Новый порядок при Павле I

Павел I показал себя убежденным противником методов правления своей матери, Екатерины II. Это стало ясно с первых же дней нового царствования. Павел начал активную борьбу с «развратом» в гвардии, армии и государственном аппарате, что выразилось в ужесточении дисциплины, строгости службы, введении суровых наказаний даже за самые незначительные проступки. Внешний вид улиц Петербурга при Павле резко изменился. На них появились черно‑белые полосатые гатчинские будки, полиция с остервенением набрасывалась на прохожих, которые игнорировали императорские указы о запрете ношения жилетов, модных башмаков и круглых «французских» шляп. Почему Павел стал таким неожиданно суровым правителем? Известно, что молодой Павел мечтал о воцарении в России закона, хотел быть правителем гуманным, сам себя ограничившим «фундаментальными законами», содержавшими добро и справедливость. Но философия власти цесаревича Павла достаточно сложна и противоречива. Он не прослыл тонким гуманистом, но и не стал ограниченным и тупым солдафоном. Как и многие правители в России, он пытался совместить безграничную власть самодержавия и человеческие свободы, «власть личности» и «власть закона», словом, совместить несовместимое. Так, он писал: «Мы нашли за лутчее согласовать необходимо нужную монархическую экзекутивную власть по обширности государства с преимуществом той вольности, которая нужна каждому состоянию для предохранения себя от деспотизма или самого государя». Но такое «согласование» оказалось невозможным в принципе. К тому же за те годы, пока Павел ждал своей «очереди» у трона, у него сильно испортился характер. Он возненавидел мать, ее порядки, ее любимцев, ее деятелей, в целом весь ее мир. В итоге, что бы ни говорил Павел о праве, законе и справедливости, в его сознании, во всей его гатчинской модели жизни отчетливо выражены в основном идеи ужесточения дисциплины, введения строгой регламентации, «непременного порядка». Разрушая возведенное матерью «государство просвещенной монархии», он начал строить свое, преимущественно «экзекутивное государство». В этом заключался исток его личной трагедии и гибели…

При Павле войска переодели в новую форму прусского образца; гвардию и армию срочно начали переучивать по новым строевым порядкам, господствовавшим в маленьком войске Павла в Гатчине. Вахт‑парад, обычная ранее при смене караула церемония, превратился в важное государственное дело с обязательным участием императора или его наследника. Дух муштры витал над столицей. В 1798 г. Павел отменил Жалованные грамоты дворянству и городам, вновь ввел телесные наказания. Теперь над каждым служилым дворянином висела реальная угроза при малейшей провинности тут же отправиться в Сибирь, лишиться чина или подвергнуться унизительным наказаниям. Жители Петербурга услышали множество удивительных указов: о запрещении ввоза из‑за границы «всякого рода книг, на каком бы языке оные не были», а также нот, о закрытии почти всех типографий. В 1800 г. Павел издал особое распоряжение о том, что хлопать в ладоши в театре можно только тогда, когда это делает государь, и т. д.

В здании Михайловского замка, проект которого разрабатывался с участием Павла, император хотел воплотить в камне свои взгляды на архитектуру. Они были замешены на романтических представлениях Павла о рыцарских замках, на его желании создать нечто непохожее на «развратные» дворцы Екатерины. Сразу после вступления на престол он переименовал все императорские дворцы в «замки» (Зимний дворец стал «Зимним замком»). Роскошный подарок Екатерины II Потемкину, Таврический дворец, – один из архитектурных шедевров екатерининского царствования – по указу Павла превратили в казарму и конюшню.

Строительство Михайловского замка, начатое в конце февраля 1797 г., завершили меньше чем в 4 года. Перед замком был устроен обширный плац, посреди которого поставили памятник Петру Великому, созданный К. Б. Растрелли. На постаменте новой конной статуи (в противовес надписи на постаменте Медного всадника – «Петру Первому Екатерина Вторая») было написано: «Прадеду – внук». Внутри дворец был оформлен со всей возможной роскошью.

Но в своей новой резиденции император Павел I прожил не больше месяца. Ни рвы, ни стены замка не спасли его от заговорщиков‑убийц. Позже многие видели пророчески‑символический смысл в надписи, опоясывающей южный фасад дворца: «ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ». В надписи было столько букв, сколько лет прожил на свете Павел, родившийся в 1754 г. в Летнем дворце Елизаветы Петровны, стоявшем как раз на том самом месте, где возвели Михайловский замок.