Материалистическое понимание природы

Основа философской антропологии Фейербаха — материалистическое учение о природе. В противополож­ность идеализму и религии Фейербах учит, что приро­да есть единственная реальность, а человек — ее выс­ший продукт, выражение, завершение. В человеке и благодаря ему природа ощущает себя, созерцает себя, мыслит о себе. Выступая против идеалистически-рели­гиозного принижения природы, Фейербах утверждает, что нет ничего выше природы, так же как нет ничего ниже ее. «Созерцайте же природу, созерцайте человека. Здесь перед вашими глазами вы имеете мистерии фи­лософии» ( Л. Фейербах. Избранные философские произведения в двух томах, т. I, стр. 129.).

Понятия «бытие», «природа», «материя», «действи­тельность», «реальность», с точки зрения Фейербаха, представляют собой обозначение одного и того же. Многообразие явлений природы не может быть сведено к какой-то общей, однородной первоматерии. Сущность так же многообразна, как и существование. Природа вечна: возникновение во времени относится лишь к от­дельным явлениям. Природа бесконечна и в простран­стве: только человеческая ограниченность ставит пре­делы ее протяжению. Пространство и время, говорит Фейербах, «суть основные условия всякого бытия и сущности, всякого мышления и деятельности, всякого процветания и успеха» (Л. Фейербах. Избранные философские произведения в двух томах, т. II, стр. 492. . Нет никакой реальности вне времени и пространства, но нет также времени или про­странства вне природы. Поэтому совершенно несостоя­тельны религиозно-идеалистические представления о начале мира.

Всеобщность пространства и времени, по мысли Фейербаха, доказывается всей человеческой жизнью и познанием. Нет ничего потустороннего, так как явления природы, как об этом свидетельствует опыт, не имеют двойного существования. Научное представление о все­общности пространства предполагает чувственное вос­приятие места, занимаемого телом. Логическое расчлене­ние понятий невозможно без разграничения вещей в пространстве; последнее же неотделимо от их после­довательности во времени. Все это опровергает учение Канта об априорности времени и пространства и

вся­кой всеобщности вообще, «У природы,— говорит Фейер­бах,— нет ни начала ни конца. Все в ней находится во взаимодействии, все относительно, все одновременно является действием и причиной, все в ней всесторон­не и взаимно» (Л. Фейербах. Избранные философские произведения в двух томах, т. II, стр. 602). Это глубокая диалектическая догадка, но она не получает у немецкого материалиста дальней­шего развития; он не рассматривает различные формы взаимосвязи и взаимозависимости явлений, не касает­ся категорий, поэтому представление Фейербаха о един­стве явлений природы носит весьма общий характер.

Опираясь на достижения предшествующего матери­ализма, Фейербах отстаивает положение о неразрывной связи материи и движения. Однако у него нет ясного представления о качественном многообразии форм дви­жения материи, об их переходе друг в друга, ввиду чего тезис о самодвижении материи, который Фейербах под­держивает вслед за французскими материалистами, представляет собой лишь вывод из отрицания божест­венного первоначала. Если такая постановка вопроса была неизбежна в XVIII в., когда естествознание не да­вало еще необходимых данных о немеханических фор­мах движения материи, то в середине XIX в. это поло­жение, высказанное в столь общей форме, уже не про­двигало вперед материалистическую теорию.

Фейербах, правда, не ограничивается одним лишь признанием всеобщности движения, он говорит также и о развитии. «Земля,— указывает он,— не всегда была такой, какова она в настоящее время; скорее она до­стигла своего теперешнего состояния в результате раз­вития и ряда революций» (Там же, стр, 435.). Фейербах считает, что все живое возникло из неживого, и если в настоящее время не происходит возникновения примитивных живых су­ществ из неживой материи, то это свидетельствует лишь о том, что теперь на Земле нет тех объективных условий, которые имели место миллионы лет тому на­зад. Тем не менее в целом Фейербах стоит на позициях метафизического понимания процесса развития.

В отличие от материалистов XVIII в. Фейербаха уже не удовлетворяет механистическое понимание при­роды. Он делает некоторые попытки его преодоления. Так, он выступает против сведения высших форм су­ществования материи к низшим. Зрение и слух не могут быть сведены к одним лишь оптическим и акусти­ческим закономерностям, психические акты существен­но отличаются от их физиологической основы. Единст­во субъективного и объективного, психического и фи­зического не устраняет внутреннего различия между ними. Хотя в своем первоначальном виде живое не мо­жет возникнуть из иного источника, чем неживое, это не дает оснований для отрицания качественного свое­образия жизни.

Отвергая механистическое понимание жизни, Фей­ербах решительно отвергает и витализм. Его понима­ние жизни как высшей формы бытия природы направ­лено главным образом против вульгарного материа­лизма, который фактически отрицает существование сознания. Сознание во всех его формах рассматрива­ется Фейербахом как непосредственное выражение единства субъекта и объекта.

Многообразие человеческих ощущений, утверждает Фейербах, соответствует многообразию качеств приро­ды, оно обусловлено им и принципиально невозможно без него. Поэтому нельзя противопоставлять содержа­ние человеческих ощущений качественной определен­ности чувственно воспринимаемых явлений. Тем не ме­нее фейербаховское понимание единства субъекта и объекта, человека и природы носит ограниченно нату­ралистический, антропологический характер, поскольку Фейербах не видит реальной основы и важнейшей фор­мы этого единства — общественного производства.

Материалистически решая вопрос о соотношении живой и неживой природы, Фейербах подвергает кри­тике идеалистическую телеологическую концепцию, согласно которой вся природа в целом представляет собой предустановленную (установленную богом) гар­монию. Фейербах разъясняет, что целесообразность в животном и растительном мире не есть результат реализации внутренне присущей явлениям цели, а есть закономерное следствие единства материального мира. В отличие от материалистов XVII—XVIII вв. Фейер­бах не отрицает объективной целесообразности в жи­вой природе, но не может объяснить этот факт, так как почти не обращается к данным естествознания.

Таким образом, фейербаховское учение о природе, несмотря на отдельные диалектические догадки и более глубокое, чем у предшествующих материалистов, пони­мание единства и многообразия природы, в целом не выходит за пределы метафизического материализма. Это сказывается, например, в фейербаховском опреде­лении природы: «Я понимаю под природой совокуп­ность всех чувственных сил, вещей и существ, которые человек отличает от себя как нечеловеческое... Или, бе­ря слово практически, природа есть все то, что для че­ловека — независимо от сверхъестественных внушений теистической веры — представляется непосредственно, чувственно, как основа и предмет его жизни. Природа есть свет, электричество, магнетизм, воздух, вода, огонь, земля, животное, растение, человек, поскольку он яв­ляется существом, непроизвольно и бессознательно действующим. Под словом «природа» я не разумею ни­чего более, ничего мистического, ничего туманного, ни­чего теологического» (Фейербах. Избранные философские произведения в двух томах, т. и, стр. 590—591.). Приведя эти слова Фейербаха, В. И. Ленин в своем конспекте «Лекций о сущности ре­лигии» отмечает: «Выходит, что природа = все кроме сверхприродного. Фейербах ярок, но не глубок. Энгельс глубже определяет отличие материализма от идеа­лизма» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр, 47.).