Раздел IV. Советский союз и проблемы мирового развития (1939 — 1990-е гг.) Лекция 1. Вторая мировая война 1939 — 1945 гг.

Истоки войны. — Смысл войны. — Великая Отечественная война. - Итоги войны.

За 5 тысяч лет истории мировых цивилизаций произошло свыше 14 тысяч войн. Вторая мировая война — величайшая трагедия XX века, была самой масштаб­ной, разрушительной и жестокой из них (см. табл.).

Сравнительные масштабы I и II мировых войн

Показатели I мир. война II мир. война

1. Государства, объявившие войну 33 72

2. Мобилизовано в армии (млн. чел.) 74 110

3. Убито (млн. чел.) 10 св. 65

4. Из них мирного населения (%) 5 50

5. Искалечено (млн. чел.) 20 ок. 28

6. Прямые военные расходы

(млрд. долларов) 208 1384

7. Длительность св. 4-х лет 6 лет

Огромные бедствия и жертвы, которых стоила человечеству Вторая миро­вая война, требуют ответа на вопросы:

1) кто является виновником ее развязывания?

2) можно ли было предотвратить ее?

3) почему этого не было сделано?

Истоки войны

Хотя 20-летний межвоенный период (1919 — 1939 гг.) часто называют всего лишь «длинным перемирием», подавляющее большинство мирового сообще­ства новой большой войны не хотело. В 30-е гг. всего лишь три страны выс­тупали на международной арене как агрессоры: императорская Япония, фа­шистская Италия и нацистская Германия. Они и являются главными винов­никами разыгравшейся трагедии. Между ними было много общего:

а) считали себя ущемленными Версальско-Вашингтонской системой мирных договоров после I мировой войны (Германия как проигравшая страна, Ита­лия и Япония как обделенные среди победителей);

б) стремились к расширению своих территорий через слом этой системы;

в) вышли из Лиги Наций, которая охраняла послевоенное устройство мира;

г) исповедовали крайний национализм, воинственность и ненависть к демократии.

Эти общие черты сделали их с середины 30-х гг. союзниками в переделе мира, нацеленными на раздел его между собой.

Первой агрессию начала Япония (против Китая в 1931 г.). Затем — Италия (против Эфиопии в 1935 г.), затем — Германия (ввод войск в Рейнскую демилитаризованную зону в 1936 г.) Это были пока что локальные вооруженные конф­ликты и акции, которые возможно было погасить совместными действиями стран, входящих в Лигу Наций. Сохранение мира требовало готовности воевать против агрессоров. Причем воевать за принцип соблюдения международных дого­воров, за права третьих стран а не против непосредственной угрозы своим интересам. Такой готовности у мирового сообщества не нашлось. Почему?

1) Мировой экономический кризис начала 30-х гг. и его последствия каждая страна пыталась преодолеть в одиночку и за счет других. Экономическое со­перничество подрывало способность к коллективным действиям.

2) Внутренние проблемы стран Запада казались тогда их лидерам и обще­ственному мнению более насущными, чем внешнеполитические.

3) Волю к обузданию международного бандитизма агрессоров сковывала также память об ужасах и жертвах I мировой войны. Это порождало иллюзию, что конфликты следует разрешать только через взаимные уступки и компромиссы и сохранять тем самым контроль над ситуацией в мире.

4) Самая мощная держава в мире — США — не хотела вообще вникать в европейские и азиатские дела, следовала политике «изоляционизма».

5) Недооценена была смертельная опасность фашизма для судеб челове­чества. Кошмарная его сущность еще не вышла наружу, более того — тщатель­но маскировалась. А. Гитлер, например, выставлял себя перед миром борцом против Версальских несправедливостей по отношению к своей родине. И ему шли навстречу именно как сильному национальному лидеру. Англия позволи­ла Германии воссоздать военный флот и авиацию, ввести воинскую повинность. Франция, имея 13 дивизий на своей границе с Германией, могла бы просто вышвырнуть жалкие 3 немецкие батальона из Рейнской зоны, но вместо этого пустилась в переговоры с А. Гитлером.

6) Западным политикам импонировал антикоммунизм стран-агрессоров. Германия даже рассматривалась как бастион Запада в борьбе с большевиз­мом и «красной угрозой» в Европе, а Япония — в Азии.

Безнаказанность поощряла наглость агрессоров и вела их к новым захва­там. В 1936 — 1939 гг. Германия и Италия активно помогали полуфашистскому режиму Франко в Испании разгромить республику. В 1938 г. Германия, следуя программе присоединения всех населенных немцами регионов, поглотила Ав­стрию и Судетскую область Чехословакии. Все это происходило при попусти­тельстве Англии и Франции (политика «умиротворения»). Таким образом, ли­деры этих государств несут моральную и политическую ответственность за сполза­ние мира к войне и являются косвенными виновниками ее развязывания.

Особая роль в этом процессе принадлежит СССР. Неизбежность сближе­ния с Германией после окончания I мировой войны в советском руководстве сомнений не вызывала, хотя сама Германия не проявляла к РСФСР никакого интереса. Но такой интерес был у Советской России: мировая война, облегчив социалистическую революцию в России, давала ей теперь первого партнера -побежденную в войне и политически нестабильную Германию (Рапалльский договор 1922 г.). Советская Россия (а затем и СССР) в русле общей критики Версальского договора и Лиги Наций нередко выступали в защиту прав Герма­нии, том числе и территориальных. На рубеже 20 — 30-х гг., когда руководство СССР пришло к убеждению о готовности Англии и Франции развязать новую мировую войну, Германия вновь рассматривалась среди возможных жертв. Даже нарушение Германией в 1935 г. разрешенного Версальским договором порога вооружений было связано в СССР с осуждением самого Версальского договора. Именно благодаря многочисленным советским заказам началось бур­ное возрождение германской промышленности. Для нее советский рынок пред­ставлял неисчерпаемые возможности: Германия держала первое место по чис­лу предоставленных концессий и третье по инвестированному капиталу. С 1926 г. у СССР с Германией был самый большой объем внешней торговли. Советс­кие поставки (преимущественно стратегического сырья) обеспечивали герман­скую промышленность всем, что она не смогла бы получить тогда больше ниг­де. За этим сотрудничеством стояло стремление сделать из Германии полити­ческого союзника на основе версальских противоречий. Советская внешняя политика в 20-30-е гг. продолжала сохранять ориентацию на грядущую миро­вую социалистическую революцию. В этих расчетах Германия выступала как потенциальный центр революционной ситуации в Европе. У советско-германского сотрудничества был и военный аспект: СССР нелегально помогал Германии в подготовке военных кадров, в создании наступательного вооружения. Если II мировая война была бы невозможна без прихода к власти А. Гитлера, то сам этот приход был невозможен без содействия И.В. Сталина. Создав еди­ный фронт, немецкие коммунисты и социал-демократы в 1932 г. сумели бы ос­тановить наступление фашизма. Но И.В. Сталин, как глава Коминтерна, требовал от компартии Германии борьбы не с фашизмом, а с социал-демократами в каче­стве главного врага. Члену Политбюро КПГ Нейману И.В. Сталин внушал: «... если бы к власти в Германии пришли нацисты, то они настолько занялись бы исклю­чительно Западом, что мы смогли бы спокойно строить социализм».

Когда в 1933 г. А. Гитлер стал канцлером Германии и приступил к созданию тоталитарного режима, Советское руководство сочло, что это не повлияет на советско-германские отношения. Буржуазное государство считалось безуслов­но умирающим, а его фашизация представлялась агонией капитализма. Кроме того, СССР имел давние хорошие отношения с другим европейским фашистс­ким государством — Италией. В 1933 г. они увенчались заключением договора о ненападении, нейтралитете и дружбе. Усиление же Германии рассматрива­лось И.В. Сталиным как выгодный СССР процесс. В 1934 — 1935 гг. СССР сохранял с Германией самый большой товарооборот.

На XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. И.В. Сталин заявил, что Германия «не может выйти из нынешнего положения на базе мирной внешней политики». И тем не менее на 1936 г. предусматривалось увеличение на 30% советского экспорта в нее стратегических материалов.

Охлаждение и напряженность отношений СССР и Германии возникли в 1936 — 1938 гг. в связи с гражданской войной в Испании: СССР поддерживал респуб­ликанцев в надежде на перспективу коммунизации этой страны. Политика фашизма была признана антисоветской. Процес­сы 1937 — 1938 гг. проводились под предлогом борьбы не просто с троцкистами, но и с фашистскими агентами. Аншлюс Австрии, Мюнхенский договор, созда­ние оси Берлин — Рим-Токио получили резкую политическую оценку в антифа­шистском духе. СССР изъявлял готовность даже оказать военную помощь Че­хословакии против Германии в период судетского кризиса. Однако и в этот пе­риод зондировалась почва для улучшения советско-германских отношений и заключались соглашения об увеличении торгового оборота с Германией. И непри­язнь почти прошла, как только стало ясно, что война в Испании республикан­цами (а значит и СССР) проиграна, и противоречия с Германией достигли кри­тического накала.

Осенью 1938 г. в СССР вышла в свет «библия сталинизма» — «Краткий курс истории ВКП(б)». Основной и принципиально важный вывод его: мировая вой­на уже началась! Вместо того, чтобы признать наконец опасность фашизма в равной степени для всех стран, сталинское руководство стало нарочито отходить от оценки Германии как возможного агрессора против СССР, оставляя в Европе в качестве основных воюющих сторон Германию, Англию и Францию. Сигнал о готовности СССР к сближению с Германией в условиях нараста­ющего общеевропейского конфликта содержался в речи И.В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б) от 10 марта 1939 г. (перед самым нападением Германии на Че­хословакию): а) в ней главными поджигателями войны названы Англия и Фран­ция; б) антикоминтерновский пакт представлен не как антисоветский, а как антианглофранцузский; в) заявлено, что «вторая мировая война может повес­ти к победе революции в одной или нескольких странах». И.В. Сталин, кстати, во­обще отрицал мирный путь осуществления социалистической революции.

Поворот СССР лицом к Германии часто оправдывают поведением англо­французской дипломатии, которая принудила Чехословакию согласиться с ус­ловиями Мюнхенского договора и желала бы столкнуть Германию с СССР. Кро­ме того, Чехословакия сама не приняла возможную военную помощь с его сто­роны. Однако ситуация была на самом деле не столь однозначной. 1) Без со­ветского (преимущественно) сырья Германия еще не могла воевать, тем более — с СССР. А. Гитлер не случайно имел планы первоначального создания так назы­ваемой Серединной Европы. Не было общих границ между СССР и Германи­ей, без которых нападение невозможно. 2) Для западных демократий СССР утратил значение надежного и ценного союзника после того, как И.В. Сталин учи­нил разгром командных кадров своей армии и геноцид против собственного народа. В их глазах он превратился в одиозную личность, с которой трудно и опасно иметь дело. 3) Были серьезные опасения насильственного распростра­нения в Европе сталинского большевизма в случае появления там Красной Армии. Именно это заставило Э. Бенеша (президент Чехословакии) предпочесть раздел Чехословакии и от­клонить советскую военную помощь. 4) Вплоть до весны 1939 г. СССР и не искал контактов с Англией и Францией по отпору агрессору, но продолжал раз­вивать отношения с Германией.

Что касается дальневосточного региона, то опасность создания здесь фрон­та Японии против СССР в литературе сильно преувеличивается. Японское пра­вительство не хотело и даже боялось серьезного вооруженного конфликта, так как имело сведения о подавляющем советском военном превосходстве (пя­тикратное в дивизиях, шестикратное в авиации, одиннадцатикратное в танках). Пограничные бои у озера Хасан произошли из-за нарушения советской сто­роной границы с Японией (лето 1938 г.) Все старания японцев мирно уладить инцидент были встречены в штыки. Через год армия Г.К. Жукова внезапным уда­ром в Монголии нанесла сокрушительное поражение японским войскам у р. Халхин-Гол. После этого все планы Японии были связаны с экспансией в сто­рону Юго-Восточной Азии, Китая и Тихого океана, а не в сторону СССР: за всю войну второй фронт на Дальнем Востоке так и не появился. Япония соблюдала пакт о ненападении с СССР (апрель 1941 г.), воюя с США и захватывая англо-­французские колонии.

После того, как А. Гитлер растоптал Мюнхенское соглашение, захватив Чехос­ловакию, а Италия — Албанию (весна 1939 г.), в Лондоне и Париже признали крах политики «умиротворения». Англия и Франция заключили соглашение о взаимопомощи и дали гарантии всем граничащим с Германией государствам, что вступят в войну против нее в случае германского нападения на них. По­скольку следующим объектом агрессии Германии должна была стать Польша (граничащая с СССР), Англия и Франция предложили И.В. Сталину присоединиться к международным гарантиям против А. Гитлера. Создавался реальный шанс реа­лизовать идею коллективной безопасности и остановить мировую войну: А. Гит­лер не рискнул бы начать ее на два фронта. Теперь все зависело от позиции И.В. Сталина.

И.В. Сталин же повел двойную игру. Не отказываясь от переговоров с англо­французским блоком, он одновременно решительно повернул в сторону дальнейшего сближения с Германией. В мае был снят с поста наркома иностран­ных дел М.М. Литвинов, и на его место был назначен В.М. Молотов. Он первым сделал Германии предложение дополнить экономические соглашения с ней СССР по­литическими. У И.В. Сталина имелись три варианта поведения в сложившейся си­туации: 1) вступить в антигитлеровскую коалицию на условиях введения своих войск в Польшу и Румынию (чего те страшно боялись, опасаясь за целост­ность своих территорий); 2) вообще отказаться от сделок с какой-либо из про­тивостоящих сторон, готовиться к неизбежному нападению Германии, не помо­гая ей стратегическим сырьем и продовольствием и не терпя огромный мораль­ный ущерб от сговора с фашистскими державами; 3) пойти на фактический союз с Германией на условиях территориальных приращений за счет граничащих с СССР стран Восточной Европы, оставаться в стороне от «большой войны», наблюдая, как европейцы истребляют друг друга, готовиться в нужный момент вступить в войну свежими силами и коммунизировать ослабленную Европу.

И.В. Сталин избрал третий вариант: он полностью соответствовал как глобальным (мировая коммунистическая революция), так и геополитическим (возвра­щение ранее принадлежавших России территорий) целям советского диктато­ра. Следуя первому или второму вариантам, достичь их было бы невозможно. Переговоры с Англией и Францией служили И.В. Сталину лишь прикрытием его под­линных намерений и средством давления на А. Гитлера. Как только оба диктато­ра сторговались, англо-франко-советские переговоры были прерваны советс­кой стороной. Решение И.В. Сталина заключить пакт с А. Гитлером нельзя признать вынужденным для СССР. В 1939 г. не существовало никакой угрозы образо­вания единого антисоветского Фронта западных держав с Германией. Не было и опасности, что после разгрома Польши А. Гитлер сразу двинется на СССР — германская армия никогда не была так плохо подготовлена к войне, как в 1939 г. Не угрожала нам вероятность открытия второго фронта Японией на Дальнем Востоке (см. выше).

Ключевое значение для понимания смысла заключения советско-германского пакта 23 августа 1939 г. имеет речь И.В. Сталина на заседании Политбюро и руководства Коминтерна от 19 августа 1939 г., где он сказал: «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение сильное до такой степени, чтобы большевистс­кая партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится воз­можной только в результате большой войны... Позже все народы, попавшие под «защиту» победоносной Германии, тоже станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития Мировой революции».

Узнав о подписании пакта, А. Гитлер от радости стучал кулаками по стене и кричал: «Теперь весь мир в моем кармане! Теперь Европа принадлежит мне!» И.В. Сталин тоже был очень доволен: он был уверен, что перехитрил А. Гитлера. Таким образом, СССР со своей стороны внес немалую лепту в развязывание Второй мировой войны.