Глава 2. Орловский край в эпоху древнерусского государства и феодальной раздробленности § 1. Орловский край в составе Киевской Руси

В X — XI вв. сведения о вятичах в «Повести временных лет» учащаются, однако они по-прежнему связаны с историческими судьбами всего вятического племенного союза. Собственно орловские территории остаются вне поля зрения составителей письменных источников. Мы можем лишь утверждать, что в Х в. вятичи принимали участие в походе киевского князя Олега на Царьград (Константинополь) и освободились от выплаты дани Хазарскому каганату.

Последнее событие связано с деятельностью киевского князя Святослава. Собственно говоря, яркая военная карьера этого князя начинается именно с похода на вятичей в 964 г. Готовясь к разгрому каганата, Святослав стремился еще до решающей схватки окружить Хазарию кольцом враждебных ей племен и народов. «Повесть временных лет» сообщает об этом походе предельно кратко: «...пошел Святослав на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал им: «Кому дань даете?» Они же ответили: «Хазарам...»

Вполне возможно, киевская дружина прошла по землям современной Орловской области. Ока представляется единственным удобным путем к Волге через труднопроходимые вятические леса. Можно предположить, что Святослав достиг Оки в ее верховьях, однако это не более чем предположение.

Никоновская летопись (XVI в.) утверждает, что князь покорил вятичей, взял с них дань и возвратился. В действительности дело, конечно, обстояло значительно сложнее. Земля вятичей была огромна и покрыта дремучими лесами; сами они — многочисленны и воинственны. Видимо, немалые военные и дипломатические усилия потребовались, чтобы заставить вятических старейшин подчиниться Киеву, обеспечить надежный тыл для хазарского похода. Под 965 г. летопись сообщит о походе Святослава на хазар.

Впрочем, уже следующему киевскому князю, Владимиру, пришлось вновь усмирять вятичей. Обратим внимание, что летописные определения считали черниговских вятичей XII века «паши вятичи», «Земля вятичей». Термин «земля», более древний, чем термин «волость», использовался, как правило, для обозначения территории, объединенной одной верховной властью, и связывался не только с феодальными центрами, но и с племенными группировками. В XII веке пределы «Земли вятичей», соседней с «Лесной землей», знали, надо полагать, хорошо. Следовательно, можно предположить существование мощного вятического племенного объединения, занимавшего определенную территорию в рамках Черниговского княжества.

Орловщина оказалась в составе этого княжества после 1054 г., когда вятические территории отошли ко второму сыну Ярослава Мудрого — князю Святославу. Судя по всему, зависимость вятичей от киевских князей оставалась во многом номинальной. Вспоминая в назидание детям о своей жизни, Владимир Мономах отметит: «А в Вятическую землю ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его и к Корьдну ходили первую зиму». Сообщение относится к 1096 г. Где находилось поселение «Корьдно», неизвестно, однако существует ориентировка на д. Карнади, к северо-востоку от Новосиля, на левом берегу р. Раковки, притока р. Зуши. Проведенная археологическая разведка не дала подтверждения данной гипотезе, но, несомненно, под надежной защитой лесов постепенно уходил в прошлое родоплеменной строй и сформировались предпосылки более высокой общественной организации вятичей. Одно из следствий этого процесса — появление поселений городского типа.

Об этом свидетельствуют первые летописные сообщения, посвященные собственно Орловскому краю. В XII в. Киевская Русь окончательно распадается на несколько самостоятельных княжеств, которые, в свою очередь, начинают дробиться на новые государственные образования. В частности, от Черниговщины отделяется Новгород-Северское княжество. Его князь Святослав Ольгович Северский конфликтует с родственными черниговскими князьями Владимиром и Изяславом Давидовичами. Под 1146 г. Никоновская летопись сообщает, что князь Святослав Ольгович, направляясь в Рязань, побывал во Мценске и Туле. В 1147 г. посадники князей Владимира и Изяслава вынуждены бежать « из Вятич/и/ Браньска, и из Мьченьска, и из Блеве /Блове/». Ссора Святослава Ольговича со своим союзником князем Юрием Долгоруким приводит к тому, что в 1152 г. Юрий подвергает опустошению землю черниговских вятичей, и летописец вновь упоминает на Орловщине города.

Обратим внимание на то, что в нашем распоряжении есть даты лишь первых упоминаний, но никак не основания городов. Они могли развиваться десятки лет до того момента, пока летописец в связи с очередной феодальной усобицей на Руси не обратил на них внимание. Археологическое состояние существующих и поныне летописных городов далеко от идеального. Культурный слой мценского городища, расположенного в центре современного города, сильно перемешан. Остатки древнего вала можно сегодня проследить в районе Петропавловской церкви. Кромской детинец, упомянутый в 1147 г., располагался на левом берегу р. Недны при впадении ее в Крому. Исследовался лишь разведкой. Культурный слой достигает 1,5 м. В числе находок — следы срубов в основании вала, пласты обожженной глины и керамика XII—XIII вв. Слой сильно перемешан, а территория городища занята современными постройками. Также лить археологическими разведками обследовался и упомянутый под 1155 г. Новосиль.

В целом же летописные сообщения XII в., посвященные Орловскому краю, богаты на археологические загадки. Так, под 1146 г. упоминаются Мценск и Болдыж. Мценское городище расположено в центре современного города и основано на дославянском поселении. Культурный слой сильно перемешан. Детинец и окольный город были обнесены валом, остатки которого частично сохранились в районе Петропавловской церкви. А вот местонахождение Болдыжа спорно. Существует три версии:

— д. Балдыж (Валдыж) неподалеку от Дмитровска;

— где-то между Карачевом, Севском и Путивлем;

— городище Слободка 1 на р. Навле Шаблыкинского р-на. Последняя гипотеза, принадлежащая археологу Т. Н. Никольской, признается наиболее авторитетной. Общая площадь городища Слободка 1 достигает 40 га, диаметр площадки детинца составляет около 80 м. Валы, рвы, окольный город, посад — все говорит о крупном городском поселении. Толщина культурного слоя достигает 3 м. В числе находок — керамика XII—XIII вв., серебряные браслеты, гривна. Отмечены также следы сильного пожара, скелеты людей в разрушенных постройках. Уничтожение города датируется серединой XIII в. Находки стрел монгольского типа позволяют связать это уничтожение с нашествием Батыя. Под 1147 г. летописи упоминают Кром, Домагощь и Спашь.

Местонахождение Домагоща спорно. Возможно, он находился у д. Маговки в Шаблыкинском районе. Или же, как утверждает известный археолог А. К. Зайцев, у с. Городища, неподалеку от Мценска, на левом берегу Оки, напротив устья Зуши. Согласно писцовым книгам Белевского уезда 1628—31 гг., там существовало городище Домагашевское: «ото Мценского рубежа (устье р. Зуши — К. С.) на низ по реке Оке, по другую сторону Оки, против села Городище Домагашевского — три озерка.

Местонахождение Спаши также спорно. Выдающийся археолог Б. А. Рыбаков предполагал, что этот город находился южнее Мценска. По другой версии, город располагался у с. Спасского Орловского р-на.

Под 1155 г. летописи впервые говорят о Новосиле: «Прииде княгиня Юрьева (Долгорукого — К. С.) Киеву из Новосиля. Новосильский острог располагался в черте современного города па высоте 40 м над уровнем Зуши. Обследовался лишь разведками. Основной подъемный материал — керамика XII—XIII вв. и более поздняя.

Еще одна археологическая загадка — летописный Воротынск 1155 г. В историографии традиционно начиная с историка XVII в. В. Н. Татищева этот населенный пункт отождествлялся с Воротынском на реке Выссе (левый приток Оки в Калужской области). Отождествление представлялось несомненным, ибо месторасположение города достаточно четко было определено еще в XVI веке Герберштейном и «Книгой Большому чертежу». Однако в «Повести о прихождении Ахматя» в составе Вологодско-Пермской летописи говорится о существовании двух Воротынсков — старого и нового. Более того, проводивший на реке Выссе археологические раскопки П. А. Раппопорт пришел к заключению, что воротынское городище не содержит культурного слоя XII — первой половины XIII вв. По его мнению, первоначально город находился у с. Спас, на левом берегу р. Оки, в 2-х км выше устья р. Угры. Перенос же состоялся только в XIV в. Топонимическими данными подобная локализация не подтвердилась.

В 1975 г. Верхнеокская экспедиция, возглавляемая Т. Н. Никольской, проведя раскопки на воротынском городище и разведки в ближайших к нему окрестностях, достаточной определенностью выявила наличие лишь двух культурных напластований: а) IV — VII вв. — нижний горизонт культурного слоя, принадлежащий культуре мощинского типа; б) XIV—XVI вв. — Т. Н. Никольская допускала возможность уничтожения древнерусского слоя строительством позднейших укреплений, но, тем не менее, постаралась сделать существенную оговорку: «Возникает вопрос: где же был летописный Воротынск XII века? Небольшие масштабы работ 1975 года не позволяют нам пока ответить на этот вопрос».

Один из возможных ответов предложен И. К. Фроловым, обследовавшим в 1983 г. с. Воротынцево в Новосильском районе. В результате этого обследования было выяснено, что комплекс археологических памятников у села представляет собой древнерусский город с хорошо расчлененной внутренней структурой: детинцем, окольным городом и слободами-селищами. В целом, делает вывод И. К. Фролов, «сочетание топонима «Воротынск» с данными археологии позволяет предположить существование этого древнего города в XII веке рядом с современным с. Воротынцево». Есть у автора данной гипотезы и объяснение причины переноса Воротынска в совершенно иное место. И. К. Фролов пишет, что князь Воротынский, последовав примеру князя Романа (Романа Семеновича Новосильского), перебрался на север. Можно предположить, что оп воспользовался городищем мощинской культуры и, модернизировав укрепления, основал новый город. Время основания, конец XIV века, совпадает с археологическими данными.

Помимо упоминаний о первых городах на Орловщине XII в. оставил и предание о попытке крестить вятичей нашего края. Никоновская летопись донесла до нас смутное известно о том, что киевский князь Владимир крестил вятичей, Однако дело тогда ограничилось крещением «лучших мужей», то есть знати, расселенных в пограничных городах по рекам Десне, Осетру, Трубежу и Суле. Основная масса вятичей к началу XII в. по-прежнему оставалась языческой. Походы Владимира Мономаха нанесли серьезный удар по вятическому сепаратизму. Киево-Печерский монастырь учел изменение ситуации и принял решение о крещении вятичей. Ориентировочно в 1113 г. миссия монаха Кукши отправилась в путь. Источники умалчивают о происхождении крестителя, о причинах оставления мирской жизни. Неизвестно также, от кого он получил иноческий сан. Дошедшие же предания говорят о нем как о вятиче знатного, возможно, княжеского происхождения. В любом случае, по сообщению «Печерского патерика», Кукша всеми знаем и почитаем. Количественный состав миссии неизвестен.

Маршрут киевлян также скрыт завесой веков. Судя по всему, миссионеры добрались до Чернигова и далее двинулись на север по Десне. Достигнув пределов вятичей, в глухих лесных дебрях и болотах Кукша развернул свою деятельность. В западных уездах Орловской губернии имели место предания о каком-то Куке, перед которым расступались леса, горы и который передвигал реки и озера. Г. Пясецкий рассматривал эти предания как подтверждение деятельности Кукши на Орловщине. Ведь в функции миссии входило ниспровержение языческих кумиров, уничтожение заповедных рощ и осушение священных озер. Вот почему Кукша предстает олицетворением грозной разрушительной силы.

Согласно преданиям, достигнув Оки, миссия направляется к Мценску. Глухой августовской ночью толпа язычников-вятичей окружила расположенный в лесу у колодцев миссионерский стаи и напала на него. Иноков подвергли до рассвета мучениям, а затем Кукшу отвели на полверсты в сторону и около болота обезглавили. Его спутника Никона могли убить вместе с учителем, но наиболее вероятно, что он был убит в другом месте. По крайней мере, тела его обнаружить не удалось. К тому же в сентябре 1895 г. болховский мещанин Козлов рассказал священнику Илье Ливанскому чрезвычайно любопытную историю. Козлову довелось однажды побывать в с. Григорове Болховского уезда. Местный священник Федор Глебов передал ему со слов о. Макария, архимандрита Болховского Оптина монастыря и основателя Алтайской духовной миссии, сведения о неких мощах, которые должны открыться впоследствии у села. Илья Ливанский считал, что речь идет о мощах Никона.

Таким образом, миссия окончилась неудачей. Тело Кукши было перевезено в Ближние Антониевы пещеры Киевского Печорского монастыря, а жителей Мценска окончательно крестили только 29 мая 1415 г., да и то после подавления сопротивления. Любопытно продолжение этой истории. В 1876 г. во Мценске было создано Братство священномученика Кукши. В 1894 г. в Священный Синод отправляется депутация с просьбой о перенесении мощей священномученика в Мценскую Братскую Богоявленскую церковь. Получив отказ, жители Мценска обратились непосредственно к Киевскому митрополиту и добились его согласия на перенос части мощей во Мценск. В Киево-Печерской лавре заказывается специальная икона из кипарисного дерева. На ней был изображен Кукша в полном облачении. В его правой руке находился покрытый слюдой ковчежец с мощами. В августе 1895 г. икона была доставлена в город. По данным «Орловских епархиальных ведомостей», на мценской привокзальной площади собралось 10 тысяч человек.

Популяризаторством имени Кукши в Орле занимался уже упоминавшийся Илья Ливанский, глава созданного в 1900 г. Церковного Историко-Археологического общества. Не без его участия в 1905 г. было установлено торжественное празднование памяти священномученика (27 августа), и в Орловском Троицком храме появилась икона с частицей мощей. Впоследствии такие же иконы были доставлены в Брянск и Болхов. Церковное Историко-Археологическое общество избрало Св. Кукшу своим небесным покровителем и в 1909 г. обратилось с просьбой о перемещении мощей священномученика в Орел. Святейший Синод отказал, как, впрочем, и жителям Мценска в 1912 г.

Помимо выхода в свет 5—7 книг о Кукше, распространения картин, икон и образков с его изображением популярностью пользовалось и предполагаемое место убиения у с. Карандакова, неподалеку от Мценска. У находящегося там «страдальческого святого» колодца собралось в 1914 г. около 2000 человек.

Наряду с орловскими преданиями о гибели Кукши есть и калужские, что, вероятно, и сказалось существенным образом на позиции Священного Синода.

Помимо Кукши в землях вятичей появляются новые проповедники христианства. Однако им не удалось осуществить массовое крещение населения, которое вплоть до начала XV века оставалось языческим. Существуют легенды о том, что первые церкви и монастыри в Орловском крае появились еще в XII в. Однако никаких доказательств этого не существует. Первое известие о строительстве церкви в Орловском крае относится только к XV веку. Считается, что таковой стала церковь Прасковьи, построенная во Мценске на горе Самород.