Говорим о прошлом, но решается будущее социализма

В самом деле, не пора ли прояснить, о чем, собственно, идет речь, какого неизмеримого масштаба ответственность возлагается сегодня на сознание, гражданскую позицию, социальные действия каждого из нас.

Два года назад апрельский Пленум ЦК КПСС впервые обозна­чил исторический шанс. Это уже был во многом иной шанс, по-иному трудный, по-иному обнадеживающий, чем после 1956 года. Странно было бы сейчас пребывать в уверенности, будто такой шанс, если бы мы его упустили, повторится, снова останется про запас. Поэтому мы его не упустим, не имеем права упустить. В конце второго тысячелетия мировая история не дремлет на завалинке и не собирается терпеливо поджидать нас еще лет 15-20. Революционную энергию и надежду народа нельзя держать в моро­зильнике. М.С. Горбачев тысячекратно прав, когда настойчиво фор­мулирует в своих выступлениях эту или сходную мысль.

Не согласятся ли мои оппоненты именно ее сделать мерой се­рьезности нашего спора?

Понятно, что от своевременного осмысления прошлого, от се­годняшнего самосознания в немалой степени зависит, что завтра произойдет с нашим и с мировым социализмом. Поэтому, не скрою, в письме группы историков партии для меня важнее всего с определенностью выраженное сущностное неприятие перестройки.

Вот, по-моему, центральное место, суть письма четырех: «Пере­стройка - это не разрушение, а создание, восхождение к новым высотам исторической науки». Возглашено со знакомой «мону­ментальностью». Но формула эта - нелепость с точки зрения и грамматической, и политической. Приставка «пере» - пере­делка, пере-стройка, а не просто стройка, не пристройка - озна­чает в русском языке разрушение и созидание одновременно, и нельзя, как ни крути, отделить одну сторону медали от другой. Созидание - да! Но не на пустыре, и, так сказать, на занятом уже пространстве, в гуще давно сложившихся экономических, полити­ческих, идеологических структур и формирований, на которых ценное, оправдавшее себя, имеющее перспективу должно послу­жить опорой и условием, а что-то отброшено как балласт и тормоз для раскрытия возможностей социализма. Может быть, мои оппо­ненты объяснят, каким образом можно установить новые способы хозяйствования, не разрушая прежние? Как научиться демократии - не разрушая бюрократии? Как овладеть новым мышлением - не одолев прежнего догматического? В том числе: овладеть новым историческим взглядом на советское общество, не покончив с примитивными клише, умолчаниями, а порой и подделкой?

И все-таки ваша формула перестройки не столько нелепость, сколько позиция. Присмотримся к ней ближе.

Сначала о состоянии историко-партийной науки. Она в застое не «по мнению Афанасьева», как изображают дело авторы письма: я лишь один из тех, кто разделяет мнения, прозвучавшие на Всесо­юзном совещании обществоведов. А ведь на нем были высказаны слова весьма нелестные, в частности про учебники, что можно читать лишь «под дулом пистолета». Недавно на съезде комсомола М.С. Горбачев снова подчеркнул, что нам нужна новая, честная и мужественная книга по истории Родины, партии, не обходящая драматических сторон и не оставляющая белых пятен. Не о том ли и речь?

Если в исторической науке последних десятилетий застоя не было, если «сотни книг и статей» были столь хороши, то укажите, пожалуйста, хотя бы одно из произведений, где бы до 1985 года речь шла не об «успехах развитого социализма», а, например, о механизме торможения развития. Не стал бы я задавать сей рито­рический вопрос, если бы в письме четверых сложившееся состояние «историографии КПСС и СССР» не оценивалось с таким радостным по нынешним временам самодовольством.

Что ж, куда похвальнее, ценнее подобная откровенность, чем поддакивать «перестройке», имитировать ее. Она позволяет по крайней мере судить о сложностях перестройки психологических стереотипов у вузовских преподавателей. Печально, конечно, в наше время констатировать социальную пассивность, бездумное отношение к окружающей действительности многих людей, живу­щих по правилу: «Нас так учили». Еще страшнее девиз: «Мы так учили и будем так учить».

Нет! История партии - не застывшее знание, а учителя должны и сами уметь переучиваться.

Мои оппоненты считают, что не было и нет никакой сталин­ской схемы победы Октября и строительства социализма. А что же как не эта схема положена в основание «Краткого курса», сущность которой, кажется, не вполне еще раскрыта в нашей литературе? Дальнейший анализ ее оставим для историографических дискус­сий монографических исследований. Укажем лишь на характерные признаки этой схемы: история партии по существу сводилась к внутрипартийной и межпартийной борьбе внутри рабочего и демо­кратического движения, а борьба мнений, поиск истинных путей революции, разногласия внутри партийного руководства квалифи­цировались как чей-то злой умысел. Складывавшимся при этом группировкам задним числом наклеивался ярлык «антипартий­ных», движимых контрреволюционными побуждениями. Расхож­дения в политических убеждениях и позициях подменялись фантас­тическими уголовными обвинениями. Именно такая версия исто­рии партии, заложенная в «Кратком курсе», и воспроизводилась потом в историко-партийной литературе.

Ленинская же позиция была совсем иной. Ленин мыслил ши­рокими категориями. Для него на первом месте всегда оставался объективный анализ положения масс в революции, соотношение классов. Он требовал оценивать исторических лиц по их действи­тельным заслугам на разных этапах борьбы, не ставя те или иные политические шатания «в вину им лично», выявляя социальные корни имевших место расхождений. Ленин умел учитывать поли­тическую эволюцию деятелей партии, не перебрасывать на про­шлое оценок этих лиц более позднего происхождения, но и не заимствовать из прошлого отношения к ним в новых, каждый раз неповторимых, условиях.

Почему бы нам не обратить внимание на такое ленинское обоб­щение: «Перед самой Октябрьской революцией в России и вскоре после нее ряд превосходных коммунистов в России сделали ошибку, о которой у нас неохотно теперь вспоминают. Почему неохотно? Потому, что без особой надобности неправильно вспоминать такие ошибки, которые вполне исправлены» (ПСС, т. 41, с. 417).

Вы указываете, что вот-де Афанасьев ссылается только на письма В.И. Ленина «К съезду» и «умалчивает» о том, какую длительную и острую борьбу вели В.И.Ленин, партия до и после Октября с Троцким и троцкистами... Не совсем ясно, на что наводят тень. То ли хотят уязвить автора в нежелании высказываться по острой проблеме, то ли не прочь заподозрить и в некоем намерении. А пора бы усвоить, что аргумент «умолчал» и ему подобные давно не в цене. И к нашему научному диспуту тем более не имеют касательства, что в моей статье ни о Троцком, ни о троцкизме вообще не было речи.

Никто (и я, разумеется, в том числе) не претендует на истину в последней инстанции. Наряду с подготовкой нового учебника по истории партии должны появиться и многие другие сугубо исследо­вательские труды, развернутся, наконец, дискуссии. Понадобится введение в научный оборот замалчивавшихся ранее или впервые извлеченных из архивов источников. Во многих случаях будут, надо полагать, предложены новые трактовки и оценки тех или иных событий, явлений, фигур отечественной истории. Вопросов у меня лично, например, больше, чем ответов. Мы все рассчитыва­ем в скором будущем получить эти ответы путем углубленного исследования историко-партийных проблем.

Необходимы не «пересмотр исторического пути советского на­рода», не отказ от тех революционных воспоминаний или воспоми­наний об Отечественной войне, которые воистину дороги и святы для нас, но пересмотр конъюнктурных лекций и учебников, чтобы можно было с удвоенной энергией, обдуманно работать над буду­щим.

Важно подчеркнуть, что качества, названные М.С. Горбачевым - честность и мужество, - есть главное не только нравственное, но и политическое условие успешного осуществления научных исследо­ваний.

Надо учитывать и то, что прошлое, тем более недавнее трудное прошлое не исчезает, как пейзаж в окне мчащегося вагона. Мы не только продолжаем говорить о нем - мы несем его с собой, храним в себе. Предстоящее обновление социалистического общества включает и новое, самое непредвзятое прочтение также нашей собственной истории.

Московские новости. 1987. 10 мая//

Цит. по: История отечественной журналистики… 2009. С. 74-77