Документ № 11 Из размышлений и писем рабочих

"Ну что теперь стараться-то, ты хоть лоб разбей, тебе за это никто в глаза не плюнет, - так рассуждают старые люди, работающие сейчас на наших заводах. Вот то ли дело у хозяина бывало; вылезешь из кожи вон - не пропадет; смотришь - к Рождеству месячное жалова­ние, к Пасхе - тоже, а сейчас как люди работают, взглянешь, тошно становится. Сидит этот человек, не то дело делает, не то на часы смотрит, а с работы словно из тюрьмы вырывается. Интереса к делу нет. Только и заботы у людей: отгородиться от придирок со стороны начальст­ва да не попасть под сокращение или под какой-нибудь недобрый пункт правила внутреннего распорядка, Иной раз заговорит в человеке совесть, вспыхнет в нем искра сознательности, поднажмет он недельку-другую, а соседи по работе, вместо того, чтобы воодушевить, шутить начинают: "Крути, крути, Ваня, до социализма одна верста осталась, крути, враз будет". Или: "Жарь, жарь, в стенгазете благодарность объявят, жену в нее обуешь, детишек нарядишь". Словно кто льду в душу положит после таких шуточек, на работу смотреть не хочется. Да и что стараться-то. ежели ты получишь 100 руб., так ты хоть умри за работой, все равно больше не дадут, а сосед твой целый месяц дурака поваляет и из его 100 руб. никто полушки не высчитает, нет, уж ежели так точно по сис­теме платить будут, мы все будем дурака валять, это для тела лучше и в душе себя обиженным не чувствуешь".

(...) Нам необходимо выработать систему индивидуального премирования...

(...) В Донбассе нет спичек..., нет мыла, шахтерам нечем отмыть угольную пыль, не с чем в баню пойти. Нет никакой рыбы, ничего съе­добного. Никогда еще не было в Донбассе такого положения, как сейчас.

Донбассу нужна экстренная помощь, как можно скорее. Шахтеры идут в окружающие деревни в поисках харчей. Столовые шахтные безобразно, преступно относятся к столь важному делу, до сих пор варят борщ с кислой - прокислой капустой, после чего болят животы, появляются понос и рвота. Разве от таких харчей вырубишь много угля, когда после этой по­хлебки никакой силы... Кто-то провокацию отроит, чтобы рабочие волновались.

Во время гражданской войны нам говорили, что мы будем 8 часов работать, а 8 часов спать, на гармонии играть, клубы, театры посе­щать, а теперь не то. Работаем не 8 часов, а 7. Зато кишки играют в животе 12 часов марш.

Рабочий не жаден, не рвач, как это некоторые сволочи говорят про рабочего, он не лентяй. Но дайте хоть то, что давал буржуй. Труд я называю каторжным потому, что он стал тяжелее, чем прежде. Я работал по 16 часов и больше, но никогда не утомлялся так, как теперь...

(...) Bот что заставляет бежать от производства - неоплаченный труд, головотяпский подход к сдельщине. Работай больше - больше снизят, напишут большую норму.(...)

Мы дрались за большевиков, а что вы делаете для нас, рабочих?

Просим Вас от имени 50000 рабочих Ижевского завода спасите нас от голода. Столовые закрывается, дают воду с овсяной крупой и нем­ного хлеба. В магазинах, дают по полфунта черного хлеба или муки на человека, больше ничего не дают вот уже месяц. Мы пухнем с голода, работать нет сил... Рабочие бегут с производства, продают все с себя лишь бы подкормить детей. Дети-то в чем виноваты, что Вы не сумели нас обеспечить ничем, на кой нам Ваша тяжелая индустрия, когда мелкой нет совсем, тяжелой сыт не будешь, надо было сначала обеспечить себя предметами первой необходимости, а потом думать о тяжелой индустрии, или все прахом пойдет от голода.

Отечественная история (Хрестоматия). – Киров, 2003. – С. 129 – 130.