Молодежные и детские праздники и обряды («Сурхури», «Хӗр сӑри», «Сӗрен», «Хӗр аки»).

Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури.Это старинный чувашский праздник. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам – покровителям скота. Отсюда и название праздника (от «сурăх ырри» - «овечий дух»). Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури и длился целую неделю. Во время празднования проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году. В первый день сурхури дети собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом они распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании. Заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями, а те в свою очередь одаривали их кушаньями. Позднее сурхури совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кăшарни).

Кăшарни,(в некоторых местах кĕрещенкке), — праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния.

Слово кăшарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кĕрещенкке). В буквальном смысле кăшарни — «зимняя неделя» (ср. тат.: кыш = «зима»).

Для проведения кăшарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хĕр сăри). Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень.

За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кăшарни занимали всевозможные гадания о судьбе.В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки (шăпăр) предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке - выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это объясняется тем, что по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов. Во время празднования кăшарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кăшарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. Поэтому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих.

Сĕрен—весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сĕрен проводился накануне великого дня (мăнкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне çимĕк. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сĕрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли.

Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья, собиралась у почтенного старца и просила у него благословения на доброе дело:

— Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сĕрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов.

Старец на это им отвечал:

— Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов.

Затем молодежь просила у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале — дети 10—15 лет.

Старик им отвечает:

— Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат.

— А сколько ты просишь за нее, дедушка? — спрашивали парни.

— За сотню десятин — двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков.

В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами — яйца, под быками калачи, которые должны собрать ребята, принимающие участие в совершении обряда.

Потом старик выкатывал бочку пива, и сюда собиралось столько народу, сколько мог вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивал выборных, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинали жаловаться друг на друга: пастухи плохо караулили овец, кто-то из выборных брал взятку, присвоил общественное добро... Старик назначал на них наказание — тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывали», и они притворялись больными. Хворым подносили пиво, и они выздоравливали, начинали петь и плясать...

После этого все выходили на выгон за околицу, где собиралась вся деревня.

26