II. Внутриполитическое развитие

Оправившись после болезни в 1953—1954 гг., Мао Цзэдун вновь со­средоточил власть в своих руках. В 1954 г. было объявлено о «деле Гао Гана и Жао Шуши». Судьба их до сих пор неясна — понятно лишь, что оба они были устранены.

20 сентября 1954 г. в КНР принята Конституция — Мао Цзэдун за­нял высший пост председателя КНР, Лю Шаоци возглавил Постоян­ный комитет ВСНП, Чжоу Эньлай — Госсовет.

Руководство компартии рассчитывало на постепенную передачу государственных функций местным выборным органам. Но пока про­исходил другой процесс: быстро росло число ганьбу, в их среде все ча­ще встречались проявления бюрократизма, стяжательства. Китайская бюрократия стала все больше замыкаться в своем кругу, наделяя себя привилегиями, ориентируясь на собственные нужды. Мао Цзэдун был этим глубокого обеспокоен.

В сентябре 1956 г. на VIII съезде КПК он критиковал бюрократиза­цию в среде ганьбу, обвинял их в «нарушении законности». После съезда, 15 ноября 1956 г., было принято решение о проведении оче­редной кампании «чжэнфэн». Но вскоре стало ясно, что привычных мер явно недостаточно.

27 февраля 1957 г. Мао Цзэдун выступил с известной речью «К во­просу о правильном разрешении противоречий внутри народа». Мао при­звал интеллигенцию, студенчество смелее вскрывать недостатки, критиковать руководителей всех уровней. «Пусть расцветают все цве­ты», — образно выразился он.

Но довольно быстро была внесена поправка: «Пусть расцветают сто цветов», это, очевидно, означало, что критика должна быть «в рамках социализма». Количество грамотных людей в Китае за эти годы замет­но выросло. Проводились массовые кампании по ликвидации негра­мотности, число учащихся средних школ выросло в 4 раза, число сту­дентов — в 3, в 6 раз увеличились тиражи издаваемых в Китае книг.

С апреля 1957 г. была объявлена новая кампания «чжэнфэн» — раз­вернулась массовая критика руководителей, самобичевание и призна­ние собственных ошибок. 10 мая 1957 г. ЦК КПК принял решение «Об участии руководящих работников в физическом труде». Каждый из них четыре месяца в году был обязан трудиться в рабочем коллек­тиве или в деревне — это считалось «прививкой» против бюрократиз­ма и «мелкобуржуазных привычек».

В мае 1957 г. интеллигенция наконец откликнулась на призыв Мао Цзэдуна: началась острая критика КПК и ее руководителей в средствах массовой информации, на митингах. Кое-где в вузах звучали анти­коммунистические лозунги, студенты и преподаватели требовали рос­пуска партийных комитетов и т. п. Подобное происходило, например, в Пекинском, Тянцзинском и Нанкинском университетах. Это про­должалось и весь июнь. А в июле 1957 г. был объявлен новый этап «кампании 100 цветов» — «прополка сорных трав».

Начались расправы с «критиками», интеллигенцией, студентами. Именно в это время были арестованы лидеры буржуазных партий, еще занимавшие посты в правительстве: Чжан Боцзюнь — министр железнодорожного транспорта, Ло Лунцзы — министр лесного хозяй­ства, Чжан Найцзы — министр продовольствия. Всего было репресси­ровано 10% членов прочих партий, 64 депутата ВСНП лишены своих мандатов. Так обнаружился истинный смысл «кампании 100 цветов», после чего это выражение стало нарицательным.

С 1 августа 1957 г. в КНР введены принудительные работы «для противников социализма». По призыву Мао Цзэдуна стал внедряться «деревенский стиль жизни и труда» вместо «буржуазного». Интелли­генция вновь стала презираемой «вонючей категорией», постоянно подчеркивалось ее «эксплуататорское происхождение», склонность к «буржуазному перерождению».

В октябре 1957 г., при подведении итогов кампании, на Пленуме ЦК КПК говорилось о «200 тыс. разоблаченных правых», только среди учителей начальных школ выявлено, как заявил Мао Цзэдун, «100 тыс. противников социализма». Все это было непосредственной подготов­кой к «корректировке курса», проведению последующих мероприятий по перевоспитанию.