Место XX века в мировой истории

XX век в мировой истории — время великих свершений и великих трагедий человечества. Мир пережил целый ряд кардинальных переворотов: общественно-политических, социально-экономических, ценностных, информационных, научно-технических, демографических. Перед человечеством встала проблема выживания. Глобальный характер приобрела опасность катастроф: термоядерной, экологической, коммуникационной, демографической, биогенетической, культурной. Мир открылся для человечества в своем невиданном многообразии, и люди потерялись в нем. Сняв с себя все ограничения, человек оказался один на один с «Ничто». Философия «потерянного поколения» — экзистенциализм — объявила человека героем за его усилие оставаться жить в бессмысленном мире. Другое популярное направление мысли XX в. — психоанализ — сконцентрировался на поиске устойчивых архетипов, которые смогли бы скрепить шаткое здание человеческой психики. Этика XX в. в лице А. Швейцера, В. Вернадского, Э. Хемингуэя выдвинула идеал всеобщей свя­зи всех со всеми, идеал благоговения перед жизнью.

Человечество вело упорную борьбу за свою человечность. А мир становился все уже. На основе достижений научно-технического прогресса и создания глобальной сети коммуни­каций произошло сближение цивилизаций. Жизнь интерна­ционализировалась, типы государственно-политической вла­сти унифицировались. Возросла управленческая роль элит, которые использовали самые разные рычаги воздействия на массы — от насилия до демагогических разглагольствований о демократии. В экономике глобализм проявил себя в создании единых экономических пространств, включающих государства самых разных уровней и типов развития. Политически глоба­лизм выражал себя в мондиализме — стирании государствен­ных границ и перенесении центра тяжести власти на узкий, интернациональный по составу круг лиц, мировую политиче­скую элиту. Принадлежность к ней обусловливалась размером капиталов, а первоочередная задача ее — обеспечить достой­ную жизнь «золотому миллиарду» избранных землян.

Социокультурный разрез глобализма не менее трагичен, чем политэкономический. Стандартизация жизни, подмена ценностей модой, знания — информацией, серьезных занятий — развлече­ниями — все это стерло неповторимость национальных культур и тем самым обеднило мировую культуру. Экуменическое дви­жение церквей имело тот же конечный эффект. Посредством этих процессов общество переводится в состояние строго функ­циональной системы с четко регулируемым и хорошо предска­зуемым образом жизни его членов. На первый взгляд может по­казаться, что это даже хорошо. Но весь вопрос состоит в том, кто, как и в каких целях будет определять для народов ценно­сти, ибо управление осуществляется главным образом через них. Историческая практика XX в. свидетельствует лишь об устойчи­вой тенденции лидеров мировой политики к гегемонизму, т.е. мировому диктату над странами и народами. Правда, гегемо­низм в этом столетии еще был ограничен государственными рамками. Он проявлял себя в виде концепций национальной исключительности (немецкий фашизм, сионизм), в форме стра­тегий национальной безопасности (США), как мессианизм со­циалистического (СССР) и демократического (США) толков. Лишь на исходе века гегемонизм приобрел интернациональный характер. Провозглашается благодатность создания на базе либерально-промышленной цивилизации западного образца «мирового государства», которое сотрет всякие границы между странами и народами.

Возможно, реализация такого проекта станет высшим взлетом тоталитаризма мирового масштаба и подведет итог развитию целой серии политических режимов XX века. Пока не видно изменений к лучшему в практике управления массами. Современные политические режимы только наращивают глубину и масштабы контроля над жизнью общества и личности. Параллельно с этим совершенствуется изощренность политической демагогии, которая неизменно апеллирует к низменным инстинктам масс и преследует цель стравливания общественных группировок. За этим древнейшим политическим принципом «разделяй и властвуй», всегда просвечивают интересы далеко не гуманные. Только люди, каждый на своем уровне, воспроизводят этот стереотип жизни-разлада и становятся удобной мишенью, с помощью которой утверждаются чьи-то эгоистические глобалистские интересы.