В зале заседаний на 5-й чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи оон Нью-Йорк, июнь 1967 года

Он везде и всюду, в любой стране, живо и непосредственно интересовался всем новым, незнакомым. Скажем, во время официального визита в Канаду, в частности в Ванкувер, где нас поселили в одном из лучших отелей, Косыгин вдруг спросил у меня:

— А можно здесь постричься?

Я сказал:

— Конечно. Позвольте только уточнить, как и где это можно сделать.

Гостиничная администрация сообщила, что у них, безусловно, есть парикмахерская, но лучше вызвать мастера в номер.

— Нет, нет, нет, — возразил Косыгин, — я так не хочу. Я сам спущусь туда.

Следует сказать, что ему и не очень-то нужно было стричься. Просто он захотел пойти посмотреть местные парикмахерские, увидеть, как они работают. Через десять минут, когда охрана проверила помещение, Косыгина пригласили вниз.

— Ну, — говорил Косыгин по дороге обратно, — ничего особенного. Парикмахерская как парикмахерская.

— Алексей Николаевич, но постригли-то хорошо, — сказал я.

— Да вроде нормально, — улыбнулся он.

Мне очень нравилась эта его любознательность, хотя, честно скажу, ее проявления порой доставляли много хлопот. И не мне одному. А вот, например, у Брежнева данная черта отсутствовала начисто.