№ 17. Б.Ельцин о м.Горбачеве

[...] Горбачеву надоела перестройка. Он ясно видел тупик, в котором может оказаться. Развитие ситуациии было очевидным - пора было начинать постепенно переходить от неудавшихся реформ, от очередной “оттепели” к замораживанию политического климата, к стабилизации обстановки силовыми методами, к жесткому контролю над политическими и экономическими процессами.

Его первый шаг - президентство. Он закончил процесс оформления своего нового статуса.

Одновременно он страховался от коммунистов - угрожать Президенту СССР было уже сложнее. […]

Глобальный план перестройки уперся в его неспособность проводить практические реформы. То есть ломать и строить заново. Его ставка на идеологов либерального плана не оправдала себя. “Дубинушка”, вопреки ожиданиям, сама, как поется в русской песне, не пошла, система не желала изменяться просто так, за здорово живешь. Она подлаживалась под любые слова.

Какие реформы хотел проводить Михаил Сергеевич? Был ли он органически способен к роли жесткого, бескомпромиссного руководителя?

Всем известно, что Горбачев был и остается приверженцем социализма с человеческим лицом. В теории это выглядит красиво. А на практике - бывший генеральный секретарь настолько боялся болезненной ломки, резкого поворота, был человеком настолько укорененным в нашей советской системе, пронизанным ею до мозга костей, что поначалу сами понятия “рынок”, “частная собственность” приводили его в ужас.

Ельцин Борис. Записки президента. М., 1994. С.32-33.