1. Теоретики насилия, вдохновители террора

Диктатура пролетариата! Основополагающий принцип сионо-большевизма в борьбе за власть, на котором основывались все формы унижения, подавления и уничтожения нашего народа. Пролетарий, по словарю Вл. Даля, это: “бобыль, бездомок или безземельный, бесприютный захребетник”. ^{[ 85 ]} А диктатура — это: “Ничем не ограниченная, не стесненная никакими законами, опирающаяся на силу власть”. То есть диктатура пролетариата — это ничем не ограниченная, не стесненная никакими законами власть безземельных, бесприютных захребетников.

1.

Многие ошибочно полагают, что идея диктатуры пролетариата принадлежит К. Марксу, происходившему из раввинской фамилии и имевшего настоящее имя — Мордохай, последователю масонов иллюминатов, который по заданию Правовой Лиги (тайное имя иллюминатов) написал известный “Коммунистический манифест” ^{[ 86 ]} Нет. Первым эту идею сформулировал вождь плебейского крыла Великой Французской революции Гракх Бабеф. Однако именно Карл Маркс философски обосновал неизбежность и необходимость истребительного характера пролетарской социалистической революции. ^{[ 87 ]} Его идеологический посыл о противоположности классов являлся теоретической основой постулата “революционеров” о неизбежности борьбы этих классов и перманентности революции. Он, в частности, писал: “Только при таком порядке вещей, когда не будет больше классов и классового антагонизма, социальные эволюции перестанут быть политическими революциями. А до тех пор накануне каждого всеобщего переустройства общества последним словом социальной науки всегда будет ...кровавая борьба или небытие. Такова неумолимая постановка вопроса”. ^{[ 88 ]}

Основатели “научного” социализма в XIX веке Маркс и Энгельс, а впоследствии и Ленин, не мыслили изменения общественного строя иным путем, как только насильственным, то есть деяниями уголовно наказуемыми по общепризнанным правовым нормам в любом государстве. Маркс и Энгельс не верили в силу слов, они верили прежде всего в силу оружия. Маркс был первым и единственным философом в истории человечества, кто призвал сменить оружие критики на критику оружием. Энгельс по этому вопросу писал: “Революция есть, несомненно, самая авторитетная вещь, какая только возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитарных. И если победившая партия не хочет потерять плоды своих усилий, она должна удерживать свое господство посредством того страха, который внушает реакционерам ее оружие”. ^{[ 89 ]}

Также ошибочно многие считают, что Ленину первому пришла идея, что революционный террор может стать самым мощным оружием для укрепления власти диктатуры победившего пролетариата. Первым к этой мысли пришел еврей Маркс: “...Сократить, упростить и концентрировать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества может только одно средство — революционный терроризм”. ^{[ 90 ]} Теория революционного терроризма была очень близка как Марксу, так и Ленину, так как оба поклонялись якобинской диктатуре, оба защищали плебейский террор Великой Французской революции, оба были еврейскими экстремистами. Ленин уже в 1905 году хотел “разделаться с царизмом по-якобински или, если хотите, по-плебейски”. ^{[ 91 ]} Но и в этом Ленин следовал Марксу. “Весь французский терроризм, — писал Маркс в знаменитой “Новой Рейнской газете “в 1848 году, — был ничем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством”. ^{[ 92 ]}

Отсюда, а также от религиозных основ идеологии сионизма, исходили корни бесчеловечного террора большевиков против народов России. Причем важно отметить, этот террор то затухал, то с новой силой разгорался на протяжении с 1917 по 1952 год. В дальнейшем этот террор перейдет из области физической, в область духовную. Сначала Ленин и Троцкий, а затем их последователи блестяще на практике реализовали теорию Маркса и Энгельса о перманентности революции. “...Сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих странах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратится и что, по крайней мере, решающие производительные силы будут сконцентрированы в руках пролетариев”. ^{[ 93 ]} Абсурдным и преступным является этот призыв к мировой кровавой бане.

2.

В России не было как такового русского марксизма. Было проникновение идей марксизма в среду интеллигенции, знакомившейся с теми работами, которые сами основатели научного социализма предлагали к изданию в России, тщательно обходя те сочинения, которые были проникнуты русофобскими, антирусскими настроениями. Маркс сам, как пишет журнал “Молодая гвардия” (№ 7, 1990 г., с. 234), изумлялся: “Я всегда ругал Россию, а русские революционеры носят меня на руках”. Естественно, что российские революционеры, жившие за границей, знали эти работы. Для решения главной задачи, свержения монархии в России, установления своей власти и всеобщего “рая” на земле, направлялись прежде всего другие работы. Например, “Манифест Коммунистической партии”, который прямо призывал к разрушению “старого мира”, созданию промышленных армий и т.д. Марксу принадлежит мысль и о возможности строительства социалистического здания на фундаменте русской общины... Он писал Вере Засулич (“Новый мир”, № 4, 1990), что “специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что община является точкой опоры социального возрождения России”! ^{[ 94 ]}

Маркс звал “не бояться гражданской войны”, и большевики переступили порог элементарных нравственных основ, выработанных человечеством, который сдерживал Временное правительство, эсеров, меньшевиков, кадетов и практически все политические партии России того периода. Большевики сознательно разожгли тотальный пожар гражданской войны по всей стране, приближая, по их мнению, всемирное братство бесклассового общества. Когда уже этот пожар потом полыхал по всей России, 2 октября 1920 года, на съезде комсомола, Ленин говорил, что тот, кому в ту пору было пятнадцать лет, “через 10-20 лет будет жить в коммунистическом обществе...” ^{[ 95 ]} Неправда ли, знакомые слова? Каждому поколению за свое почти 75-летнее царствование большевики, а потом коммунисты обещали эту сказку. Этот посыл Ленина станет потом альфой и омегой доктрины взаимоотношений каждой правящей верхушки с народом России...