§ 3. Заселение Орловского края славянами

С VIII в. н. э. территория Орловской области оказалась в пределах расселения славян, в основном вятичей. Направление их движения «Повесть временных лет» связывает с западной частью славянского мира. Нестор, летописец, сообщает, что были два брата у «ляхов» — Радим и Вятко. Радим обосновался на Соже, и от него пошли радимичи, Вятко же со своим родом продвинулся восточнее, к Оке. Данные археологии свидетельствуют, что появление вятичей проходило в основном мирным путем. Местное редкое балтское и финно-угорское население либо ассимилировалось, либо постепенно вытеснялось. Конечно, без отдельных случаев сопротивления не обошлось. Раскопки городища Торкуновка (Мценский р-н) свидетельствуют, что данное поселение после тяжелого и упорного боя с большими потерями было сожжено и больше уже не возобновлялось.

В период VIII — IX вв. вятичи были не единственным славянским населением Орловщины, хотя и составляли большинство. Западная часть области до водораздела Оки и Десны и юго-западная до водораздела Оки и Сейма была занята племенами северян, в среду которых влилось много кочевников лесостепи (алан, болгар). Поречье Сосны входило в район обитания так называемых донских славян, чье племенное имя было позже забыто. Отметим, что археологические памятники северян и донских славян на Орловщине не изучены.

Что касается вятичей, то автор «Повести временных лет» отмечает их особенную грубость, дикость и воинственность:

«живяху в лесех, якоже всякий зверь, ядуше все не чисто, срамословье в них пред отцы и пред снохами». Не следует переоценивать пренебрежительное отношение летописца-христианина начала XII века к «варварам» — язычникам. Археологические материалы позволяют сделать несколько иной вывод. Т. Н. Никольская (крупнейший исследователь вятических поселений на Орловщине) отмечает: «Как нам кажется, легенда о вятической отсталости не имеет под собой достаточных оснований и легко опровергается фактическими данными».

Прежде всего, с приходом вятичей связано широкое распространение пашенного земледелия, становящегося основой жизни населения. В частности, раскопки селища у д. Лебедки на р. Цон Урицкого района дали два железных сошника. Один из них представляет собой массивную треугольную пластину больших размеров, напоминающую по своей форме плужный лемех. С помощью таких орудий труда отдельно взятая семья могла подготовить под пашню значительный участок и вести обособленное хозяйство.

Находки у дер. Лебедки:

1 — Сошник 2- -- пешни; 3 — топор; 4 — сошник; а — гарпуны; 6 — серп; 7 -. коса; 8 — наконечники стрел; 9 — пряжка; 10 — пряжка; 11— нож; 12 — погребальные урны

Выращивались озимая и яровая рожь, пшеница, ячмень, овес, просо, гречиха, горох, лен, конопля. Однако говорить о полном вытеснении подсеки не приходится. Из огородных культур были известны репа, капуста, лук, чеснок, редька и свекла.

Отмечается также большая роль скотоводства и прежде всего крупного рогатого скота. Вятичи разводили и домашнюю птицу — кур и гусей, а также уток, домашних лебедей и голубей. Конина почти не употреблялась в пищу, а применялась лошадь повсеместно как упряжное животное. Многочисленны находки предметов конского снаряжения.

Дополнительными источниками пищевых ресурсов были охота, рыболовство и бортничество (сбор меда диких пчел). Ведь вятичи практически не селились в открытой, опасной со стороны кочевников степи. Они предпочитали труднопроходимые леса, в чем можно убедиться, наложив карту вятических археологических памятников на почвенную карту. Граница их расселения — это граница между серыми лесными и черноземными землями. Но что такое чернозем? Он образовывался в степных условиях при участии травяной степной растительности. Таким образом, столь опасные для славян степи начинались уже южнее Новосиля и Залегощи, восточнее Глазуновки.

В окружающих лесах с помощью лука и стрел, рогатин, ловчих ям, всевозможных силков и сетей вятичи охотились на лося, медведя, кабана, косулю, бобра и зайца; рыбаки использовали сети с глиняными грузилами, железные остроги и различных размеров рыболовные крючки. В зимнее время применялся подледный лов, причем проруби пробивались специальными железными пешнями.

Леса — это еще и различные промыслы. Вятичи гнали смолу, деготь, заготавливали ивовую и дубовую кору, бересту и лыко, из которого плели лапти, делали короба. Из древесины изготавливали сохи, бороны, вилы, грабли, сани, телеги, бочки, ведра и т. д. Находки различных инструментов для обработки дерева свидетельствуют о совершенствовании плотницкого мастерства.

Совершенствовалась и обработка железа. В упоминавшейся уже Лебедке найдены 2 сыродутных и кузнечный горны. Так как железо еще не могли плавить до жидкого состояния, все важнейшие орудия труда, оружие и различные бытовые изделия изготавливали в кузницах ковкой. Лишь незначительное количество металлических предметов (в основном украшения) отливались из бронзы. Широкое распространение железа привело к развитию слесарного дела. Многочисленны находки напильников, зубил, ножей, дверных пробоев, обломков железных дужек от ведер.

Клад серебряных, украшений в городище Слободка (городок Болдыж). По Т. Н. Никольской

Находки глиняных пряслиц и грузиков от ткацких станков говорят о развитии прядения и ткачества изо льна и шерсти. В гончарном деле в VIII—IX вв. господствуют лепные сосуды. Распространение гончарного круга связано с Х веком.

Постепенно налаживалась торговля с соседними странами и народами, о чем свидетельствуют находки кладов восточных монет по берегам Оки и ее притоков. Главные предметы торговли давали обширные вятические леса — меха белки, куницы, соболя. Торговый путь вел от Оки к Дону и Волге.

Основной тип поселения вятичей — селища. Лишь в случае военной опасности население укрывалось в городищах. Вятичи освоили почти все старые городища и возвели ряд новых, отличавшихся круговой планировкой валов и рвов. Жилища представляли собой прямоугольные землянки, обложенные изнутри деревом, над которыми возвышались деревянные срубы с двускатной крышей. Размеры небольшие — 4х4 м.

Социальная организация вятичей традиционна для славян — родовая община во главе со старейшиной рода. Моногамных браков не было: сходились соседними селами она игрища, на «плясанье» и там «умыкаху» жен, число которых достигало 2—3.

Погребальный обряд вятичей связан с трупосожжением. По сообщению «Повести временных лет», над умершим творили тризну — не погребальный пир, а воинские игры, конные состязания. Затем сооружали округлый в плане большой погребальный костер. На этом костре тело сжигалось, останки помещались в глиняный сосуд, помещавшийся на «столпе» (небольшой надмогильный срубный домик), в котором находились в глиняной урне кремированные останки умершего. По языческим верованиям, таким образом предок охранял границы племенной территории. Однако составитель «Повести временных лет» не упомянул о курганной форме погребения. Курганы вятичей округлы и невысоки, в среднем около 2 м. Погребения обычно без ямы, на горизонте, но отмечаются и могильные подкурганные ямы. Покойники вытянуты головами на запад. Инвентарь погребений разнообразен: у женщин — семилопастные височные кольца, бусы из глины, цветного стекла и красного халцедона, медные браслеты, изредка из сплава меди и серебра; у мужчин — поясные пряжки, ножи, шейные гривны из меди. Почти во всех погребениях присутствует керамика с линейным и волнистым орнаментом.

Общий вид городка Болдыж. Реконструкция Г. В. Борисовича и Т. Н. Никольской

Следует также заметить, что, по данным археологов, около 70% древнеславянских курганов вообще не содержат никаких находок, кроме кремированных останков. «Кладоискателей», далеких от археологии, как правило, ждет разочарование. Золото у славян встречается крайне редко, привозное серебро ценилось очень высоко. Украшения передавали по наследству и чаще всего изготавливали из сплава бронзы с небольшим количеством серебра (билона).

Курганные погребения вятичей сохраняются до XIV в., хотя уже с Х в. трупосожжение постепенно заменяется трупоположением.

К сожалению, письменные источники ничего не сообщают о вятичах на Орловщине в рассматриваемый период. «Повесть временных лет» под 859 г. говорит лишь о том, что вятичи в целом наряду с полянами и северянами платили дань Хазарскому каганату — по серебряной монете и «по белке с дыма» и «по шелягу с рала». Впрочем, зависимость была, вероятно, номинальной. Шкурка белки с обитаемого жилища в лесной полосе и мелкая монета (шеляг) вряд ли были обременительными.