либерализма – Бенжамин Констан, Алексис де Токвиль, Джон Милль — наследники мыслителей эпохи Просвещения, в то же время — их критики — крайности просветительской идеологии, столь ярко проявившиеся в годы Великой французской революции, смягчил либерализмом. Его принципы:

“Свобода кулака одного человека общества должна ограничиваться носом другого”.

Консерваторы (Эдмун Берк, Жозеф де Местр) больше внимания обращали на традиционность и преемственность развития. По их утверждению, общество должно строится на семье; доме; религии; уважении к устоям. Интересы системы, государства должны учитываться наряду с интересами личности, — один из основополагающих принципов консерваторов. “Страна — не чистый лист бумаги, на котором можно написать все что угодно”, — писал Э. Берк в “Размышлениях о французской революции”. Человек не способен переустроить общество на рациональных началах и не должен стремиться к этому, поскольку такое стремление явилось бы насилием над законами, обусловленными ходом развития общества. Поэтому Берк призывал политиков сочетать способность к сохранению со способностью к улучшению.

XIX век называют веком революций и социальных потрясений. Абсолютный рекорд принадлежит Испании — 6 переворотов. Немногим уступила Франция — 4 переворота. В 1848-1871 гг. гигантская революция изменила всю франко-итало-германскую систему государств, затронув бывших наследников империи Карла Великого и закончив 1000-летний цикл их истории (843 г. (Верденский раздел) – 1848 г. (начало революции во Франции, Германии и Италии)). Начался «Закат Европы» (в интерпретации О. Шпенглера).

В 1-й половине XIX в. развитие США изменилось: значительно расширилась территории (за 70 лет с 1776 г. она выросла в 3 раза), что трактуется теорией moving frontier Ф.Дж. Тернера; отсутствие сильных противников на континенте; наличие “свободных” земель на западе страны; быстрый рост населения, в основном, за счет иммигрантов.

Специфика развития США – в различии укладов Севера, где быстро росла фабричная промышленность, возникли новые города, в которых осела значительная часть иммигрантов из Европы, развивались фермерские хозяйства и плантаторского Юга (базировался на плантационном рабстве) поставлявшего на внутренний и внешний рынок хлопок, табак, сахарный тростник. Противоречие Севера и Юга разрешила гражданская война (1861— 1865 гг.), в которой победили северяне.

Следствием развития индустриальной цивилизации стало возникновение в обществе среднего класса. Еще древнегреческий философ Аристотель отмечал, что устойчивым будет тот полис, где силен “средний класс”.

XIX век — время расцвета утопического социализма. Известными социалистами-утопистами начала XIX в. были Анри де Сен-Симон, Шарль Фурье (оба Франция), Роберт Оуэн (Англия). Все они искали способ обеспечения социального равенства людей, обличали пороки и язвы раннеиндустриального общества. А. Сен-Симон писал об обязательности и всеобщности труда, о необходимости внедрения принципа распределения “по способностям” и государственного планирования, ликвидации национальных различий. Ш. Фурье изобрел строй “гармонии”, при котором даже пороки человека можно использовать во благо общества (например, отправить любителя хорошо поесть работать в общественной кухне). Все должно быть общее: дети, уже с малых лет приучаемые к труду, должны воспитываться в коллективе, четко следует регламентировать время занятий умственным и физическим трудом. Оуэн, будучи еще и богатым филантропом, безуспешно попытался создать на подобных началах колонию “Новая гармония” на земле США.

Социалистические идеи развивали Жорж Прудон, Луи Блан, Михаил Бакунин.

В 1840- х гг. в Европе зародился марксизм. В отличие от социалистов прошлого, марксисты пытались подвести под свое учение научную основу. Охарактеризовав капитализм и показав его противоречия, К. Маркс и Ф.Энгельс предсказали его гибель, всемирную социалистическую революцию и переход человечества к коммунизму. Под коммунизмом они понимали общество, “в котором созданы условия для всестороннего развития каждого и удовлетворения всех потребностей каждого”.

В конце XIX в. многим народам казалось, что они могут жить и развиваться обособленно и выходить на континентальную или мировую арену лишь тогда, когда у них возникнет такое желание. Беды, случавшиеся в сопредельных странах, казались чужими. Открытия и изобретения, сделанные учеными одного государства, чаще использовались лишь в своих целях и т.д. Но чем ближе человечество приближалось к XX в., тем отчетливее просматривалось, что чужие несчастья прямо или косвенно затрагивают интересы всех живущих на Земле. Загрязнение атмосферы выбросами промышленных предприятий одной страны становились “достоянием” других территорий и даже частей света. Избыток производимой продукции в одной стране неизбежно требовал ее вывоза в другие государства. Нехватка или отсутствие сырья для промышленности в одних странах неминуемо приводили их, не всегда цивилизованным путем, на богатые этим сырьем территории. Научные открытия не могли реализовать в полную силу, если их замыкали в национальной скорлупе. Люди стали все глубже видеть и понимать огромную взаимосвязь между “здоровьем” каждой в отдельности страны с общим “здоровьем” всего человечества. Осознание данной проблемы во всем ее многообразии было подвластно лишь передовым умам, как правило, философского и научно-технического профиля. Политики же видели выход из складывающейся ситуации в переделах мира с целью обеспечения себе источников сырья, дешевой рабочей силы и рынков сбыта.

В XIX в. в мире наблюдали 2 основные общие закономерности: научно-технический прогресс и «демографический взрыв». Население Земли росло по все более восходящей линии. Если с 1000 г. по 1800 г. оно выросло с 275 до 906 млн. человек (в 3,3 раза), то за один XIX в. увеличилось на 694 млн. человек, (в 2,3 раза) и достигло 1,6 млрд. человек. Рост населения требовал смены способов и культуры производства для удовлетворения потребностей человека. Решить эту проблему представлялось возможным только на основе научно-технического прогресса и отказа от сословного неравенства.

Главное детище научно-технического прогресса — промышленность – продолжала развиваться небывалыми ранее темпами. Причем, в первую очередь в странах, взявшим за основу своего экономического развития рыночные отношения, а политического устройства — демократические начала. Модернизация набирала обороты.

В России проблему экономической и политической модернизации решали медленнее. Причинами тому являлись:

Таким образом, для XIX в. стали характерными:

12 марта 1801 г. в результате дворцового переворота на российский престол вступил Александр I, сын убитого, по существу, с его ведома, Павла I и любимый внук Екатерины II. В России, как и в других странах, при смене царей, королей, султанов, шахов, было принято даровать народу милости.

Его вступление на престол встретили верхи с одобрением. Чиновники поздравляли друг друга, свет быстро менял иностранную одежду и экипажи на русские. Молодой император снял с себя знаки Мальтийского ордена. Александр I заявил, что будет править “по законам и сердцу” Екатерины II, подтвердил ее многие указы, восстановил в правах подвергшихся гонениям при отце лиц, возвратил на службу без суда отстраненных офицеров и чиновников, объявил прощение всем беглецам (кроме убийц), ликвидировал Тайную экспедицию Сената и Совет при высочайшем дворе, освободил священников от телесных наказаний. Были отменены указы Павла I, ограничивавшие выезд россиян за границу и ввоз в страну различных предметов быта и культуры.

Низы общества встретили это известие сакраментально молчаливо: торжественно отмечали это мероприятие лишь в церквах.

Россия, доставшаяся Александру I, раскинулась “вдоль и поперек” на тысячи верст. На ее территории проживали около 40 000 000 человек. Плотность населения оставалась небольшой, даже в центральных губерниях не превышая 8 человек на квадратную версту (в большинстве европейских стран – 40-49 человек). Страна представляла собой конгломерат: народов (русский, украинский, белорусский, тюркоязычный, финно-угорский, тунгусо-маньчжурский и др.); религий (православие, старообрядчеcтво, ислам, буддизм, язычество); укладов в промышленности и сельском хозяйстве (от натурального до капиталистического).

Значительные неудачи были у Александра I во внешней политике в первые годы правления. По союзному договору Россия с Францией (Тильзит, 1805 г.) обязывалась действовать сообща против европейских держав, воевавшей с последней. Александр I согласился и на континентальную блокаду Англии, и на посредничество в нормализации отношений между англичанами и французами. Это привело к разрыву отношений России и Англии, к потере для страны основного торгового партнера в Европе, росту дефицита бюджета и разорению русских купцов 1-й гильдии с правом торговли только за границей. Внешняя торговля России за 1808-1812 гг. сократился на 43%.

Большой проблемой в России было пьянство. По всей стране в XIX в. активно множились кабаки. В 1807 г. правительство запретило “заводить вновь питейные дома и выставки”, но разрешило крестьянам самим варить пиво и брагу. Попытки в ограничении расползания пьянства к положительным результатам не привели. Тогда правительство в 1819 г. лимитировало число питейных домов по губерниям: в Московской – 408; в Новгородской – 511; в Смоленской – 482; в Курской – 1 174 и т.д. Не помогла и эта мера, Россия пила и продолжала пить буйно. Н.М. Карамзин в 1824 г. писал: “Помню, что прежде в одни большие годовые праздники крестьяне веселились и гуляли... Ныне будни сделались для них праздником, и люди услужливые под вывеской орла везде предлагают им средство избавляться от денег, ума и здоровья: в редкой деревне нет питейного дома”.

Часть правящих слоев общества подумывала об отмене крепостного права, о демократизации власти и на этой основе – бурном развитии промышленности и сельского хозяйства. Александр также был достаточно образован, чтобы не видеть отставания России от ведущих стран Европы в социально-экономическом и политическом отношениях и общей культуры населения.

Присоединение новых территорий также породило ряд проблем, требовавших коренных изменений в государстве. Даже правящие сословия не устраивали взаимоотношения окраин и центра. Россия превратилась в качественно новое государственное образование, и в отсутствие решения назревших проблем быстро достигла критического уровня, способного привести к взрыву.

Это – внутренние факторы, подталкивавшие Россию к реформам. Наряду с ними имелись и внешние факторы, все сильнее довлевшие над общественной жизнью государства:

Наиболее влиятельный внешний фактор, начавший реформаторство в России XIX в. — Великая Французская революция (1789-1804 гг.). Здесь наблюдался российский парадокс: восприятие определенными представителями общества передовых идей и образа жизни народа из Франции происходило одновременно с вооруженной борьбой России против самой же Франции (война 1805 — 1807 гг., Отечественная война 1812 г.). Официальная установка русского царского самодержавия на оценку Французской революции была однозначной: вести борьбу с нею. Однако многие офицеры русской армии, после похода в Европу и трехлетнего пребывания во Франции, вернулись на родину и принесли в душах и умах новые идеи. Будущий декабрист Павел Иванович Пестель по этому поводу писал: “Я заключил, что она (революция), по-видимому, была вовсе не так дурна, как нам ее представляли, и что в ней даже было много хорошего. Я укрепился в этой своей мысли, когда увидел, что государства, в которых она не имела места, остались лишенными многих прав и свобод”.

Таким образом, влияние демократического духа Великой Французской революции и культуры Франции были настолько сильны, что не могли не сказаться на предстоящей в России модернизации.

Незавидное положение дел России внутри и за рубежом, влияние западных идей, проникавших в умы передовых людей, подвели Александра I к мысли о реформах. Его царствование было наполнено великими и ничтожными событиями, процесс жизни, испытывая время от времени ощутимые внешние и внутренние толчки и потрясения, шел то бурно и быстро, то с резкими спадами, делая значительные зигзаги и отступления. Эти перепады и определили нестабильность реформирования России в 1-й четверти XIX в. Здесь можно выделить ряд этапов.

Первый этапа — этап приступа к реформам — 1801 – 1805 гг.

Второй этап — этап приостановки реформ — 1805 – 1807 гг.

Третий этап — этап второго приступа к реформам — 1808 – 1812 гг.

Четвертый этап — этап приостановки реформ — 1812 – 1815 гг.

Пятый этап — продолжение реформ — 1816 – 1818 гг.

Шестой этап — откат от реформ 1891 – 1825 гг.

На первом этапе разработка и реализация планов преобразований осуществлялась в Негласном комитете общественного спасения, негосударственном органе, состоявшем из близких друзей императора: барона Павла Александровича Строганова, графа Виктора Павловича Кочубея, князя Адама Чарторыйского, графа Николая Николаевича Новосильцева. Из них только Строганов не был в опале при Павле I, но юношей принимал участие в Великой Французской революции. Кочубей находился в изгнании в своих поместьях, Новосильцев и Чарторыйский – в “посольской ссылке” в Лондоне и Сардинии. Однородность состава Комитета характеризовала их приверженность западным конституционным формам правления. Комитет работал 4,5 года, его члены обладали властью большею, чем министры. За основу в работе Комитета легла идея о даровании России того, чем отличались в те времена Англия и Франция: ограничение власти монарха; реформа “безобразного здания управления империей”; принятие в России “гарантий в виде конституции”.

Первым шагом европейской модернизации управления Россией в условиях крепостнического строя стало учреждение в стране 8-ми министерств (8.9.1802): Военное, Морское, Внутренних дел и полиции, Иностранных дел, Финансов, Юстиции, Торговли и Народного просвещения. Их отсутствие приводило к полной неразберихе: военная коллегия, к примеру, не ведала назначением офицеров, “государственные секретари” царя могли повлиять на решение любого государственного органа и т.д. Путаница доходила до того, что когда происходили крупные беспорядки и бедствия, вроде вымирания людей от голода, то невозможно было найти ответчика за случившееся, и даже данные о размерах бедствия негде было получить. Широты западных полномочий русские министерства не получили. Министерство внутренних дел выполняло крайне разнородные функции: охрану общественного порядка и спокойствия в стране, некоторыми хозяйственными делами, в социальной области, почтой и телеграфом. Даже акушерки числились официальными сотрудницами МВД. В Министерство юстиции входила, главным образом, судебная система, и частично дела о колодниках.

Одновременно создали Комитет министров как высший законодательный орган Российской империи. Он фактически не стал таковым, быстро превратился в совещательную инстанцию в самодержавной структуре власти. Этот орган существовал до 1917 г. В 1857-1882 гг. и 1905-1917 гг. он назывался Советом министров. Функции его часто менялись. Так, с 1872 г. он стал высшей цензурной инстанцией. Председателя Комитета всегда назначал государь.

В рамках попытки разделения в стране законодательной и исполнительной власти учредили Правительствующий Сенат, который должен был стать, по образному выражению Александр I , “верховным судилищем, хранителем законов” и походить на французский аналогичный орган. “Его власть ограничена только властью императора. Указам Сената все обязаны повиноваться, как самому императору”. “Самоограничения” своей власти у государя не получилось. Однажды он подписал указ для унтер-офицеров-дворян, устанавливавший 12-тилетний срок службы в армии. Сенаторы осмелились не утвердить его как противоречащий “Жалованной грамоте дворянству”. Император тут же объявил выговор Сенату за “вмешательство в дела, кои его не касаются”, и указ вступил в силу.

С 1810 г. в управление Россией ввели Государственный Совет — высший совещательный орган империи (существовал до 1917 г.). Членов ГосСовета назначал государь. Совет рассматривал внесенные министерствами законопроекты, сметы и штаты учреждений до их утверждения царем и т.п.

Фактически весь XIX век у каждого из Романовых, занимавших российский престол от Александра I остались 3 главные реформы, в том или ином виде проводившиеся обязательно: аграрная, образовательная и административная.

Важное место в работе Негласного комитета заняла проблема отмены крепостного права и освобождения крестьян — ликвидации “почвенного уклада”, ставшего анахронизмом. Александр I, особенно при встречах с иностранцами, умело рассуждал о деспотизме (крепостничестве) как пороке. Сколько нужно доблести, говаривали современники, чтобы судить о деспотизме, будучи самому деспотом! Александр I в рассуждениях об отмене крепостничества зашел так далеко, что после ликвидации рабства, по его мысли, “исподволь состояния сравняются и классы уничтожатся”. Император и Комитет решили в отмене крепостного права придерживаться принципа постепенности. Первыми шагами его реализации стали: закон (1801 г.) разрешавший купцам, мещанам и государственным крестьянам покупать незаселенные земли; указ (1803 г.) о “свободных хлебопашцах”, позволявший помещикам за выкуп отпускать крестьян на волю с наделением землей “по заключении условий на обоюдном согласии основанных”. Согласно второму указу при заключении сделок крестьяне платили до 500 р. с души. Много это или мало? В середине XIX в. ценность помещичьих имений (с землей и постройками), разложенная на число крепостных душ, не превышала 200-300 р. на одного человека. Число “свободных хлебопашцев” в 1-ю четверть XIX в. составило 47 153 крестьянина мужского пола. В среднем, размер выкупа за годы царствования Александра равнялся 396 р. Указ о “свободных хлебопашцах” стал 1-м конкретным шагом в ликвидации крепостничества в России. В марте 1804 г. последовали новые реформы. Александр I:

В первые годы правления Александра I провели реформу в образовании. Россию разделили на 6 учебных округов (во главе с университетами). Первый в России Университетский устав 1804 г. предоставил широкую автономию советам профессоров, получившим право выбирать ректора, деканов, профессоров. Был введен план развития среднего и высшего образования в стране. Образование разделили на 4 ступени, связав их системой экзаменов:

К 1805 г. в России были сотни приходских, 45 уездных и 42 губернских училища и гимназий, 6 университетов (в дополнение к имевшимся в Санкт-Петербурге и Москве – новые в Казани, Дерпте, Харькове, Вильно).

Из всех александровских наиболее “европейскими” стали польские реформы. После гибели наполеоновской армии вассальное от Франции Варшавское герцогство переживало разочарование: с победой Наполеона оно рассчитывало на возрождение польской государственности, но Бонапарт проиграл, и судьба Польши снова попала в абсолютную зависимость от России. Александр I весной 1815 г. объявил об образовании “королевства Польского” и даровании ему конституции. Польша ликовала, а Т. Костюшко, участвовавший в американской войне за независимость, и не один год просидевший в Петропавловской крепости, на радостях написал императору, что он “посвятит остаток своих дней службе его величества”. Конституция предполагала:

Королевство Польша навсегда присоединилось к Российской империи и подчинилось одному с ней порядку престолонаследия;

Польская конституция имела много общих черт с французской хартией 1814 г. Людовика XVIII, тем не менее, она имела преимущества. По польской конституции избирательные права получали 100 000 поляков, а во Франции, где населения проживало в несколько раз больше, чем в Польше, такими правами обладали всего лишь 80 000 человек. Наиболее дальновидные русские политики понимали, что в Польше конституция долго не продержится. Карл Нессельроде, будущий министр иностранных дел России, заявил: “Можно ли поверить, чтобы в польском сердце могло когда-нибудь возникнуть желание видеть Польшу русской? Каким образом император мог бы в одной части своих владений быть самодержавным, а в другой – конституционным монархом?”.

Польская конституция вскоре начала давать трещины и свертываться. Александр I все чаще слушал намеки канцлера Австрии князя К. Меттерниха на “пробуждение зла” в Европе, да и поляки становились все менее уступчивыми. Их выступления на 2-м сейме (1820 г.) носили столь резкий характер, что председательствующий лишал отдельных депутатов слова. Царь был раздражен. 3-й сейм состоялся только в 1825 г., хотя выборы провели в 1822 г. Накануне Александр I своим указом лишил публичности заседания, кроме открытия сейма. Сейм стал принимать все предложения правительства почти без прений. О введении конституции в самой России теперь уже и не помышляли.

Попытки реформирования России на европейский лад в первое 25-тилетие не были глубокими и устойчивыми: конкретные идеи, как порох воспламенялись, и так же быстро сгорали. К реформам и реформаторам часто охладевал и сам император. Так вскоре произошло и в отношении молодых друзей из Комитета. Рядом с императором появилась новая фигура — Михаил Михайлович Сперанский. Он питал симпатию к Франции, не скрывал восхищения Наполеоном в его государственных преобразованиях, Учредительным собранием Франции, ее законами и учреждениями. Государь поручил М.М. Сперанскому разработать проекты реформ в России, в основу которых были положены конституционные нормы наиболее развитых стран и оправдавшийся исторический опыт Европы.

Чтобы обеспечить политическую свободу в стране, надо освободить крестьян от крепостного права. Уничтожение крепостничества должно осуществляться через ограничение самодержавия, иначе “возможны только частичные улучшения”. М.М. Сперанский на одно из 1-х мест ставил освобождение крестьян потому, что без этого многие преобразования не стали бы целесообразными. (Реформы – к чему они несвободным? Бесполезно введение образования – зачем давать грамоту рабам? Не может быть и развития промышленности – она требует свободного труда). Модель сословной реформы: освобождение крестьян; создание мощной аристократии, для чего следовало свести ее к 3-м – 4-м высшим классным чинам, остальных аристократов приравнять в правах к населению, восстановив право наследования старшему из наследников. Модель административной реформы: в волости – волостное правление; в уездном городе – вице-губернатора и уездное правление; в губернском городе – губернатора и губернское правление; в столице – министерства. Модель законодательной реформы предполагала введение на всех уровнях выборных дум с правами выбирать депутатов в вышестоящую думу, назначать судей, распоряжаться финансами и т.д. Наверху законодательной системы находилось национальное собрание (Дума). Модель судебной реформы (по образу Франции) предполагала введение волостного суда (для примирения тяжущихся); суда 1-й инстанции (в уездном городе, с привлечением суда присяжных при рассмотрении уголовных дел).

Александр I, ознакомившись с грандиозным проектом перемен, впал в нерешительность. Понимая, что это может погубить реформы, М.М. Сперанский предложил проводить их поочередно. В результате осуществили 3 реформы: Государственного совета, министерств и Сената. В начале 1811 г. состоялось торжественное заседание Государственного совета, где Александр I заявил о необходимости “ограничить произвол нашего правления”. Так Госсовету, существовавшему с 1801 по 1810 гг. в виде Непременного совета, определили новые обязанности. В министерствах по-прежнему царило смешение функций и неразбериха в подчиненности. Манифест от 25 июля 1811 г. «Общее учреждение министерств» повысило порядок в системе исполнительной власти, однако министры, как и раньше, не несли ответственности ни перед кем, кроме царя. Организовали 9-е министерство (полиции), для управления административно-полицейскими учреждениями. В состав вошли 3 департамента полиции: исполнительной (ведал полицейским аппаратом, тюрьмами, рекрутскими наборами); хозяйственной; медицинской. Министерство полиции просуществовало до 1819г., затем его функции вновь передали в МВД.

Сенат М.М. Сперанский хотел преобразовать основательно, предполагал включить в него министров и других лиц исполнительной власти, выборных членов, разделить на 4 отделения (столица, Москва, Киев, Казань). Планы Сперанского встретили в штыки члены Госсовета, боясь расчленения Сената на части и выборности. Реформу одобрили, но из-за войны 1812 г. не реализовали.

Положительное отношение проявил Госсовет к проекту реформирования финансов. Сокращение выпуска ассигнаций, повышение таможенных пошлин, публикация государственного бюджета, учреждение государственного банка (по образцу французского), прибыль от перечеканки монет и т.д. позволили в 1812 г. увеличить государственные доходы России до 300 000 000 р. Негативно восприняли верхи подготовленный М.М. Сперанским указ императора от 1809 г., определявший преимущество в получении государственных чинов лиц с университетским образованием. М.М. Сперанский, взвалив на себя миссию реформатора, восстановил против себя всех:

Кроме того, поповичу М.М. Сперанскому завидовали за его приближение к царю аристократия и министры. “Пылкие патриоты”, предвидя войну с Францией, объявили реформы Сперанского из-за их схожести с французскими, государственной изменой. Нападки и доносы на Сперанского сделали свое дело. Александр I счел, что М.М. Сперанский “подрывал самодержавие, которое он, Александр, обязан передать нетронутым своим преемникам”, и приказал его арестовать. Сперанского отправили в ссылку, и только в 1816 г. объявили невиновным, назначив пензенским губернатором, затем генерал-губернатором Сибири. Лишь в 1822 г. М.М. Сперанский возвратился в столицу, и с помощью А.А. Аракчеева был принят Александром I. Однако в его советах и реформах император уже давно не нуждался.

М. М. Сперанский — один из выдающихся людей Отечества. Он хотел дать России конституцию, свободу, выборные учреждения и суды, кодекс законов и т.д., предвосхитив на полстолетия великие реформы Александра II. Автор реформ ближе всех подошел к пониманию необходимости перемен в России на основе европейских цивилизаций. Но консерватизм Александра I и большинства дворянства, их нерешительность и недоброжелательность не позволили ему даже поколебать глубокопочвенность российского уклада жизни. Многие идеи были использованы его потомками позже, отдельные из них сохраняют актуальность и сегодня.

Попытки преобразования России при Александре I имели место и позже, но как и прежде, осуществлялись без преемственности, паллиативно, часто без элементарно продуманных планов, нередко лишь ухудшая жизнь россиян. Твердость государственного строя определяется отношением к нему народа. Казалось бы, россияне должны воспринимать царя, самодержавную власть и крепостничество в правление Александра I отрицательно. Так было бы и в любой европейской стране того времени, если бы там царили такой произвол и бесправие. Но то была Россия, и характерная для ее народа ментальность вновь и с могучей силой проявилась в Отечественной войне 1812 г. Русский мужик еще раз продемонстрировал, что, несмотря на внутреннюю неустроенность, он не позволит топтать свое Отечество иноземными башмаками.

1815 г. стал апогеем славы Александра I. Его имя сопровождали эпитеты: Победитель победителей, Всемирный освободитель и т.п. Он уверовал, что ему обязаны своим освобождением Германия, Нидерланды и Италия, своим спасением – Сербия, автономией – Швейцария. Франция должна благодарить его за хартию, Польша – за конституцию. И даже негры должны видеть в нем защитника, ибо царь слыл аболиционистом (сторонником отмены рабства негров).

Александр I как в международных, так и во внутренних делах все чаще стал проявлять взгляды, противоречащие предыдущим. Его либерализм и реформаторство заметно ослабевали. Он, по существу, выступил врагом свободных устремлений итальянцев, испанцев и греков. Постепенно император втянулся в борьбу с учрежденным им же польским парламентом, начал поддерживать реакционный французский кабинет Ришелье. Переломными годами в развороте Александра I спиной к реформам и либерализму явились 1819-1820 гг., особенно после бунта Семеновского полка (командир полка немец Шварц бил солдат палкой, плевал им в лицо, драл за усы. В знак протеста роты, сговорившись, отказались выйти на парад и подали коллективную жалобу в суд. Военный суд постановил: Шварцу отрубить голову, зачинщиков бунта – повесить. Царское помилование оставляло в живых Шварца с отстранением от военной службы. 8 солдат, приговоренных к повешению, помиловали, но 6 раз прогнали через 1000-палочный строй с последующей ссылкой в Сибирь).

В первой половине XIX в. медленно реформировали пенитенциарную систему России. Особое внимание к тюремному вопросу, в частности, к состоянию российских тюрем, привлек приезд английского пенитолога Венинга, который нашел российские места заключения в удручающем состоянии. Он предложил императору создать благотворительную организацию для улучшения тюремного вопроса. Таким образом, в 1819 г. создали Общество попечительное о тюрьмах для благотворительной деятельности в отношении заключенных. Александр I провел еще несколько тюремных преобразований:

Резкие изменения стал претерпевать политический климат России с приходом в фавориты императора ярых противников европейской модернизации: верного слуги Павла I графа Алексея Андреевича Аракчеева; министров просвещения – князя Александра Николаевича Голицына, затем адмирала Александра Семеновича Шишкова. Наиболее одиозной фигурой считают графа А.А. Аракчеева. Выходец из незнатного рода, он выдвинулся при Павле I и даже получил графский титул. На его гербе был начертан девиз: “Без лести предан”. Однако апогея своей служебной карьеры Алексей Андреевич достиг при старшем сыне Павла. Существуют множество отзывов об Аракчееве. Вот некоторые из них:

Аракчеев-господин,

Всю Россию погубил

Людей добрых прослезил

(Народная песня)

Современник: “Аракчеев хотел построить из России казармы, да еще поставить фельдфебеля к дверям”. Историк А. А. Корнилов: “Аракчеев не столько был другом Александра… сколько верным рабом своего господина, зато дельный и трудолюбивый, он был материально честен, никогда не крал казенного добра, что было тогда довольно редко”. В народе говорили: “В русском гербе двуглавый орел, и на каждой голове корона: ведь и у нас два царя: Александр I да Аракчеев I“.

А.А. Аракчеев стал безропотным, фанатичным исполнителем замысла Александра I о военных поселениях. Это тоже была “модернизация на европейский лад”, но полутора-двухвековой давности: опыт военных поселений был использован во Франции в XVI в., а в Швеции и Дании — в XVII в. Суть идеи состояла в том, что солдат селили в деревнях. Распорядок жизни и для солдат, и для крестьян был один. Солдат женили на местных крестьянках, а их дети в будущем становились солдатами. Организаторы поселений были уверены, что от такой полувоенной системы выигрывают все: солдаты окажут помощь крестьянам в их труде, крестьяне поставляют солдат; а полки живут за счет своего труда, государственная казна от этого получит выгоду. Александр I, вводя военные поселения, стремился решить 2 важные задачи: сократить расходы на содержание армии и облегчить положение солдат, служивших по 25 лет, некоторыми относительными свободами за славу Отечества в войне с Наполеоном. Система военных поселений дала некоторые положительные результаты:

Тем не менее, крестьяне, попав под это новшество, переносили двойное угнетение: крепостничество и военный режим.

Чем глубже увязали в бюрократической трясине российские реформы, тем кардинальнее были проекты оппозиционных самодержавию сил. Варианты модернизации общества разработали будущие декабристы. Они во многом руководствовались идеями из Франции. Вернувшись после войны в страну “аракчеевщины” и крепостного права, они в 1816-1817 гг. создали Союз спасения, или Верных и истинных сынов Отечества, который в 1818 г. переименовали в Союз благоденствия. Стремясь к реформам, члены Союза не раз писали царю о необходимости отмены крепостного права (Николай Иванович Тургенев, Александр Николаевич Муравьев и др.), А.Н. Муравьеву государь повелел передать, что он “дурак, не в свое дело вмешивается”. После солдатских волнений в Семеновском полку Союз закрыли. Декабристы перешли в подполье, в 1821 – 1822 гг. появились 3 тайных общества с революционными программами:

  1. Северное (Санкт-Петербург: Никита Михайлович Муравьев, князья Сергей Петрович Трубецкой, Евгений Петрович Оболенский, поэт Кондратий Федорович Рылеев и др.).

  2. Южное (Киевская губерния: полковник Павел Иванович Пестель, генерал князь Сергей Григорьевич Волконский, подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол, подпоручик Михаил Петрович Бестужев-Рюмин и др.).

  3. Cоединенных славян, определившее своей целью создание федеративной республики всех славянских народов.

Северное (в 1823 г.) и Южное общества выработали программные положения (см. табл. 7).

Таблица 7