Глава 3 смена образа: из «блестящей изоляции» в мировые лидеры (1933 – 1945 гг.)

Период, предшествовавший Второй мировой войне, явился переломным в истории Соединенных Штатов. Страна оказалась в состоянии глубочайшего кризиса, поставившего под вопрос само существование капиталистической системы в США. По образному выражению американского писателя Джона Стейнбека, в Америке созревали «гроздья гнева». Спасение американскому капитализму при­нес «новый курс» президента Франклина Рузвельта (1933 – 1945 гг.), означавший небывалый рост государственного вмешательства в экономику и социальные отношения. Острая политическая борьба, сопровождавшая проведение реформ, требовала достижения согласия хотя бы по вопросам внешней политики. Учитывая настроения народа, американское правительство пошло на демонстративное дистанцирование от международных проблем, в первую очередь европейских, где к тому же воочию стала проявляться угроза возникновения новой мировой войны. В 1933 году США сорвали международную конференцию по проблеме стабилизации мировой экономики в Лондоне, показав свое намерение заниматься спасением собственной экономики без учета пожеланий других стран.

В США 30-е годы стали периодом открытого доминирования изоляционизма. Изоляционистское движение приобрело в эти годы еще более сложный характер, чем в прошлом. Можно выделить четыре фракции, составлявшие это движение: две традиционные – демократическая и имперская, и две новые, обусловленные спецификой момента – леворадикальная и профашистская. Представители каждой из них преследовали собственные цели. Демократическое течение выступало против американского вмешательства в европейские проблемы, т.к. опасалось, что США, как и в годы Первой мировой войны, вмешавшись в войну, похоронят перспективу либеральных реформ. Имперские изоляционисты отстаивали свой священный принцип «свободы рук», рассчитывая, что истощение противоборствующих в Европе сторон откроет Америке путь к мировому лидерству. Леворадикальные изоляционисты видели в призывах к участию в борьбе против агрессивных государств ловушку, попавшись в которую, американский народ утратит возникшую возможность путем радикальных преобразований создать «справедливое общество». К тому же они исходя из опыта Первой мировой войны и послевоенного развития не видели существенной разницы между Германией и Италией, с одной стороны, и Великобританией и Францией – с другой, считая и тех и других империалистическими державами, схлестнувшимися из-за дележа мира. Представители профашистского течения опасались, что вмешательство США, если оно произойдет, будет неминуемо направлено против Германии и Италии, а это означало, по их мнению, крах фашистских режимов и создание условий для дальнейшего распространения коммунизма.

Изоляционистские настроения, и без того сильные в стране, занятой своими внутренними проблемами, еще более усилились в результате деятельности комитета Ная (сентябрь 1934 – февраль 1936 г.), созданного сенатом США для расследования причин вступления Америки в Первую мировую войну. Заслушав многочисленных свидетелей ( а среди вызванных в комитет был даже сам Дж. П. Морган – крупнейший финансист страны), комитет пришел к выводу, что Америка не просто вступила в войну, но была втянута в нее ради обеспечения корыстных целей крупных финансистов и производителей оружия США. Комитет раскрыл также механизм массированной пропаганды, направленной на обработку общественного мнения в пользу Антанты.

Материалы деятельности комитета легли в основу принятого в 30-е годы в США законодательства о нейтралитете. Принятие законов стимулировалось обострением международной обстановки. В 1935 году Италия начала агрессию против Эфиопии, в 1936 году началась война в Испании, превратившаяся в своеобразную репетицию Второй мировой войны. В 1937 году Япония развернула боевые действия в Китае. Война неотвратимо приближалась. В Америке перспектива нового мирового конфликта вызвала взрыв политической активности изоляционистов, поставивших своей целью исключить факторы, ведущие к участию США в Великой войне. Три закона о нейтралитете, принятые в 1935 – 1937 годах, запрещали продажу американского оружия воюющим странам, перевозку оружия и военного снаряжения на американских судах, а также плавание американских судов в зонах военных действий. Запрещалось участие американских граждан в военных конфликтах под угрозой утраты гражданства, их плавание на судах воюющих стран и т.д. Еще ранее, в 1934 году, специальный «акт Джонсона» отказывал в предоставлении займов и кредитов странам, не выплатившим Соединенным Штатам свои военные долги. Специальным актом в январе 1937 года эти положения были распространены и на гражданскую войну в Испании. Правда, и здесь была предпринята попытка не лишать совсем уж страну выгоды от заморских военных конфликтов. Закон о нейтралитете 1937 года вводил принцип «cash-and-carry» (плати и вези), разрешавший продажу американского оружия воюющим странам при условии оплаты наличными и вывоза закупленного оружия из США на собственных кораблях. Объективно, с учетом складывавшейся ситуации этот принцип был более выгоден Англии и Франции, чем их противникам, в силу явного преобладания этих стран на морях. Но по форме принятые законы были официальной декларацией нежелания Америки втягиваться в европейские конфликты.

Сам Ф. Рузвельт был давним поклонником идей В. Вильсона о руководящей роли США в мире. Осенью 1937 года он выступил в Чикаго со своей знаменитой «карантинной речью», в которой завуалировано высказался за коллективные действия по предотвращению военной угрозы. Но хор возмущенных голосов изоляционистов заставил его пойти на попятный. Тем не менее США пристально следили за развитием международной ситуации, демонстрируя по мере возможности близость своей позиции к позиции своих бывших союзников по Первой мировой войне.

Резкий поворот Ф. Рузвельт совершил в политике по отношению к Советскому Союзу. Осознавая роль СССР как сдерживающего фактора и в Европе, и тем более в Азии, он отказался от демонстративного игнорирования Советского государства и установил в 1933 г. с СССР нормальные дипломатические отношения.

Изменилась и политика США в Латинской Америке. На смену открытому вмешательству пришла политика «доброго соседа». США вывели войска из Гаити, отказались от поправки Платта на Кубе, пересмотрели кабальные условия договора с Панамой, заявили о готовности поддержать процесс реформ в Бразилии, несколько либерализовали условия торговли со своими южными соседями, начав практиковать новые договоры с ними на условиях взаимности. Хотя зачастую изменения в американской политике носили декларативный характер и были обусловлены ухудшением международной обстановки. В то же время США продолжали поддерживать режим Сомосы в Никарагуа (по принципу «Сомоса, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын»), подняли шум из-за национализации иностранной собственности в Мексике. Для них Латинская Америка продолжала оставаться этаким «задним двором». Доктрину Монро никто отменять не собирался.

Гораздо труднее стало проводить в жизнь принцип «открытых дверей» в Азии. Япония открыто бросила вызов старым колониальным державам, провозгласив лозунг «Азия для азиатов». Это напрямую угрожало интересам США, и США готовились встретить этот вызов. Рузвельт начал исподволь готовить нацию к будущему конфликту, делая это, однако, крайне осторожно и постепенно.

Летом 1939 года неизбежность войны осознавалась буквально всеми. Накануне открытия военных действий в Европе конгресс США в четвертый раз обратился к проблеме нейтралитета. Развернулись ожесточенные дебаты. Сторонники коллективных действий против стран-агрессоров делали все для пересмотра ставших одиозными положений закона. Но успеха не добились. Буквально перед нападением Германии на Польшу закон о нейтралитете получил новое подтверждение. Есть точка зрения, что решение американского конгресса в определенной степени подкрепило решимость германских лидеров пойти на развязывание войны.

С началом европейской войны США сохранили свой принцип стороннего наблюдателя. Но только внешне. На протяжении 1939 – 1941 годов Америка шаг за шагом приближалась к полному участию в войне. Особенно важные вехи на этом пути: решение об обмене устаревших эсминцев на английские базы в Карибском море в сентябре 1940 г. (помощь Англии в борьбе против Германии, когда Англия осталась практически в полном одиночестве); установление патрулирования американских военных кораблей в Атлантике, облегчавшего борьбу англичан против германских подводных лодок (апрель 1941 г.), расширение военных ассигнований и военного производства и, наконец, знаменитый закон о «ленд-лизе», обеспечивавший Соединенным Штатам роль «арсенала демократии» (март 1941 г.). Уже летом 1941 года участие США в войне было делом времени. Не случайно, формально невоюющая страна стала одним из инициаторов принятия так называемой Атлантической хартии (август 1941 г.), провозгласившей основные цели ведения войны против германского блока. Рузвельт поддержал Советский Союз, когда Германия начала осуществление своего «плана Барбаросса», а впоследствии распространил на СССР закон о «ленд-лизе» (7 ноября 1941 г.).

И все же вплоть до нападения японцев на американскую базу в Пирл-Харборе вступать в войну Рузвельт не решился. Американское мнение было по-прежнему преимущественно изоляционистским. Агрессивный акт Японии (7 декабря 1941 г.) эту проблему снял. Не случайно уже в те времена возникла версия, что американский президент сознательно спровоцировал это нападение Японии, т. к. был уверен, что другого пути к участию в войне у него нет.

В годы Второй мировой войны резко возросла военная мощь Соединенных Штатов. Была введена всеобщая воинская повинность, создана многомиллионная армия, самый мощный в мире флот и небывалые по масштабам военно-воздушные силы. К концу войны США вплотную подошли к созданию ядерного оружия. Американские вооруженные силы сражались на тихоокеанском и европейском театрах военных действий, участвовали в освобождение от войск Оси Северной Африки, Италии, вместе с английскими войсками осу­ществили высадку в Нормандии. К концу войны ни один человек в мире не мог отрицать тот факт, что Соединенные Штаты уверенно вышли на лидирующие позиции.

Вторая мировая война резко активизировала старые концепции американской гегемонии в будущем послевоенном мире – и среди интервенционистов, и среди правых изоляционистов. Но исходя из опыта 1919 года они понимали: участие США в войне должно быть более впечатляющим, а роль – решающей. Способствовало этим планам исчезновение Франции с политической арены после ее поражения и оккупации, а также все более возраставшая зависимость от США их давнего соперника Великобритании. У. Черчилль в конце концов смирился с новой ролью Англии в качестве младшего партнера богатой заокеанской республики. Сложнее обстояло дело с другим партнером по коалиции – Советским Союзом, роль и влияние которого в ходе войны росли еще большими темпами, чем влияние Соединенных Штатов. Новый расклад сил обусловил планы американского президента на послевоенное время. Рузвельт считал необходимым максимальное ослабление Германии, Италии и Японии и создание блока четырех держав – США, Англии, Китая и СССР – для обеспечения необходимого контроля над мировыми делами. Заинтересованность Рузвельта в послевоенном сотрудничестве с СССР обусловила поведение американского президента в ходе переговоров «большой тройки» в Тегеране и Ялте, результаты которых до сих пор вызывают резкую критику со стороны американских правых кругов. Рузвельт был готов пойти на предоставление Советскому Союзу в будущем займов и кредитов на восстановление разрушенной экономики, при этом рассчитывая на то, что расширение торгово-экономических контактов между двумя странами будет способствовать все большему включению СССР в мировую экономику и приведет к постепенной трансформации советского общества, хотя далеко не все политические деятели США разделяли точку зрения своего президента. Многие из них по-прежнему видели в СССР воплощение мирового зла, к тому же чересчур усилившегося в результате войны.

Война привела к расширению присутствия США в Латинской Америке. Выдвигая необходимость коллективных действий по предотвращению интервенции в Западном полушарии, Вашингтон добился фактической координации военных усилий латиноамериканских стран под эгидой Соединенных Штатов. США стали крупнейшим торговым партнером соседей по континенту. Расширились объемы вкладываемых американскими предпринимателями капиталов в этом регионе. Результатом стала возросшая зависимость латиноамериканских стран от своего северного соседа.

Не терялись США и в других регионах мира. Американские капиталы и товары шли вместе с американскими войсками. К концу войны даже в британских колониях объем торговли с США превосходил объем торговли с метрополией. А впереди маячила работа по восстановлению разрушенной Европы, суля гигантские прибыли и открывая невиданные ранее перспективы.

* * *