Неогегельянство

Наиболее видными неогегельянцеми в России в разбираемый период

были Борис Николаевич Чичерин (1828—1904), Николай Григорьевич Дебольский (1842—1918), Иван Александрович Ильин (1882—1954), которые, испытав сильное влияние гегелевской философии, старались «обогащать» и «развивать» ее в религиозно-мистическом направлении. Из произведений русских нео­гегельянцев следует отметить «Науку и религию» (1879), «Положительную философию и единство науки» (1892), «Основания логики и метафизики» (1894) Б. Чичерина; «О диалектическом методе» (1872), «Философию будущего» (1882), «О высшем благе или верховной цели нравственной деятельности» (1886), «Философию феноменального формализма» (1892—1895) Н. Дебольского; «Философию Гегеля как учение о конкретности бога человека» И. Ильина (1918).

Неогегельянцы критиковали Гегеля за то, что он принизил бога, возвышая науку, умалил роль религии, считая ее низшей ступенью философского сознания. В теории познания неогегельянцы нападали как на материалистов, так и на позитивистов. Так, по Чичерину, «философия относится к религии, как чистая мысль к живому единению, то есть как отвлеченно-общее начало к конкретному единству». Религия удовлетворяет стремление человеческого духа к живому общению с «абсолютным», а философия в высшем своем значении есть «познание абсолютного», где человек выступает «испол­нителем абсолютного закона», ибо разум его есть по­рождение абсолютного или верховного разума. Выдвигая абсолютный разум (бога) в качестве первотворца Вселенной, Чичерин утверждал, что мир управляется «всемогущим разумом», что разум как субстанция бес­смертен, бессмертна и душа человека. «Бог,— писал он,— открывается человеку по мере того, как человек способен его понимать» (Б. Чичерин. Наука и религия. М., 1879, стр. 226, 216.). Но так как умственное состояние людей разное, то различно и понимание божества, различны религии, которые развиваются, как и ум

человека.

Дебольский критиковал Гегеля за то, что из его теории вышли не только идеалисты, но и материалисты и социалисты. Необходимо, сделал вывод

Девольский, «абсолютный формализм Гегеля» заменить «махизмом феноменальным», ибо наш ум — порождение абсолютного ума и призван, познавая мир, познать « абсолют» или «сущее». «Ошибка Гегеля,— заявлял Дебольский,— состояла именно в том, что он возвел в аб­солютный ум тот ум, который только феноменален, т.е. ум, проявляющийся в нашей мысли как ее форма или закон» (Н. Дебольский, Философия феноменального формализма, ч. 1. СПб., 1892, стр. 2).

В религиозно-мистическом плане трактует гегелевскую философию Ильин. Центральная задача философии, по его мнению, «вновь найти доступ к научному знанию о сущности бога и человека» (И. А. Ильин. Философия Гегеля как учение о конкретности бо­га и человека, т. 1. М., 1918, стр. X.). Хотя он и заявляет, что «философское приятие мира не может состоять ни в бунтующем изобличении того, что мир лежит во зле (Платон), ни в восторженном изображении его мни­мого совершенства (Лейбниц)», что «учение о мире дол­жно быть прежде всего предметно» (Там же, стр. 258.), однако вся «предметность» сводится им к «овеществившей себя идее», к «духу, сущему во образе вещи», где совершается «самооблечение бога в чувствующую душу или созерцание ду­шою своей божественной природы» (Там же, стр. 275). Отсюда его призыв — философия должна познать сущность божества. Что касается диалектики Гегеля, в частности его уче­ния о противоречиях и борьбе противоположностей, то у Ильина она сводилась к «перемириям», «компромис­сам» и установлению равновесия борющихся сил.