Усиление государственности и авторитаризма

Во внутренней политике Путин продолжил линию Ельцина на дальнейшее укрепление президентской власти для повышения ее авторитета и совершенствования системы управления. Заговорили об укреплении «властной вертикали». Она выразилась в образовании семи федеральных округов во главе с полномочными представителями президента, осуществляющими не предусмотренный конституцией контроль за местными властями. Была реформирована также верхняя палата Федерального собрания – Совет Федерации. Если раньше в него входили губернаторы и президенты, которые могли и не утвердить постановления Думы или президента РФ, то теперь Совет Федерации наполнили так называемые «представители» областей и республик, фактически лишенные властных полномочий и авторитета глав субъектов Федерации. Последних теперь стали включать в новый, также неконституционный, но совершенно безвластный совещательный орган – Государственный совет.

С победой пропрезидентской партии в Думе в 2000 г., и особенно в 2004 г., исчезли влиятельные критики Кремля и в законодательном органе власти. Безоговорочно победившая в 2004 г. партия «Единая Россия» (ее также называют «партией начальников») не играет самостоятельной политической роли и предназначена для обслуживания избирательных и законодательных потребностей Кремля. Примечательно высказывание председателя Государственной думы 2004 г. Б. Грызлова: «Дума – не место для политических дискуссий».

Правительство же М. Касьянова, а потом сменившее его накануне президентских выборов 2004 г. М. Фрадкова, получившее название «технического», также не играет никакой политической роли. В результате президентская власть стала фактически бесконтрольной – или, точнее сказать, ее ограничивают, как при самодержавии, только те моральные принципы, которых придерживается или устанавливает для себя сам властитель. Многие люди не видят в этом ничего плохого – сильная, единодержавная власть рассматривается миллионами граждан как единственная панацея от многих бед России.

В принципе у нового президента с самого начала появились немыслимые для его предшественника возможности успешно бороться с преступностью, коррупцией, бедностью, провести необходимые реформы в экономике, армии, правосудии. Нельзя сказать, что этой борьбы не было, но она велась вяло, с отступлениями, и оказалась в целом неэффективной, бывала странным образом приуроченной к избирательным компаниям. При этом дела проворовавшихся крупных чиновников закрывали, а самих фигурантов мирно устраивали на другие «теплые места» или отправляли на пенсию. Не были утеснены в своей огромной власти и почти феодальные республиканские «бароны».

Вместе с тем первое президентство Путина запомнилось выборочным и громким «пожиранием» неугодных Кремлю олигархов: сначала – поставившего на ОВР медиамагната В. Гусинского, потом – пытавшегося после победы «Единства» диктовать свои условия Кремлю Б. Березовского, а в 2003 г. – выражавшего открыто свои политические амбиции М. Ходорковского, который, в отличие от Гусинского, Березовского и других, не бежал за границу, а остался в стране, за что поплатился 9‑летним тюремным заключением. Во всех этих случаях власть боролась со своими противниками с помощью послушных судов и прокуратуры, разбиравших «хозяйственные споры», а также обвинявших олигархов в утайке доходов и «отмывании» средств. Вероятно, учитывая особенности первоначального накопления в России в 1990‑х гг., подобное и было, но все замечали, что правосудие поднимало свой меч только на олигархов, не угодивших чем‑либо Кремлю, и совершенно не замечало других, угодных власти «денежных мешков», сколотивших свои капиталы, вероятно, также не особенно чистоплотно. В прессе писали и о новом переделе собственности как одной из причин опалы олигархов. Было заметно, что президент продвигает на ключевые посты своих людей, в основном из числа бывших коллег по КГБ и земляков из Петербурга. Поэтому новая группировка чиновников и бизнесменов получила название «питерских».

Несмотря на благоприятную ситуацию, не сложились и союзнические отношения с США. По‑прежнему сохранялось традиционное соперничество с Америкой, что выразилось в антиамериканской пропаганде в прессе и моральной поддержке российским руководством Ирака, подвергшегося весной 2003 г. американскому удару. Заверения в верности «антитеррористическому фронту» перемежались с откровенно антиамериканскими выпадами высших российских чиновников. В отношениях с Европой дружеские братания с президентами и премьерами сочетались с демаршами и громкими протестами по поводу расширения НАТО на территорию бывших «соцстран» и прибалтийских государств. Откровенную досаду, и даже грубость, проявлял обычно корректный президент во время попыток иностранных журналистов узнать его мнение о состоянии с правами человека в Чечне, где все эти годы шли военные действия с партизанами. Эта тема все годы президентства Путина оставалась наиболее болезненной и вредила его имиджу сторонника либеральных ценностей. То, что многие проблемы чеченского урегулирования при Путине не были решены, а лишь загнаны вглубь, свидетельствовали многочисленные террористические акты в Москве, причем некоторые взрывы, осуществленные смертниками, можно было слышать в Кремле. Волна террора в столице породила страх у людей, не доверявших усердию и профессионализму пестуемых президентом «силовиков». Следствием стало усиление в обществе расистских и нацистских настроений, успехи на выборах представителей «патриотических сил», расправы над так называемыми «инородцами» и «черными».

Символом противоречивости путинского правления стало утверждение в декабре 2000 г. государственных символов России. Двуглавый орел и трехцветный флаг, унаследованные от Российской империи, довольно странно сочетаются с советским гимном на музыку А. В. Александрова, слова же гимна быстро переписал С. Михалков – тот поэт, который в первой редакции текста гимна в 1943 г. восхвалял Сталина.

Словом, за 4 года власть оказалась не в состоянии кардинально изменить ни криминальную обстановку в стране, пронизанной коррупцией и организованной преступностью, ни общее тяжелое социально‑экономическое положение огромного числа людей, живущих, как стали писать в прессе, «за чертой бедности». Не изменилась ситуация в армии, реформа которой осталась на бумаге. Зато в жизни происходили техногенные катастрофы, страшные аварии, дедовщина в солдатских казармах, побеги солдат из частей, массовое стремление призывников избежать службы в армии во что бы то ни стало.

Традиционная слабость институтов гражданского общества, общая апатия общества, изгнание из эфира независимых (по крайней мере от Кремля) журналистов, неприкрытая сервильность прокуратуры и суда – все эти и многие другие факторы определили общую тенденцию к установлению в России авторитарной власти, которая взяла курс на капиталистическое развитие и так называемую «авторитарную модернизацию», основанную на усилении роли государства в экономике, при сохранении режима «управляемой демократии» и ограничении возможностей критики и реального оппонирования действиям властей.

Президентские выборы 2004 г., прошедшие фактически на безальтернативной основе (против победившего во второй раз Путина не решился выдвинуть свою кандидатуру ни один из крупных политиков), это проиллюстрировали. Тотчас политическая клиентела Путина заговорила о возможности изменения конституции и продлении президентского срока, что сам Путина публично отвергал, но при этом говорил о намерении в будущем «рекомендовать обществу» достойного преемника. Это, как и отмена губернаторских выборов в стране, подтверждало приоритет авторитарного направления современного развития режима в России.