§ 3. Развитие основных отраслей права в московский период. Гражданское и семейное право

Нормы гражданского права рассматриваемого периода формировались под влиянием дальнейшего развития товарно-денежных отношений, роста торгового капитала и увеличения общего количества гражданско-правовых сделок. Четкого законодательного отделения норм гражданского права от смежных норм по-прежнему не существовало. Например, нормы, устанавливающие правомочия феодала как собственника или владельца земли были неразрывно связаны с нормами, устанавливающими обязанность для него нести военную или иную государеву службы, то есть с нормами, которые мы сейчас отнесли бы к области административного права.

Субъектами гражданско-правовых отношений в московский период были частные (физические) и коллективные лица.

Частное лицо, участвующее в гражданско-правовых отношениях, характеризовалось следующими параметрами: пол, возраст, принадлежность к определенному социальному слою.

Женщины, по сравнению с мужчинами обладали усеченным правовым статусом. При этом необходимо отметить некоторое расширение правоспособности женщин в московский период.

Возрастной ценз, установленный законодателем, связывался с наступлением брачного возраста: для мужчин – 15, для женщин - 12-13 лет. Достижение 15-летнего возраста было необходимо, например, для начала государевой службы, наделения поместьем, самостоятельного распоряжения вотчиной, наложением на себя кабальных обязательств и. т. д. Однако принесение присяги на суде допускалось лишь для лиц, которым исполнилось 20-лет.

В том, что касается зависимости гражданской правоспособности частного лица от его социальной принадлежности, следует отметить, прежде всего, различия в положении представителей «государевых служилых людей по отечеству» (феодалов) и зависимого населения (крепостных крестьян и холопов). Крепостные не могли подавать иски против своих господ, равным образом холопы, в том числе и отпущенные на волю, не могли быть истцами в отношении своих нынешних или бывших господ, а также их жен и детей.

Некоторыми особенностями обладал и гражданско-правовой статус иностранцев, которые имели преимущество перед подданными московского государя по срокам взыскания долгов.

Коллективными субъектами гражданско-правовых отношений выступали монастыри, церковные приходы, сельские и городские общины, феодальные, купеческие, ремесленные корпорации.

В московский период помимо права собственности, содержание которого не изменилось по сравнению с прошлой эпохой, известны были и иные виды вещных прав, обладающие своей спецификой.

Наряду с принципом длящейся принадлежности вещи определенному субъекту (в течение определенного времени даже при переходе вещи к другому лицу она могла быть возвращена прошлому владельцу) допускалась одновременная принадлежность вещи различным лицам (например, в рамках одной семьи или рода). Основными способами приобретения вещных прав в то время являлись: захват, давность, находка и пожалование. Захват со временем терял свое значение, уступая место формализованному порядку. Срок давности для приобретения права собственности, в том числе на землю, составлял в разное время от 15 до 40 лет. Соборное Уложение 1649 года не устанавливало общего срока давности – лишь отмечало сроки для выкупа родовых имуществ. Необходимо также отметить, что давность владения играла лишь вспомогательную роль при определении оснований для права собственности. Пожалование же представляло собой целый комплекс юридических действий, например, процедура пожалования земли состояла из выдачи жалованной грамоты, осуществления справки, то есть специальной записи в приказную книгу, обыска, то есть установления незанятости жалуемой земли и публичного ввода во владение в присутствии посторонних лиц (отказ земли). Распространенным основанием для приобретения прав также был договор. Помимо условия его фактической законности, необходимым условием его вступления в силу было заверение официальной инстанцией.

Специфическими особенностями обладали поместное и вотчинное землевладение.

Вотчина, по юридическому содержанию, продолжала оставаться правом собственности на землю, но стали выделяться различные виды вотчин: родовые (наследственные) – несколько ограниченные к распоряжению, купленные – ими можно было распоряжаться как угодно, служилые или выслуженные – пожалованные в награду из поместных земель награжденного или вновь предоставленных (более высокая награда). Служилые вотчины по своему статусу были близки к поместьям, по общему правилу их нельзя было отчуждать, но переходя по наследству они, равно как и купленные, приобретали статус родовых вотчин.

Поместное землевладение изначально имело условный характер. Помещик владел и пользовался землей при условии и на время несения государевой службы, он не имел права распоряжаться своим поместьем – продавать, дарить, обменивать его, передавать по наследству. По окончании службы вследствие старости или болезни за отставным помещиком сохранялась в качестве своеобразного пенсиона часть бывшего поместья (прожиток или прожиточный жеребей). В случае смерти помещика такие прожитки выделялись его вдове, несовершеннолетним сыновьям (недорослям), незамужним дочерям. Остальная земля из состава поместья шла в раздачу другим служилым людям. При этом служащие сыновья и иные родичи умершего или отставленного помещика в том случае, если их поместные оклады (формальный размер поместья) не были наполнены, то есть когда реальный размер выделенных помещику земель был меньше поместного оклада, обладали приоритетом на получение земли из состава пущенного в раздачу поместья их родственника. Таким образом, на практике часто получалось, что представители одного рода владели одними и теми же землями на протяжении нескольких поколений. Наличие прожитков являвшихся для служилых людей (феодалов) частью их поместья: для многих лишь начинающих службу (новиков) их прежний прожиток был ядром первоначального поместья, другие получали прожитки в качестве приданого (прожитки вдов и незамужних женщин); а также наличие земельных дач (увеличение поместного оклада и прибавка земли к поместью за хорошую службу) на практике приводили к черезполосице препятствовавшей нормальному ведению хозяйства на поместных землях. Государство, не желая обременять себя борьбой с этим явлением, переложило заботу о концентрации поместных земель в одном месте на самих помещиков, дозволив для этого обмениваться им частями их поместий. Со временем, возможность обмениваться частями поместий переросла в право обмена поместьями целиком, поставленного, впрочем, под контроль государства и имевшего разрешительный порядок (осуществлялось Поместным приказом). Равным образом, был допущен в разрешительном порядке обмен поместья на вотчину (с доплатой) и наоборот. В дальнейшем, в связи с нехваткой у государства свободных земель для предоставления собственных поместий вновь начинающим службу представителям растущего государственного аппарата (служилым людям), сыновья законодательно обязывались служить с отцовского поместья, взамен они обретали право на получение поместья в полном объеме после смерти отца. В итоге, это привело к установленному в законодательстве в последней четверти XVII века наследованию поместных земель. В конце московского периода поместье по своему статусу весьма приблизилось к родовой вотчине.

В московский период понятие обязательства приблизилось к современному. Под обязательством стало пониматься право лица на требование определенных действий от другого лица и обязанность другого лица совершить указанные действия, а не право кредитора на обязанное лицо4. Также необходимо отметить более индивидуальный характер ответственности по обязательствам по сравнению с предыдущей эпохой⁵.

Кроме того, появилась возможность перемены лиц в обязательстве. При этом, замена должника была возможна только с согласия кредитора, у которого всегда оставалось право регрессного требования к первому должнику, а передача прав по некоторым обязательствам (кабалам) третьим лицам стала возможной и вне зависимости от воли должника (выданная кабала), условием действительности выданной кабалы являлась передаточная надпись на изначальном документе. Законодательством также предусматривались случаи обязательной замены должника. Так, убийца отвечал по обязательствам своей жертвы, а подкупленный судья, совершивший неправосудие, уплачивал истцу испрашиваемую сумму.

Основаниями возникновения обязательства являлись причинение вреда и договор. В случае возникновения обязательства причинением вреда вследствие совершения преступления или правонарушения, нарушитель должен был возместить причиненный ущерб, например, оплатить лечение, возместить стоимость поврежденного имущества и т.д.

Прекращались обязательства следующими основаниями: надлежащим исполнением, невозможностью исполнения, давностью и в некоторых случаях смертью одной из сторон обязательства (смерть стороны по договорам, имеющим личный характер, например, договору служилой кабалы).

Надлежащим исполнением обязательства признавалось его исполнение в срок, который по общему правилу устанавливался сторонами произвольно. В случае отказа кредитора от принятия исполнения обязательства в срок (например, при договоре залога), должник мог вернуть долг в суд и получить расписку, которая была доказательством надлежащего исполнения обязательства. Срок исполнения обязательства также мог быть продлен по соглашению сторон или по властной воле. Так, например, власть могла установить рассрочку взыскания долга как индивидуально, так и для всего населения в целом⁶.

Примером прекращения обязательства невозможностью исполнения являлся, например, случай кражи вещи у поклажедержателя.

Истечение определенного срока давности теоретически не прекращало обязательства как такового, но лишало кредитора права обращаться за защитой, в частности, в судебные органы.

В случае неисполнения обязательства кредитор мог требовать его фактического исполнения и возмещения убытков. Обеспечением исполнения обязательства в соответствии с договоренностью сторон также могла выступать уплата неустойки.

Распространенным основанием для возникновения обязательства в рассматриваемый период времени стал договор. Договор должен был быть заключен добровольно и преимущественно в письменной форме. Письменный договор подписывался сторонами. В случае безграмотности одной из сторон, он мог быть подписан духовником такой стороны, а также ее ближайшими родственниками. Для некоторых договоров требовалось также официальное засвидетельствование или регистрация - так называемая крепостная форма. Например, для договоров купли-продажи лошадей (Судебник 1550 года) или о распоряжении недвижимостью (указ 1558 года). В соответствии с положениями Уложения 1649 года форма заключения договора регламентировалась следующим образом: наиболее важные договоры составлялись площадными дьяками и подписывались в присутствии 2-6 свидетелей, в селах и деревнях договоры могли быть составлены земскими или церковными дьячками, менее значительные (например, на сумму до 10 рублей) могли составляться на дому и были действительны в случае подписи обязующихся сторон. А некоторые договоры подлежали закреплению в приказах, и в случае несоблюдения формы заключения признавались недействительными. Среди договоров, распространенных в то время, можно выделить следующие виды: мена, купля-продажа, дарение, личный наем и наем имущества, заем и поклажа.

Договор мены был весьма распространен и зачастую на практике заменял запрещенный для отдельных видов недвижимого имущества договор купли-продажи, договор мены должен был иметь крепостную письменную форму.

Для отдельных разновидностей договора купли-продажи также требовалась письменная или даже крепостная форма. В случае покупки имущества, на которое продавец не имел права собственности, покупатель лишался права на приобретенное имущество и, кроме того, должен был доказать, что он не знал об указанном факте, в противном случае его даже могли привлечь к уголовной ответственности за соучастие в краже или сокрытие краденного. Договор купли-продажи движимого имущества предусматривал возможность расторжения и возврата в случае обнаружения покупателем в определенный срок недостатков купленного имущества.

Договор дарения не получил широкого законодательного закрепления. Чаще всего он применялся при пожертвованиях - передаче имущества церкви. Объект дарения в данном случае ограничен не был. А условием дарения в пользу церкви выступало вписание дарителей в храмовый или монастырский синодик на вечное поминовение.

Договор личного найма был распространен как в производственной сфере, так и в сфере дворовых и домашних услуг. Преимущественно такие договоры заключались в письменной форме, для некоторых требовалась регистрация в Холопьем приказе. При этом, Судебник 1550 года специально отмечал, что личный наем не ведет к холопству. Уложение 1649 года также подтверждало, что заключение подобного договора не отражается на сословном статусе нанятого лица. Договор найма для домашних и дворовых нужд именовался житейской записью и мог быть заключен на срок, не превышающий 5 лет.

Договор найма имущества также получил широкое применение в рассматриваемый период. В основном нанималась недвижимость: жилые и торговые помещения, а также земля.

Заключение договора займа требовало письменной формы. Объектом займа могли выступать не только деньги, но и вещи, определяемые родовыми признаками: хлеб, мед и т.д. В договоре займа должны были быть установлены: срок возврата и процентная ставка по займу. Наиболее распространенная процентная ставка, определенная нормами обычного права, равнялась 20 процентам. Указанную ставку пытались ограничить законодательным путем. Уложение 1649 года⁷ запретило в принципе взимать столь высокие проценты по договорам займа, однако уцелели источники, свидетельствующие о нарушении указанного запрета и взимании обычной 20-процентной ставки по договорам займа. Залог имущества в московский период имел ряд особенностей. Так, залогодержатель недвижимого имущества приобретал не только права владения и пользования, но и распоряжения заложенным объектом. При этом договоры купли-продажи часто предусматривали право продавца на обратный выкуп, в связи с чем представляется достаточно затруднительным разграничить указанные виды договоров. В случае залога движимого имущества, у залогодержателя не было права распоряжаться и пользоваться заложенной вещью. Заложенное имущество возвращалось залогополучателю при полной выплате долга, в случае невозможности его погашения заложенное имущество либо продавалось с публичных торгов, и за счет указанной продажи гасилась задолженность, либо прямо переходило в собственность залогодержателя, если это было предусмотрено в договоре.

Договор поклажи также заключался в письменной форме, однако законодательством были предусмотрены случаи вынужденного хранения без заключения договора. Так, например, квартирные хозяева военных должны были хранить в сохранности их вещи в случае, если последние ушли в военный поход. В случае кражи имущества, переданного на поклажу, хранитель освобождался от ответственности за его утерю. В иных случаях, он нес ответственность за сохранность имущества в размере полной его стоимости.

Семейное право в московский период оставалось одной из немногих отраслей права, где источником регулирования наравне с законодательством выступал обычай. Нормы обычного права определяли само понятие брачного союза, права и обязанности супругов.

В соответствии с положениями Стоглава 1551 года брачный возраст составлял для мужчин – 15, а для женщин – 12 (позднее – 13) лет. Столь низкий возрастной ценз вел за собой небольшое значение волеизъявления брачующихся и обязательность согласия на брак их родителей или опекунов. Процедура заключения брака состояла из нескольких этапов. Начальной стадией заключения брака было обручение, выражавшееся в составлении рядных или сговорных записей, которые содержали следующую информацию: имена жениха и невесты, размер приданого, выделенного родителями или опекунами невесте, срок свадьбы (венчания), а также неустойку, обычно весьма значительную (до 1000 руб.), в случае невыполнения основного условия – вступления в брак. Для венчания необходимо было получение венечной памяти (венечного знамени), которую выдавал епархиальный архиерей либо по уполномочию от него поповский староста или десятский священник. За выдачу венечной памяти взималась особая пошлина. Венечная память представляла собой разрешение церковного начальства, выданное конкретному священнику на совершение таинства венчания в отношении определенных брачующихся лиц, она содержала также предписание священнику произвести брачный обыск. Брачный обыск заключался в выяснении вопроса - не существует ли обстоятельств, препятствующих вступлению в брак: наличие другого не расторгнутого брака у жениха или невесты, состояние жениха и невесты в запрещенных для вступления в брак восьми степенях родства (кровного, свойственного или духовного). Результаты брачного обыска отмечались в венечной памяти и высылались для проверки лицу ее выдавшему. Затем она вновь возвращалась к священнику, который по совершении таинства венчания делал в ней соответствующую запись и выдавал на руки молодоженам. Таким образом, венечная память служила свидетельством о регистрации брака⁸.

В московский период законодательно допускалось для светского лица состояние в трех последовательных браках (для представителей белого духовенства, имеющих духовный сан - не более одного). Однако вступление во второй брак влекло за собой наложение двухлетней епитимьи, а в третий брак – пятилетней. Собственно венчание как церковная церемония допускалось только при заключении первого брака, при втором и третьем браках оно заменялось специальными молитвами в церкви, причем, при третьем браке во время молитвы нельзя было произносить слово «брак». В остальном, второй и третий браки считались вполне законными и получали церковное благословение.

Основной причиной прекращения брака служила смерть одного из супругов, поводами для прекращения брака могли быть также длительное отсутствие одного из супругов, бесплодие жены, длительная и тяжелая болезнь одного из супругов, уход в монастырь и т.д.

Основной причиной расторжения брака выступало прелюбодеяние, которое служило основанием для запрета на заключение последующих браков для изменившего супруга. Расторжение брака могла также спровоцировать «несогласная жизнь супругов», под которой понималась их объективная несовместимость в силу расточительного образа жизни, пьянства и т.п. одного из супругов.

В том, что касается внутрисемейных отношений между супругами, то тут преимущественное положение мужа было неоспоримо. Считается, что именно в то время, в середине XVI века, был написан знаменитый Домострой, сборник бытовых правил, устанавливающий почти неограниченную власть главы семьи – мужчины, как в отношении жены, так и в отношении детей. Имущественные отношения между супругами строились на принципах общей собственности на привнесенное при заключении брака и совместно нажитое супругами имущество⁹. В случае долгов одного из супругов, в соответствии с положениями Указа 1688 года, «до искупу» выдавались «мужья с женами и жены с мужьями». Так, в случае смерти мужа жена отвечала по его долгам не только долей из общей семейной собственности, но и всем имуществом.

Отношения между родителями и детьми строились на принципах неограниченной родительской власти. Так, родители распоряжались брачной судьбой детей, могли отдать их в монастырь, в холопство или временное услужение. При этом в соответствии с положениями Уложения 1649 года, убийство родителей детьми наказывается «нещадной смертью», убийство детей родителями – только годом тюрьмы и церковным покаянием. Дети также отвечали по долгам умершего отца, причем не как наследники, а как дети.

Как и в период Удельной Руси, наследование осуществлялось по закону и по завещанию. Завещание по сравнению с предыдущей эпохой стало обладать большей свободой и могло быть составлено в пользу любого лица, хотя на практике в большинстве случаев традиционно составлялось в пользу законных наследников¹⁰. Для завещания требовалась письменная форма и заверение рукоприкладством послухов и дьяка.

Круг полноценных наследников по закону ограничивался сыновьями. Вдовы не допускались до наследования родовых вотчин, которые при отсутствии детей переходили к родственникам по боковым линиям. Дочери наследовали недвижимое имущество только в случае отсутствия сыновей, однако имели гарантированное право на часть имущества отца - «на прожиток».