Документ № 10 к. Кавелин8. Из статьи "Наш умственный строй"

(…) В основание европейской общественности легла сильно развитая ли­чность. Личная независимость, личная свобода, возможно-нестесненная, всегда были исходной точкой и идеалом в Европе. Весь ее гражданский и политический быт, сверху донизу, был построен на договорах, на сис­теме взаимного уравновешивания прав. Европа долго боролась, прошла через целый ряд глубоких потрясений, прежде чем ей наконец удалось справиться с разрозненностью и замкнутостью враждебных друг другу со­юзов, ввести их в некоторые границы и подчинить условиям правильно организованного государства.(...) Чрезмерным развитием личной энергии, железною стойкостью лица, его необузданным стремлением к свободе, его щепетильным и ревнивым охранением прав своих мы, кажется, никогда не имели повода хвалиться. Юридическая личность у нас... едва народилась и продолжает и теперь поражать своею пассивностью, отсутствием почи­на и грубейшим, полудиким реализмом. Во всех слоях нашего общества стихийные элементы подавляют индивидуальное развитие.(...) В нас аппети­ты часто бывают развиты до болезненности, но нет ни охоты, ни способ­ности трудиться с целью удовлетворить им, бороться с препятствиями, отстаивать себя и свою мысль.(...) Исподтишка мы посмеивались над узкостью европейской мысли, над ее точностью и педантизмом, не подозревая, что в Европе мысль не забава, как у нас, а серьезное дело, что она там идет рука об руку с трудными задачами действительной жизни и подготовляет их решение.(...) Мы считаем себя европейцами и во всем стараемся встать с ними на одну доску. Но чтобы этого достигнуть в обла­сти науки и знания, нам не следует, как делали до сих пор, брать из Европы готовые результаты ее мышления, а надо создать у себя такое же отношение к знанию, к науке, какое существует там.(...) Только ко­гда у нас разовьется индивидуальное начало, когда народится и на Ру­си нравственная личность, может измениться и наша печальная ежеднев­ная действительность.(…)

Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. – М., 1989. – С. 307 – 319.