logo search

Россия в начале XX в.

Россия вступила в XX в. неограниченной самодержавной мо- нархией. В то время как в Западной Европе государственная власть развивалась в направлении парламентаризма и выборных структур, Российская империя оставалась опорой абсолютизма, а власть государя не ограничивалась никакими выборными органами. В Своде законов Российской империи издания 1892 г. власть царя определялась как «самодержавная и неограни- ченная».

Абсолютные прерогативы царя ограничивались всего лишь двумя условиями, обозначенными в основном правовом докумен- те империи: ему вменялось в обязанность неукоснительно со- блюдать закон о престолонаследии и исповедовать православную веру. Царь-самодержец получал власть непосредственно от Бо- га. С этой точки зрения любая попытка отказа от верховной вла- сти становилась святотатством. Двойственная природа власти православного монарха, его «кесаризм» препятствовали эволю- ции, обрекали самодержавие на застой.

275

В 1894 г. на престол взошел Николай И. Он сразу заявил о верности внутриполитическому курсу своего «незабвенного по- койного родителя». Российское самодержавие активно вторгалось в экономическую жизнь страны, стремилось использовать новые процессы для укрепления своих позиций. Пореформенные десятилетия стали временем быстрого роста капитализма «снизу» и усиленного насаждения его «сверху», прежде всего в области крупной промышленности. Государство, которое в России всегда стремилось держать под своим контролем наиболее важные отрасли промышленности, не отказалось от этого и в новых условиях. Всемерно содействуя отдельным предпринимателям в процессе концентрации производства, правительство затем стало оказывать такую же поддержку синдикатам и трестам, возникновение которых относится к концу XIX — началу XX в.

В начале XX в. создаются особые государственно капитали-

стические органы — «Совещание по судостроению», «Съезд делам прямых сообщений» и другие, с помощью которых придсе- тельство, действуя в тесном контакте с представителями

монополий, регулировало производство. Через эти органы делались госзаказы, предоставлялись льготы, субсидии и т. п.

большее значение в регулировании производства приобретает и ни время и Государственный банк, оказывавший мощную финансопую поддержку тем монополистическим объединениям, в чьей деятель- ности было заинтересовано правительство.

В результате у крупной буржуазии складывается двойствен! и и* отношение к самодержавно-бюрократическому строю. С одной cm роны, по мере того как эта буржуазия все больше ощущала em ни экономическую мощь, она начинала стремиться к политическим власти и, таким образом, оказывалась в оппозиции к самодержавию. С другой — постоянная финансовая поддержка со сторож правящей бюрократии делали эту оппозицию слабой, непоследовательной, предопределяли склонность монополистов к различным компромиссам в политической сфере.

Кроме этого, отечественное производство в значительной степени базировалось на иностранных капиталах. Россия с ее неисчерпаемыми запасами сырья и дешевой рабочей силой чрезвычайно привлекала западноевропейскую буржуазию. Инвестиции (капиталовложения) в русскую промышленность, особенно в тяжелую, приносили огромные прибыли, несравнимые с прибылями от капиталовложений в свое — французское, английское, бельгийское производство.

276

Русские предприниматели недостаточно были осведомлены о механизме капиталовложений и предпочитали вкладывать деньги в облигации императорского правительства, в надежность которых они свято верили, нежели рисковать в коммерческих предприятиях. Лишь после того как главный риск взяли на себя иностранцы, в тяжелую промышленность устремился русский капитал. Вследствие этого накануне революции 1905—1907 гг. треть промышленных капиталовложений в России и половина банковского капитала в ее крупнейших банках были иностранного происхождения. Эта особенность сыграла свою заметную роль в развитии событий в России в начале XX в. Прибыль, которую получала иностранная буржуазия от ввоза капитала в Россию, уходила в основном за границу. За счет этой прибыли решались многие внутриполитические проблемы западноевропейских государств и, прежде всего, смягчались социальные конфликты.

Для русской буржуазии подобный путь социальных уступок был неприемлем: у нее просто не было для этого достаточных средств. Она тоже пыталась вывозить капитал в менее разви- тия страны, однако не выдерживала в этой сфере борьбы со коими более мощными иностранными конкурентами. Русским каппиталам удалось закрепиться лишь в очень немногих регио- ны Средней Азии, Северном Иране, Северном Китае. Прибы- ли там были сравнительно невелики.

Столь же невелики были и возможности русской буржуазии решении социальных конфликтов мирным путем. Процент «ра- бочей аристократии» был в России незначителен, подавляющее большинство рабочих находились в одинаково плохих условиях. В результате пролетариат в России в полной мере был открыт для революционной агитации.

В связи с этим «робость» и косность состоятельных слоев страны в экономической сфере проявлялись и в их политиче- ском поведении. Они были настроены монархически и национа- листически, однако предпочитали не вмешиваться в конфликты между правительством и интеллигенцией, усилившиеся с сере- дины XIX в.

Существование в России самых передовых форм промышлен- ности и полусредневековых форм земледелия предопределило и одновременное существование здесь классов буржуазного об- щества — пролетариата и буржуазии, и сословий крестьян и по- мещиков.

277

Наиболее многочисленным сословием России было крестьян- ство, а также средние слои население — ремесленники, куста- ри, мелкие торговцы. Высшее сословие было представлено дворянами-помещиками. По переписи 1897 г. дворянское сословие насчитывало 1 853 184 человека (около 1,5% населения), из них к потомственному дворянству относилось 1 221 939 человек, остальные 631 245 были личные дворяне. Экономическое могущество дворянства составляло большое землевладение. По социально-экономическому поло- жению дворянство было неоднородно. Оно делилось на мелкопоместное, среднепоместное и крупно поместное. С 1877 по 1895 г. в общей массе дворян-землевладельцев несколько возрос (с 50 до 57) процент мелкопоместных дворян и сократился (с 29 до 25) процент среднепоместного дворянства. Сила дворянства заключалась также в его особом привилегированном положении, в обладании рядом важных постов в государственном аппарате. Потомственные дворяне занимали почти все высшие посты в армии. По данным послужных

списков, потомственными дворянами в начале XX в. был» 90% генералов, 75% полковников и 50% всего офицерского корпуса. Чиновничий аппарат также состоял в основном из дворяне 70% всех чиновников гражданских ведомств составляли потом ственные дворяне. Дворянство и далее являлось социальное опорой царизма.

Важную роль в общественной жизни России играла интелигенция. По переписи 1897 г. насчитывалось приблизительная 870 тыс. человек умственного труда. Значительная часть интелигенции была настроена оппозиционно по отношению к царизму. Самой многочисленной была интеллигенция, представленна в основном низкооплачиваемыми служащими, чиновниками, учителями школ, врачами, студентами. Эти группы демократической интеллигенции были недовольны своим положением и активно участвовали в революционном движении, выступая против самодержавия. Благодаря своим знаниям, политической грамот- ности интеллигенция представляла активную политическую си- лу общества.

Однако для подавляющей массы населения России монархия оставалась важнейшим источником материальных благ. Дво- ряне, мелкие торговцы, большинство крестьян видели в кон- ституции и парламенте мошенническую проделку, с помощью которой богатые и влиятельные слои стремятся завладеть го- сударственным аппаратом в своих собственных интересах. В преобладающих в России неблагоприятных хозяйственных условиях, люди, стремившиеся к улучшению своего положения, располагали для этого единственным средством — сотрудниче- ством с государством.

278

Исходя из этого самодержавие стремилось усилить роль бю- рократии в жизни общества и независимость аппарата власти от общества. К началу XX в. на 129 млн российских граж- дан приходилось 385 тыс. чиновников, или один чиновник на 335 человек. По расчету члена Государственного совета графа В.Н. Коковцева, расходы на управление возросли с 393 млн рублей в 1866 г. до 1289 млн рублей в 1906 г., т. е. за 40 лет увеличились более чем в 3 раза. Российская бюрократия отличалась косностью, боялась конституционного пути развития и принятия европейского парламентаризма, полагая, что только она способна идти в авангарде преобразований. Поэтому до конца XIX в. сохранялась концепция опоры на «просвещенную бюрократию», что консервировало исторически отжившие государственные структуры и формы управления обществом.