Рейс Мира

В какой-то момент стало известно, что Хрущев решил отправиться в Нью-Йорк морем, на теплоходе. В своих мемуарах он объясняет данное решение тем, что якобы с самолетом произошли какие-то неполадки. Думаю, это не так. Никиту Сергеевича наверняка уговорили. Видимо, сказали, что десять дней на комфортабельном теплоходе дадут ему возможность и отдохнуть, и как следует подготовиться к выступлению в ООН.

Узнав о том, что в Нью-Йорк поедет Хрущев, лидеры соцстран один за другим объявили, что они тоже возглавят свои делегации. Эта волна коснулась и других стран. Например, делегацию Индии решил возглавить Джавахарлал Неру, англичане заявили, что на сессию поедет Гарольд Макмиллан. Словом, многие президенты и премьер-министры как бы подхватили инициативу Хрущева и включили в свои планы поездку в Нью-Йорк.

На теплоходе вместе с Хрущевым намеревались плыть руководители почти всех соцстран. В начале сентября они стали прибывать в Калининград, откуда и стартовал «Рейс Мира», названный так благодаря стараниям нашей пресс-группы.

Вместе с Хрущевым отправились в путь Янош Кадар, Тодор Живков, Антонин Новотный, Владислав Гомулка. Румыны сообщили, что будут добираться самостоятельно. В этом же рейсе участвовали руководители Украины и Белоруссии — Николай Подгорный и Кирилл Мазуров.

Теплоход назывался «Балтика». Судно достаточно старой постройки — впервые спущено на воду в 1940 году в Амстердаме. Во время войны его захватили немцы, а потом оно в качестве трофея досталось нам. Поначалу его назвали «Вячеслав Молотов». Но после «падения» Молотова теплоход приобрел более нейтральное название — «Балтика». На нем совершались регулярные рейсы между Ленинградом и Лондоном, но он был вполне пригоден и для плавания через океан.

Вместе с каждым руководителем отправился полный комплект охраны, переводчики, помощники и секретари. «Балтика» превратилась в своеобразный плавучий офис. На борт постоянно поступали шифрованные телеграммы, с теплохода также шли различные шифровки.

Посылались материалы и в прессу. Журналисты мучились над заголовками, ведь каждый день их сообщения должны были публиковаться на первых страницах газет. Вначале свои заметки они называли «Рейс Мира начался», затем — «Рейс Мира продолжается». На этом их фантазия иссякла. Пресс-группа готова была конкурс объявить на лучший заголовок.

Обстановка на теплоходе царила демократичная. Определялась она прежде всего характером Хрущева, да и просто замкнутым пространством. Кругом, как говорится, вода, вода… Днем сидели на палубах в раскладных шезлонгах. Работали два ресторана, жизнь — как в санатории: с такого-то часа до такого — обед, с такого-то до такого — ужин и так далее. Если опоздаешь — останешься голодным. Никто, конечно, не оставался, но работники ресторана на всякий случай предупреждали.

Дня через два мы вышли из Балтийского моря, прошли мимо Великобритании, Франции и оказались в открытом океане. Вскоре началась сильная качка. Мы увидели, что морской болезни подвластны все — и главы государств, правда кроме Хрущева, и младшие сотрудники. Количество едоков в ресторанах постепенно таяло. И за главным столом, где восседали руководители, становилось все более пустынно. А в какие-то моменты Никита Сергеевич вообще оказывался в одиночестве.

Нельзя сказать, что мы, переводчики, бездельничали в этом комфортном плавании. Журналисты писали статьи, а мы корпели над речью Хрущева. Текст нам поступал кусками, по мере готовности. Он был велик — рассчитан на два с половиной часа чтения.

После того как началась качка, ряды наши поредели — почти все машинистки, которые умели работать под диктовку, выбыли из строя. Врачи, конечно, раздавали таблетки, но они мало помогали.

К чести Никиты Сергеевича надо отметить, что он не только ни одного обеда не пропустил, но и ни одного фильма из тех, что показывали по вечерам. Каждый день он гулял по палубе, играл в разные палубные игры, больше всего нравилась ему та, в которой особой клюшкой надо было толкать специальные шайбы на разграфленной площадке. Он втянулся в эту игру и втянул в нее Яноша Кадара. И даже Громыко, помню, не удержался и тоже несколько раз брал в руки клюшку.

По нескольку раз в день мимо нас проплывали корабли, идущие с Кубы. Эти рейсы намеренно были спланированы так, чтобы наш теплоход всегда находился в поле зрения и в случае чего было кому прийти на помощь.

К концу путешествия мы закончили перевод речи Хрущева. К выступлению прилагалась еще и Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам.