Начало эпохи «народного самодержавия»

С началом царствования Александр III отстранил от власти всех министров своего отца во главе с Лорис‑Меликовым. На первый план выдвинулись другие, близкие новому государю люди. С ранних лет Александр III был под влиянием профессора Константина Петровича Победоносцева. Этот профессор права учил юного Александра и впоследствии оставался для царя самым большим авторитетом. Честолюбивый и волевой, Победоносцев сделал карьеру в царствование своего ученика, став обер‑секретарем Синода. Главные идеи, которые он внушал царю, заключались в том, что без самодержавия Россия не сможет жить, что оно, вместе с православием, является основой самобытной русской жизни и что России не нужны парламенты, «говорильни для произнесения растлевающих речей». Благодаря Победоносцеву Александр стал противником реформ западного толка, врагом любых институтов и начинаний, способных изменить режим неограниченного самодержавия. Как‑то царь сказал: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким‑то скотам?»

Победоносцев не был примитивен, как порой его изображали. В его внешности, повадках проглядывало что‑то необычайное, некоторым он казался страшной ночной птицей. Человек прямой, честный, он не казался типичным царедворцем, не любил светской болтовни, роскоши. Сквозь его суровость и сухость проглядывала доброта, искренняя любовь к Александру III.

Многие надеялись, что Александр III, человек по своей натуре не жестокий, добрый, помилует, во имя общего примирения, убийц Александра II. Однако дело народовольцев закончилось смертной казнью. Новый император сказал, что если бы покушались на него, он бы простил, но убийц отца он простить не может и, кроме того, милосердие воодушевит других, новых преступников. А. Желябов, С. Перовская, Н. Рысаков, Т. Михайлов и Н. Кибальчич были публично повешены. В стране устанавливался жесткий полицейский режим, подкрепленный «Положением об усиленной и чрезвычайной охране».

В конечном счете с помощью провокаций, перевербовки революционеров (так во главе организации «Народная воля» оказался агент тайной полиции Сергей Дегаев) властям удалось переломить ситуацию, справиться с бомбистами‑народовольцами. Но это не успокоило царя, он по‑прежнему боялся покушений. Согласно легенде, как‑то раз Александр III, неожиданно войдя в караульное помещение, увидел, как офицер стражи барон Рейтерн что‑то быстро спрятал за спину, и тут же, не раздумывая, застрелил барона… Оказалось, что тот прятал от царя не револьвер или бомбу, а всего лишь зажженную не по уставу папиросу.

С давних пор Александр III не любил своего отца. Ему, как наследнику престола, брак отца с Юрьевской казался неприемлемым. Но главное, новый император был принципиальным противником политики Александра II. С первых дней царствования Победоносцев советовал царю: «Новую политику надобно заявить немедленно и решительно. Надобно покончить разом, именно теперь, все разговоры о свободе слова, о своеволии сходок, о представительном собрании. Все это ложь пустых и дряблых людей, и ее надобно отбросить ради правды народной и благанародного». С началом царствования Александра III началась так называемая эпоха «народного самодержавия», во многом придуманная в пику западническому направлению политики Александра II. Ярым проводником идей «народного, самобытного, теплого самодержавия», связанного с народом «живым звеном» дворянства, стал издатель «Московских ведомостей» М. Н. Катков. Он же написал проект манифеста 29 апреля 1881 г., известный как «ананасовый» из‑за высокопарных слов в нем: «А на нас возложить долг самодержавного правления…»

С этого манифеста началось наступление на реформы Александра II на всякий, даже умеренный, либерализм. Влияние Каткова было огромно, вместе с Победоносцевым и министром внутренних дел Д. А. Толстым они составляли фактически правящую в стране группировку. Благодаря им были смещены либеральные министры, введен реакционный университетский устав, который упразднил автономию университетов, стеснил условия учебы и жизни студентов.

Созвучно новым идеям переодели, точнее «русифицировали», армию. Вместо лихой европейской униформы в армии появились так шедшие к Александру III и удобные ему полукафтаны, шаровары, цветные кушаки, барашковые шапки, словом, как сказал один из офицеров, «мужицкая форма». Все чиновники и офицеры отпустили окладистые бороды (видел бы это Петр I или даже Николай I!). Сам Александр III не слыл воинственным и кровожадным, он не любил даже ездить верхом. В крайнем случае царь взгромождался на огромного немецкого тяжеловоза. Знаменитый памятник Александру III Паоло Трубецкого необыкновенно точно и реалистично изображает личность этого человека.

Установление режима «народного самодержавия» привело к усилению русификации на окраинах, разжиганию великорусского национализма. Император недолюбливал иностранцев, да и своих собственных подданных из инородцев. Время Александра III вошло в историю, в частности, еврейскими погромами. Впрочем, власти сурово обходились с погромщиками и укрощали их силой оружия, потому что Александр III, несмотря на свои националистические взгляды, рассматривал погромы как антиправительственные беспорядки, как бунт. Но общая обстановка в стране благоприятствовала росту антисемитизма. При Александре III были ужесточены условия приема еврейских детей в учебные заведения, введены ограничения для евреев на ряд профессий, а в 1891 г. из Москвы насильственно выселили почти 20 тыс. евреев.

Неудивительно, что и экономическая политика правительства Александра III состояла в ревизии реформ 1860‑х гг. и выработке экономической доктрины «народного самодержавия», основанной на усилении власти государства во всех сферах, на контроле за земствами и другими выборными органами. Однако влиятельному министру финансов либералу Н. Х. Бунге долго удавалось сохранять свое место и проводить реформы. Благодаря ему в России было принято необходимейшее в условиях развития капитализма фабрично‑заводское законодательство, он стал и «отцом» налоговой реформы. По инициативе Бунге в 1888 г. отменили подушную подать, введенную в 1724 г. и уже давно ставшую архаичной. Бунге пытался добиться и отмены паспортной системы, мешавшей передвижению рабочей силы по стране, но не успел.

С заменой Бунге ставленником Каткова, И. В. Вышнеградским, идея об усилении роли государства в экономике стала главенствующей. Был принят протекционистский таможенный тариф, что привело к росту доходов от пошлин в казну. Власти регулировали хлебные тарифы, контролировали банковскую деятельность. Изменилась железнодорожная политика: частные дороги стали выкупать в казну, повысили доходность казенных дорог, а их акции выросли в цене. Политику Вышнеградского в 1892 г. продолжил сменивший его на посту министра финансов С. Ю. Витте.