Качественная неуничтожимость материи и движения

Открытие закона сохранения превращения энергии создало основу для дальнейшего развития тер­модинамики и статистической физики. В 60-е годы немецкий физик Р. Клаузиус форму­лирует второй закон термодинамики — закон возраста­ния энтропии в необратимых процессах. Суть этого за­кона природы (в популярном объяснении) состоит в том, что нетепловые формы энергии превращаются в теплоту, т. е. в энергию неупорядоченного движения микрочастиц, как бы «охотнее», чем теплота в механи­ческое движение, электрический ток и т. д. Известно, что полностью перевести сжигаемое в двигателе топливо в механическое движение или электрический ток не удается. Поскольку же тепловая энергия переходит от тел, более нагретых, к телам, менее нагретым, постоль­ку процесс развития физического мира, по Клаузиусу, имеет вполне определенное направление: доля теплоты в общем балансе энергии возрастает, а тепловая энер­гия все более рассеивается в мировом пространстве. Через конечное время возрастание энтропии должно якобы привести к охлаждению всех звезд и «тепловой смерти» Вселенной. Закон сохранения энергии соблю­дается, но все более равномерное распределение теп­лоты по бесконечному пространству делает существова­ние высших форм материи и прежде всего жизни не­возможным.

Критикуя Клаузиуса, Энгельс показал основной порок его рассуждений: положение, верное для конечной системы, распространялось на всю бесконечную Вселенную. Далее Энгельс отметил, что метафизическое представление о конце Вселенной неизбежно предпола­гает представление и о начале движения, т. е, широко открывает дверь идеализму. «Мировые часы сначала должны быть заведены, затем они идут, пока не придут в состояние равновесия, и только чудо может вывести их из этого состояния и снова пустить в ход. Потраченная на завод часов энергия исчезла, по крайней мере в качественном отношении, и может быть восстановлена только путем толчка извне. Значит, толчок извне был необходим также и вначале; значит, количество имею­щегося во вселенной движения, или энергии, не всегда одинаково; значит, энергия должна была быть сотво­рена; значит, она сотворима; значит, она уничтожима. Ad absurdum!» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 600). Таким образом, Энгельс вскрыл внут­реннее противоречие между гипотезой Клаузиуса на­счет «тепловой смерти» Вселенной и законом сохране­ния и превращения энергии и высказал твердую уве­ренность в том, что наука рано или поздно добудет пря­мые доказательства ложности этой гипотезы, поскольку станет известно, каким образом из рассеиваемой звез­дами материи и энергии вновь образуются такие мощ­ные источники тепловой энергии, как звезды. Предви­дение Энгельса сбывается. В настоящее время процесс образования звезд в скоплениях межзвездного газа и пыли стал уже объектом непосредственного изучения астрономов, а повышение температуры внутри форми­рующейся звезды находит свое объяснение в том, что при повышении гравитационного давления могут на­чаться ядерные реакции, являющиеся источником звезд­ной энергии.

Энгельс не только подвергает критике теорию «теп­ловой смерти» Вселенной, но по существу решает по­ставленный этой теорией философский вопрос. Он твор­чески развивает диалектический материализм, выдви­гая положение о качественной неуничтожимости мате­рии и движения. В вечном круговороте движения при­роды каждая конечная форма существования материи преходяща, в нем «ничто не вечно, кроме вечно изме­няющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения... У нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время» (Там же, стр. 362—363). Это положение Энгельса существенно обогащает тезис о материальном единстве мира. Данная им во «Введении» к «Диалектике при­роды» философская картина мира как единого целого сохраняет свое значение и по сей день, несмотря на то, что отдельные ее детали не могли не устареть. Энгельс настаивал на том, что эту картину мира надо будет изменять непрерывно, ибо с каждым новым вели­ким открытием в естествознании материализм должен принимать новый вид.