§ 3. Казахстан в середине хуш в.

Ситуация после смерти хана Абулхаира. После смер­ти Абулхаира ханом Младшего и части Среднего жузов был избран его старший сын Нуралы, а часть Младшего

жуза возглавил султан Батыр. Таким образом, объеди­нение Младшего жуза, достигнутое энергичными усилия­ми Абулхаира, вскоре было нарушено. Род шекты, бу­дучи опорой покойного хана, также признал султана Батыра своим законным властелином. Нуралы, чтобы заручиться поддержкой правительства России, отправил в Петербург султана Жанибека, которому были даны широкие полномочия. Главная его задача заключалась в признании Россией факта всенародного избранияНура­лыханом Младшего жуза.

Российское правительство дало указание оренбургско­му губернатору И. Неплюеву привести Нуралы к при­сяге, что и произошло 10 июля 1749 г. В Младшем жузе утвердилось два самостоятельных хана: в северо- западной части — Нуралы, а в северо-восточной — Ба­тыр. Россия поддерживала связи только с ханом Нура­лы. Противоречия же между двумя ханами оренбург­ское начальство использовало для укрепления влияния России в регионе.

На характер русско-казахских отношений в этот пе­риод заметное влияние оказали события в соседней Баш­кирии. В 1735 г. башкиры выступили против расширяю­щейся колониальной политики России. Чтобы спастись от карательных сил, около 50 ООО башкир перекочевали в пределы Младшего жуза. Правительство России, напу­ганное размахом башкирского восстания, в целях возвра­щения беженцев применяло и силовые, и дипломатичес­кие меры. Оренбургский губернатор И.Неплюев в обра­щении к казахским феодалам, пытаясь столкнуть два народа, разрешил казахам любые действия по отноше­нию к непрошенным гостям Степи. Но большая часть кочевого населения с пониманием восприняла обращение предводителя башкирских отрядов Батырши. Множе­ство семей восставших башкир нашли убежище в казах­ских аулах, несмотря на грозные предписания Оренбург­ской администрации, а позднее вернулись в родные ме­ста.

Разгром Джунгарского ханства. На ситуацию в са­мом Казахстане и его взаимоотношения с соседними владениями, особенно с Россией, существенное влияние оказало ослабление, а затем и ликвидация Джунгарии как самостоятельного государства. После смерти видно-

го полководца Галдан-Цэрэна (1745 г.) враждебные дей­ствия джунгар против казахов ослабли, и реальная угроза порабощения ими казахских земель была устра­нена. Однако и в середине XVIII в. джунгары соверши­ли ряд разорительных набегов в места расположения российских горнозаводских предприятий, что вызвало обоснованную тревогу Сибирской пограничной админис­трации. В этих условиях, чтобы обезопасить заводы и рудники, с одной стороны, а с другой — продолжить колонизационное освоение богатого природными ресур­сами края, указом Елизаветы Петровны с 1747 г. все демидовские заводы и рудники были объявлены соб­ственностью династии Романовых.

Борьба за джунгарский престол между наследниками Галдан-Цэрэна дорого обошлась населению страны. Пе­кинский двор, пристально следивший за событиями в регионе, пытался использовать ситуацию в своих инте­ресах. Весной 1755 г., после необходимых приготовле­ний, маньчжуро-цинские войска нанесли джунгарам поражение, поставившее под угрозу само существование государства. Один из претендентов на джунгарский пре­стол, Амурсана, пытался с помощью цинских войск стать правителем в своем отечестве. Он понял замыслы цинского двора и попытался создать антиманьчжурский союз. Однако, потерпев поражение, он был вынужден искать убежище у султана Абылая. В 1756—1758 гг. Джунгария была окончательно разгромлена: 4/10 ойра- тов умерли от болезней, 2/10 бежали в Россию, 3/10 погибли на поле брани. Под натиском китайцев не­сколько тысяч обездоленных ойратских семей бежали на Волгу к своим единоплеменникам — калмыкам. На сво­ем пути они подвергались нападениям казахов, стремив­шихся отомстить за разбой джунгар в “Годы Великого бедствия”.

Так, в 1758 г. Джунгария прекратила свое существо­вание как самостоятельное государство и в 1761 г. была превращена в Цинское имперское наместничество под названием Синьцзян (“Новая граница”).

Приближение маньчжуро-китайских сил к границам Казахстана, опасность их вторжения на плечах отсту­павших джунгар в казахские степи сильно встревожила Абылая и российские пограничные власти.

Продолжение строительства военно-оборонительных ли­ний. В середине 40-х — начале 50-х годов, после принятых пограничными властями мер, в Северо-Восточном Казахста­не возникла целая линия укреплений, первоначально пост­роенная с целью защиты казахов от джунгарских вторже­ний. После падения Джунгарии укрепления постепенно превращались в опорные пункты колонизации Степи.

В начале 50-х годов XVIII в. пограничная линия состояла из 3-х частей. Первая — Горькая линия, была названа так из-за множества горько-соленых озер, рас­положенных на всем ее протяжении: от Сибирского редута до Омской крепости. Ее протяженность состави­ла 553 версты^I. Вторая — Иртышская — тянулась от крепости Омской по правому берегу Иртыша до Мало- нарымского редута, длиной 1684 версты. Третья укреп­ленная линия располагалась от крепости Усть-Камено­горской по западному склону Алтайских гор между Колыванскими горными заводами (отсюда и название — Колыванская линия) по направлению к крепости Куз­нецкой, протяженностью 723 версты.

В начале 50-х годов XVIII в., в связи с обострением джунгаро-китайских и джу нгаро - казахских отношений, российское правительство решило продолжить возведение военных сооружений от Звериноголовского редута до Ом­ской крепости. Две 6-угольные, девять 4-угольных крепо­стей, 33 редута впоследствии образовали Ишимскую, или Пресногоръковскуюлинию. Ново-Ишимская линия на про­тяжении 540 верст соединила Уйскую линию с Иртыш­ской. Самой крупной на Ново-Ишимской линии была Петропавловская крепость, основанная в 1752 г.

Вся система укрепленных линий, прорезавших тради­ционные кочевья казахов, тянулась от городка Гурьева до Звериноголовской крепости. Она занимала наиболее плодородные земли и пастбищные угодья казахов, нано­ся существенный урон скотоводческому хозяйству и вы­тесняя коренных обитателей степей к южным районам. Особенно тяжелым подобное освоение казахских земель было в Приуралье, Тургае и на правобережье Иртыша (в районе Есиля), где сосредоточивались экономические и политические интересы Российской империи.

Казахско-русские торговые взаимосвязи. Дворцовые перевороты середины XVIII в., крестьянские волнения значительно ослабили торгово-экономические связи Рос­сии с соседними странами. После падения некогда гроз­ной Джунгарии казахско-русские торговые связи стали вновь налаживаться. Но развитие караванной торговли зависело от политической ситуации в регионе, ослож­ненной, в первую очередь, тем, что некоторые видные родоправители Младшего жуза уклонялись от принятия российского подданства. Кроме того, уменьшение площа­ди и сокращение маршрутов традиционных кочевий ка­захских родов в ходе колонизации Младшего жуза, угон скота волжскими калмыками и уральскими казаками вынуждали жителей этого жуза устанавливать торго­вые связи с Цинской империей.

Казахи Среднего жуза уже давно вели активную торговлю с этим государством. Слабое знакомство каза­хов с покупательной способностью российских денег (зо­лотые, серебряные монеты использовались состоятельны­ми казашками как украшение, например, в саукеле — головном уборе невесты) приводило к односторонне вы­годному характеру меновой торговли, когда кочевник- скотовод почти за бесценок отдавал перекупщикам (алып- сатар) свой скот.

Одним из крупных центров торговли России с за­уральской окраиной в это время становится Оренбург. По документальным сведениям, в 1745—1759 гг. количе­ство скота, привезенного в Оренбург из Казахской Степи, оценивалось почти в 1 млн рублей. Во второй половине XVIII в. центрами казахско-русской торговли стали Ямы- шевская, Железинская, Омская, Семипалатинская, Усть- Каменогорская и Бухтарминская (основана в 1761 г.) крепости, другие военно-инженерные укрепления. Осно­ванные в районе казахско-джунгарского противоборства, они сыграли немаловажную роль в защите казахов от опустошительных набегов. Эти поселения, особенно пос­ле колонизации Восточного Казахстана и Алтая и упро­чения российского влияния в регионе, постепенно утрачи­вали свои первоначальные военно-оборонительные функ­ции и в силу удобства своего географического располо­жения становились центрами торговли. Строительство вблизи них постоянных меновых дворов, организация сбора таможенных пошлин способствовали укреплению транзитной, посреднической роли Казахской Степи в торговле России со среднеазиатскими владениями.

60-е годы XVIII в. — период расширения казахско- русских торгово-хозяйственных связей. В годы джунгар­ских набегов в Казахстан следование по караванным путям и маршрутам было небезопасно, вследствие чего хозяйственным связям Казахстана с Россией был нане­сен значительный ущерб. Положение изменилось с лик­видацией Джунгарского ханства. Казахи подвластных султану Абулфеизу — старшему сыну Абулмамбета (сы- бан-керейской, каракерей-найманской, бура-найманской) и султану Абылаю (уакской и кыпчакской) волостей чаще стали посещать Ямышевскую, Семипалатинскую и другие крепости. Они привозили для обмена овчину, мерлушку, войлок, кошмы, пригоняли крупный рогатый скот и лошадей. Из года в год росло число казахских торговцев, занимавшихся в пограничных укреплениях меновой торговлей.

В 60—70-х годах XVIII в. в одном из крупных цент­ров меновой торговли — Семипалатинске — занимались торговлей около 330 казахских купцов. В 1765 г. толь­ко в Ямышевской крепости было 350 казахских торгов­цев, среди которых 158 — составляли купцы Каздауы- сты Казыбека и Абылая.

Будучи заинтересованным в торговле с казахами, цар­ское правительство приказало построить в крепостях мечети. По просьбе бухарских, кокандских, казахских купцов были расширены площади меновых караван-са­раев. Соленые озера Калкаман, Карасу, расположенные близ Кереку, превратились в центры обеспечения высо­кокачественной солью Западной Сибири и Средней Азии. В Тобольск — главный город Сибири — из озер Кереку через Иртыш было доставлено: в 1768 г. — 169405 пудов соли, в 1769 г. — 297187, в 1770 г. — 190556. Количество ежегодно поставляемой соли из озер Кереку и Калкаман в уезды Екатеринбург, Томск, Тобольск достигло 300000 пудов.

В 1766 г. по просьбе бухарских торговцев хан Абул- мамбет получил согласие от Екатерины II на свободную торговлю караванов, проходящих через Туркестан, в Семипалатинской и Ямышевской крепостях. Тем не ме­

нее, защищая кровные интересы русских купцов, Россия устанавливала ограничения на ввоз и обмен тех това­ров, которые сама производила в достаточном количе­стве. Из внутренних губерний России и сибирских горо­дов на обмен поступали в основном товары, которые пользовались у кочевников большим спросом. В основ­ном привозились чугунные и железные казаны, ведра, шелк, бархат, олово, сахар, хлеб и др.

Товары, привозимые на обмен купцами из Средней Азии, были давно известны казахам: ковры, бархат, плюш, парча, фрукты и др. Крупным торговым цент­ром, в который приезжали купцы из Ташкента, Буха­ры, Коканда, Кашгара, Екатеринбурга, Тюмени, Тары, Курска, Казани и других, был г. Петропавловск(Кызыл- жар). Центрами торговли с Синьцзянем были Семипа­латинская, Усть-Каменогорская и Бухтарминская кре­пости. Гостеприимно встречали казахи китайских куп­цов из Шауешека (Чугучак), Кульджи, Аксу, Кашгара. Торговля Казахстана с зарубежными странами способ­ствовала установлению и расширению экономических связей с ними.

Но главным фактором, негативно отразившимся на развитии казахско-русской торговли, являлась полити­ческая зависимость значительной территории Казахста­на от Российской империи.

Колониальная политика России в земельном вопросе. В 50-60-х годах XVIII в. царизм в целях усиления зависимости Казахстана проводил целенаправленную по­литику. Создание Уральского, Сибирского и Оренбургско­го казачьих войск, изъятие кочевий у коренного населе­ния, строительство на Урале, Есиле, Иртыше и в других районах обширной степи множества военно-опорных баз укрепляли колониальные позиции Российской империи в регионе. Замысел правительства заключался в постепен­ном вытеснении местного населения с родовых кочевий и заселении освободившихся районов казаками. В прави­тельственных инструкциях открыто излагалось стремле­ние колониальной администрации ослабить политическое влияние местной аристократии и сильной феодальной прослойки, лишить их экономического могущества по­средством экспроприации земель в пользу казачьих семей, начинающих заселять обширные степные районы.

2 сентября 1756 г. Оренбургская администрация офи­циально запретила кочевание и пастьбу скота на пра­вобережье р. Яика. 24 декабря 1757 г. в инструкции, врученной хану Младшего жуза Нуралы, данное реше­ние еще раз было подтверждено. Одной из причин отно­сительно безболезненного осуществления предписания петербургского двора об изъятии земель в пользу каза­ков явились разногласия среди степной аристократии, представители которой продолжали враждовать между собой, невзирая на реальную угрозу захвата плодород­ных и пригодных для содержания скота земель. Пользу­ясь внутренними противоречиями, существовавшими между ханом Нуралы и сторонниками султана Батыра, лелеявшего надежду завоевать ханский престол, Орен­бургская администрация натравливала влиятельных ка­захских чингизидов друг на друга. Таким образом она намеревалась утвердиться в тех районах Младшего жуза, где власть России была неустойчивой, например, на юго-западном побережье Аральского моря.

Тем временем нижнее течение Урала было поделено между казаками. Самые плодородные, северо-восточные районы, оказались в руках русских помещиков — Безбо­родко и Юсупова. Обосновавшись на правобережье Ура­ла, казаки открыто выступали против возвращения сюда казахов. Чиновники Оренбургской администрации вы­нуждены были фиксировать в своих отчетах очевидные факты вытеснения казахов с законно принадлежащих им земель. Принимая во внимание многочисленные хо­датайства казахских старшин Младшего жуза, отправ­лявших в Оренбург аманатов, в 1757—1758 гг. П.И.Рычков и А.Тевкелев разрешили казахам перехо­дить через Урал. Однако это разрешение вскоре было отменено новым оренбургским губернатором А.Г.Давыдовым.

Положение казахских родов, вытесненных в пустын­ные степные районы, становилось особенно тяжелым в зимние месяцы: они жестоко страдали от гололедицы и джута. В еще более бедственном положении оказались казахи северо-восточных районов. Коменданты военно­опорных укреплений при поддержке Сибирской губерн­ской канцелярии различными путями расширяли зону российского влияния на правобережье Иртыша, захва- 32

тывая наиболее плодородные земли. Близ крепостей пасти скот запрещалось. Им не разрешалось приближаться к русским укреплениям на расстояние меньше 10, а затем — 50 верст.

Потребности хозяйственного освоения края обуслови­ли постепенный рост населения крепостей и окружаю­щих их многочисленных селений. Правительство всеми мерами поощряло рост числа жителей пограничных укреплений. Еще при основании крепостей здесь были поселены драгуны, казаки из башкир, а также ссыль­ные. В 1760 г. к линейным казакам были присоединены донские и башкирские казаки.

Земельные споры смягчились после того, как казахам Среднего жуза было разрешено переходить на правый берег Иртыша для кочевания на землях, исконно при­надлежавших местным родам. Это решение было под­тверждено указом императора Павла I в ноябре 1799 г. В том же году указом воспользовались более 45 ООО семей казахов Среднего жуза. Однако в последующие годы правительственная и частная крестьянская коло­низация северо-восточных, северо-западных районов про­должалась. Она вызывала противоборство местного и пришлого населения.

В целом, в середине XVIII в. в политическом и эко­номическом развитии Казахстана произошли серьезные изменения. Несмотря на колонизаторский характер зе­мельной политики царизма, казахско-русские торговые связи, а также взаимоотношения Казахского ханства с соседними странами развивались по взаимовыгодным на­правлениям. Политика же России, результатом которой было сужение традиционных кочевий казахов, положила начало аграрному завоеванию Казахстана.