Победа красных в Гражданской войне

Весной 1920 г. возрожденная после двух столетий оккупации Польша начала войну против Советской России. Отчасти это была превентивная война, отчасти лидер Польши Юзеф Пилсудский мечтал о возрождении Великой Польши в виде федерации Польши, Литвы, Украины и Белоруссии. Польским войскам довольно быстро удалось занять Киев. Это произошло 6 мая. А через неделю началось столь же стремительное контрнаступление двух советских армий, А. И. Егорова и М. Н. Тухачевского, обратившее поляков в бегство.

Первые легкие победы на Западном фронте породили надежды, что мир стоит на грани мировой революции. Нужно только взять Варшаву, а там «вспыхнет» Германия, поднимется пролетариат других стран Европы. Лидеров большевиков, опьяненных победами, охватил ажиотаж. Не дожидаясь телеграммы о взятии польской столицы, Ленин горячо убеждал делегацию французских социалистов: «Да, советские войска в Варшаве. Скоро нашей будет Германия. Мы снова завоюем Венгрию, Балканы поднимутся против капитализма. Задрожит Италия. Буржуазная Европа трещит по всем швам в бурю».

Но все надежды большевиков на «мировой пожар» не сбылись. В августе 1920 г. советские армии были наголову разбиты в сражении на Висле и начали стремительное отступление, более похожее на бегство. Защищая себя, поляки защитили Европу от новой, наверняка тяжелой войны с большевиками.

«Чудо на Висле» (так поляки до сих пор называют это сражение) не изменило общей ситуации в самой России – победа красных не вызывала ни у кого сомнения. Последнее предпринятое Врангелем в июне 1920 г. наступление из Крыма на Донбасс оказалось жестом отчаяния, желанием спасти свою честь, а не Россию. Красная армия имела уже в 3‑4 раза больше сил, инициатива прочно находилась в руках ее командования. Установленное после сражения на Висле перемирие с поляками позволило красным перебросить на Юг свежие силы. В конце октября войска Фрунзе почти беспрепятственно вошли в Крым. 14–16 ноября десятки кораблей под Андреевским флагом, оглашая окрестности тоскливыми кликами прощальных гудков, навсегда покинули берега России, эвакуируя армию Врангеля и тысячи гражданских беженцев, которые до последней минуты буквально штурмовали сходни отходящих судов. Но тысячи белых офицеров остались в Крыму. Сдавшись на милость победителей, они выбрали страшную судьбу. Им всем предложили явиться в местные органы власти для регистрации, а потом в большинстве своем их арестовали и расстреляли. Специальной операцией чекистов руководили венгерский коммунист Бела Кун и старая большевичка Р. С. Землячка.

Многие обстоятельства привели красных к победе в Гражданской войне. Сыграли свою роль Троцкий и Реввоенсовет, быстро создавшие новую боеспособную армию. Важным стал и переход Советской России с сентября 1918 г. на осадное положение, что позволило мобилизовать все ресурсы страны. Партийное, государственное и военное руководство было сосредоточено в одном центре, в руках фанатичных единомышленников. В лагере большевиков, действовавших под началом признанного и авторитарного вождя Ленина, были споры, но почти не было разногласий, опасных в военной обстановке. Крайне редки были и случаи предательства в руководстве, хотя дезертирство красноармейцев из красных частей (как, впрочем, и из белых) было повальным.

Удачным оказалось и стратегическое расположение красных – в центре страны, в наиболее экономически развитых районах. Белые же действовали несогласованно как с союзниками из Антанты, так и между собой. Их наступления не были синхронными, что оказывалось на руку красным, которые по довольно густым сетям железных дорог Центра могли перебрасывать силы с одного фронта на другой. Намерение же белых генералов восстановить «единую и неделимую Россию» отпугивало от союза с ними антибольшевистских национальных лидеров Польши, стран Прибалтики, Закавказья и Средней Азии.

Белое движение проиграло красным и пропагандистскую войну. Основы этого поражения лежат в неясной, расплывчатой идеологии белых, лидеры которых были исключительно военными и не обладали даром политиков. Они опасались оттолкнуть от себя монархические и правые антибольшевистские силы. Поэтому, отвергая политически выгодную для них социалистическую терминологию, белые лидеры лишались мощного идейного оружия. Они вообще с подозрением относились к социалистам и революционерам. Попытки эсеров провести необходимые социальные реформы на территориях, освобожденных от красных, ни к чему не приводили, тем более что в 1919 г. правые эсеры в стане белых вдруг выступили против вооруженной борьбы с большевиками, которые им тотчас ответили амнистией, что возмутило бывших царских генералов.

Свидетельством этих напряженных отношений стал государственный переворот в Омске, когда адмирал Колчак арестовал эсеровское правительство Директории. Белые генералы говорили только о возрождении армии, восстановлении порядка и туманно обещали после победы предоставить народу России возможность самому выбрать политический строй. Такая политика, названная «непредрешенчеством», была неубедительной для масс. Белое движение в глазах разных слоев народа ассоциировалось с восстановлением самодержавия, ненавистного тогда почти всем без исключения группам населения. Молчание же белых о целях их аграрной политики однозначно говорило крестьянству о том, что с приходом белых землю у них отберут вернувшиеся помещики, что и происходило в занятых белыми армиями губерниях.

Примитивной, но доходчивой для миллионов неграмотных жителей страны социалистической пропаганде большевиков, осуществляемой талантливой левой интеллигенцией, Белое движение не смогло ничего противопоставить. Несмотря на бумажный голод, большевики завалили страну агитационным материалом – текстами речей и портретами «вождей», декретами и плакатами. Из конца в конец страны разъезжали агитационные поезда, собиравшие толпы изголодавшихся по зрелищам людей. Большевики победили не только штыком, террором и страхом, но и романтичными песнями, необычайной «былинной» униформой (кстати, сшитой по эскизам художника Билибина еще для Временного правительства), рифмованными красивыми словами о будущем «царстве равенства и братства», смешной, запоминающейся сатирой, построенной на противопоставлении огромных, мужественных фигур в буденовках – «защитников и строителей нового мира» и мелких, уродливых, толстопузых «буржуинов», золотопогонных «черных баронов», их алчных до русского угля и леса друзей‑интервентов, от которых нужно было во что бы то ни стало защищать, как от супостатов, «социалистическое Отечество» и даже «матушку‑Россию» (из воззвания перешедшего к красным генерала Брусилова). В умелом использовании социальных и отчасти патриотических мотивов, сюжетов и образов состояла сила большевистской пропаганды.

Последствия же Гражданской войны для России были ужасающими. Большинство историков сходятся на том, что за 1918–1922 гг. страна потеряла 15–16 млн человек. Считается, что боевые потери сторон составили 800 тыс. человек, 1,3 млн – это жертвы террора, бандитизма, погромов, мятежей. Среди последних 300 тыс. человек – жертвы еврейских погромов на Украине и Юге России. Об остальном миллионе человеческих жизней невозможно сказать точно, кто именно виновен в гибели этих людей – белые, красные, зеленые, черные (анархисты)? Не менее 2 млн человек оказались в изгнании. Около 5 млн человек унесли эпидемии, спутники Гражданской войны: тиф, дизентерия, оспа. Причем не менее 3 млн человек из них умерли от знаменитой «испанки» – гриппа. Послевоенный голод 1921–1922 гг. – следствие страшного военного разорения – отнял жизнь еще у 5,2 млн человек.