book_hr

Протоиерей Иоанн Восторгов «Что такое монархия?: (Краткое изложение в катехизической форме мыслей соч. Л. А. Тихомирова «Монархическая государственность»)»183

Вопрос. Что называется монархией?

Ответ. Монархией называется государство, в котором носителем верховной власти является одно лицо.

Вопрос. С каких точек зрения можно рассматривать монархию?

Ответ. Монархию можно рассматривать принципиально, как известную форму верховной власти в государстве, во-первых; во-вторых, она может подлежать рассмотрению, как известный факт истории, т. е. исторически.

Вопрос. В чем состоит первая точка зрения?

Ответ. Согласно первой точке зрения, главное внимание должно быть обращено на внутреннюю сущность монархического принципа верховной власти; необходимо выяснить его внутреннюю природу в отношениях к другим силам государства и вывести результаты, которые должны следовать в этих отношениях, в зависимости от самой сущности, самой природы монархического принципа верховной власти. Другими словами, такое рассмотрение монархии должно выяснить, каковы должны быть те формы отношений между верховной властью — монархом и другими силами государства — обществом и управительным механизмом, или правительством, — отношений, которые наиболее сродни и обуславливаются самой идеей монархии. Эта точка зрения показывает в конце концов, чем должна быть монархия в жизни, если она желает быть сама собой.

Вопрос. В чем состоит вторая точка зрения?

Ответ. Вторая точка зрения, историческая, главным образом исследует те конкретные формы монархического типа, какие имели место в истории.

Вопрос. Какое соотношение существует между монархическим принципом и историческими конкретными видами монархии?

Ответ. Монархический принцип представляет собой результат работы человеческой мысли, которая анализировала тот материал, какой дала история. В этом смысле, как всякий принцип, и монархический является предметом мышления, которое может быть сильнее или слабее, яснее или туманнее. В историческом процессе его осуществления обуславливается длинным рядом обстоятельств, которые могут быть комбинированы различным образом. В зависимости от таких комбинаций и в виду их крайнего разнообразия, принцип, в своем осуществлении в виде тех или других конкретных форм, претерпевает в них большие или меньшие извращения, в смысле большего или меньшего соответствия между этими формами и внутренней сущностью самого реализующегося в них принципа.

Вопрос. Если фактически монархический принцип реализуется в истории в извращенных видах, в большем или меньшем приближении к тому, что составляет его сущность, то до какой степени необходимо определение этой его внутренней сущности?

Ответ. Определение и точное выяснение его внутренней сущности необходимо потому, что в действительности самые его извращения в исторической практике явились главным образом как результат слабого сознания этой сущности и внутренней природы монархического принципа.

Вопрос. Почему слабая сознательность может быть признана причиной исторических извращений монархии?

Ответ. Политическая жизнь народов складывается в зависимости от многих действующих в ней сил, одной из которых между прочим, является сознательное политическое творчество. Особенность последнего и даже преимущество, в отношении силы, перед другими состоит в том, что сознание дает возможность изучать условия политической и социальной жизни и направляет их по-своему для достижения тех или других целей. В этом смысле недостаточная сознательность в отношении того, что свойственно и что противоречит природе данного политического принципа, заставляет допускать такие комбинации условий социально-политической жизни, какие на самом деле не только не свойственны ему, но по существу даже его искажают. Именно эта недостаточная политическая сознательность в истории стала причиной тому, что идея монархии дала в жизни такие формы, какими она сама оказалась искаженной. <…>

Вопрос. До какой степени целесообразным является учение современного государственного права о так называемой «ограниченной монархии», допускающее возможность «сочетанной верховной власти» и распространяющее «разделение властей» на власть верховную?

Ответ. Учение это является научно-ложным, ибо не соответствует действительной природе верховной власти. Так, например, Блюнчли говорит о «свободе», проявляющейся в виде контроля подданных над верховной властью. Однако в том случае, если контроль бессилен заставить верховную власть изменить свои действия, он не имеет решительно никакого смысла. В ином же случае, когда в результате контроля те, кто здесь называются «подданными», имеют возможность заставить того, кто здесь называется «верховною властью», действовать иначе, — очевидно, «подданные» на самом деле и являются верховною властью, а то, что называется верховною властью, представляет собою известную правительственную инстанцию, власть управительную, всегда подчиненную власти верховной. Таким образом, в так называемой «ограниченной» или «конституционной» монархии носителем верховной власти является вовсе не монарх, ибо власть его ограничена, но те, кто называется в данном случае поданными, т. е. народ, а, следовательно, здесь мы имеем дело с обыкновенной демократией. Что же касается до «ограниченного монарха», то он представляет собою первого министра, носителя власти управительной, в известных пределах и с известными ограничениями, переданной ему самодержавным народом, ибо в действительности верховная власть юридически ничем не ограничена. «Она не подчиняется ничьему суду, ибо если бы был высший судья, то ему бы принадлежала верховная власть»^¹⁸⁴.

Вопрос. Сколько и каких принципов власти мы знаем?

Ответ. Принципов власти мы знаем три:

монархический, когда носителем власти является одно лицо;
аристократический, когда носителем власти являются несколько лиц;
демократический, когда носителем власти является весь народ данного государства.

Вопрос. Какое взаимоотношение существует между этими принципами?

Ответ. Существует убеждение, что принципы эти представляют собою определенную смену явлений — монархия, переходя в аристократию, а последняя, переходя в демократию. На самом же деле между ними такого отношения неизбежной преемственности вовсе не существует, и переходить эволюционным путем один из них в другой никак не может, допуская лишь простую замену одного другим, которая знаменуется государственным переворотом, но замена эта не есть эволюционный переход одного принципа неизменно в другой определенный, но заменяют они друг друга в неопределенной последовательности. Какой бы принцип не приобрел в данном обществе и в данную эпоху значение верховного, в этом обществе не уничтожаются и другие принципы. «Решительно всегда и во всяком обществе мы замечаем существование власти единоличной, которой подчиняются даже не из уважения именно к данной личности, а потому, что во множестве случаев, по общему сознанию, распоряжаться должен кто-нибудь один. Точно также всегда, существует в обществе какой-нибудь слой, которому особенно перед другими доверяют и которому подчиняются не потому, чтобы находили каждое данное лицо его особливо высоким, а по предположению, что в человеке данного слоя имеются сословные способности к управлению, что лица этого слоя имеют особую для того выработку, о которой народ заключает не из видимых ему качеств данного лица, а по принадлежности его к данному слою. Точно также нет общества, даже рабского, в котором не было бы в той или иной форме проявлений власти демократической, то есть власти целой массы народа, не потому, чтоб она была умна или в каком-нибудь отношении лучше других, а потому, что это — масса, сила, большинство»^¹⁸⁵. Все эти виды власти являются совершенно самостоятельными типами, но не фазисами эволюционного развития власти, как таковой, чему доказательства дает история многих народов. Многие из них знали только одну форму верховной власти, другие представляют замену одной формы другою несоответственно вышеприведенной формуле и т. д.

Вопрос. От каких условий в зависимости стоит признание того или другого принципа власти за верховный?

Ответ. Признание известного принципа за верховный в национально-государственной жизни зависит от психологического состояния нации, которым и определяется, какое именно начало, какой именно принцип данная нация склонна положить в основу своей общественно-политической жизни и какому она решается подчиниться.

Вопрос. Почему признание того или другого принципа власти за верховный обуславливается нравственно-психологическим состоянием нации?

Ответ. Государство призвано осуществить в общественной жизни начала правды, которыми оно регулирует общественные отношения — частные, личные, групповые. Очевидно источник всех государственных норм — верховная власть — находится в родственной связи с идейным содержанием того начала, какое данной нацией принимается как начало абсолютной правды, как высочайшая реальность. Этим-то содержанием обусловливается этический идеал нации в виде того или другого кодекса моральных требований; им же обусловливается тот принцип, которому нация подчиняет свою общественную жизнь в государстве. Таким образом, признание известного принципа верховным неизбежно вытекает из общего нравственно-психологического состояния нации, склонной подчиниться именно этому и не какому-либо другому началу правды, во имя которой она и признает известный принцип верховной властью — источником всякого права. Восходя в своем происхождении к абсолютным началам правды, верховная власть — всегда идеократична.

Вопрос. В каком смысле верховная власть является идеократичною?

Ответ. Идеократична она в том смысле, что, будучи, по существу своему, неограниченною и определяя собою все нормы и всякое право в государстве, верховная власть сама ограничена содержанием своего идеала, т. е. того начала, во имя которого данная нация подчиняется ее верховенству. Другими словами, являясь юридически неограниченной, не завися ни от каких юридических норм и обладая полнотою всех возможных юридических прав, нравственно она ограничена в смысле необходимости согласоваться с содержанием народных идеалов, какими держится ее верховенство. В пределах таких согласований она — закончена, за его пределами становится узурпацией. Эти пределы не подлежат точной формулировке, но постоянно чувствуются нацией.

Вопрос. Каким содержанием нравственно-психологических состояний нации обуславливается признание верховенства демократии?

Ответ. Когда сознание нации видит основную реальность мира, мировую сущность в материальной, физической силе, естественно, что из таких воззрений неизбежно вытекает признание силы количественной за высший, объединяющий нацию принцип, какой ею и призывается к регуляции социально-политической жизни. Признание силы количественной как верховного организующего начала, находит свое выражение, относительно политических форм, в демократии.

Вопрос. Каким образом возникает аристократия?

Ответ. В смысле нравственно-психологического состояния нации аристократия предполагает со стороны нации сознание некоторого разумного закона, управляющего явлениями общественной жизни. В силу такого сознания верховенство признается за немногими «лучшими людьми», способными, по своей природе, указать и осуществить эту социальную разумность. В аристократии нация уже отдает предпочтение силе качественной перед силою физическою.

Вопрос. Каким нравственно-психологическим состоянием нации обусловливается возникновение монархии?

Ответ. Если «в нации жив и силен некоторый всеобъемлющий идеал нравственности, всех во всем приводящий к готовности добровольного себе подчинения, то появляется монархия, ибо при этом для верховного господства нравственного идеала не требуется действие силы физической (демократической), не требуется искание и истолкование этого идеала (аристократия), а нужно только наилучшее постоянное выражение его, к чему способнее всего отдельная личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна лишь быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие ее суждений с чисто-идеальной точки зрения»^¹⁸⁶.

Вопрос. Почему в своей исторической практике монархия далеко не всегда и не полностью являлась истинным выражением национального идеала?

Ответ. Если монархия в истории и отклонялась от истинного выражения национальных идеалов, то причиною этого является то обстоятельство, что в социальной действительности явления обусловливаются сложными комбинациями многих условий, из которых главнейшее представляет собою нравственно-психологическое состояние нации, которое и в своем признании высшей, сверхчеловеческой силы может стоять на различных степенях нравственной высоты.

Вопрос. Чем обусловливается нравственная высота психологического состояния нации?

Ответ. Обусловливается она высотой религиозных представлений и верований нации, какими с необходимостью определяется и кодекс ее моральных представлений и требований.

Вопрос. Одной ли религии принадлежит преимущество посредством своего влияния определять степень нравственной высоты нации?

Ответ. Действительно, религия одна способна оказывать определяющее влияние на нравственное состояние того или другого народа, ибо, судя на основании фактов исторической действительности, философские системы только тогда становятся действующей силой в истории, когда их положения становятся объектом веры.

Вопрос. Почему требуется религиозная вера и мало одного рассудочного убеждения для того, чтобы известное положение стало силой, действительной в жизни данной нации?

Ответ. Религиозная вера, по одному из ее определений, которые, тем не менее, не уничтожают одно другим, является верою в сохранение ценности в мире. Ею определяются все ценности, ценность самой жизни и личное достоинство человека. Вера в сохранение ценности за жизнью каждого человека поддерживает его жизнедеятельность, а принципы его личного достоинства и соответствующие оценки предметов и явлений действительности, неизбежно, определяют направление этой жизнедеятельности. Между тем, философская мысль есть плод рассудочной деятельности и, не будучи объектом веры, веры и не требует, допуская лишь критический анализ. Не требуя веры, она и не создает ее, а тем самым и лишается той силы, какая способна быть известным стимулом, направляющим действия и поступки людей^¹⁸⁷.

Вопрос. Чем обусловливается высота религиозных верований?

Ответ. Для человека верующего эта высота обусловливается согласованностью религиозных верований с Божественным откровением; для неверующего критерием этой высоты может быть исключительно высота морального учения. И с одной и с другой точек зрения, высочайшей формой религии для нашего времени является христианство. Степенью приближения к нему характеризуется высота нравственно-религиозных учений, ибо в нем сосредоточивается абсолютно совершенная истина и абсолютно совершенное добро, которые известны в настоящее время человечеству.

Вопрос. Если в христианстве мы признаем высочайшую истину и всесовершенное добро, какие только известны человечеству, то какое значение это имеет при оценках монархии?

Ответ. Очевидно, высочайшую нравственную высоту представляет собой монархия, построенная на началах христианского учения. Чем ближе, в смысле предлагаемого ею кодекса моральных требований, религия стоит к нравственному учению христианства, тем выше будет стоять возникающая при таких условиях монархия. Чем дальше стоит она от христианства, тем сильнейшие искажения последуют в отношении самой монархии.

Вопрос. Какое главнейшее искажение монархии известно в истории в связи с религиозным началом?

Ответ. Таким искажением является деспотия.

Вопрос. В связи с какой религиозной концепцией может возникнуть деспотия?

Ответ. Деспотия обыкновенно возникает в связи с таким содержанием религиозных верований, по которому или монарх сам является божеством, или же он признается верховной властью во имя не вполне определенной, в нравственном отношении, сверхъестественной силы, которой народ готов покоряться ради нее самой и которой представителем для него является монарх.

Вопрос. Почему обожествление монарха влечет за собой деспотичность его власти?

Ответ. Деспотия, в результате личного обожествления монарха, возникает потому, что никакого выше себя самого закона он над собою, очевидно, не признает. Всякая воля его священна, всякая его воля — закон, хотя бы сейчас он желал одного, а через секунду — совершенно противоположного.

Вопрос. Почему деспотия возникает тогда, когда власть монарха признается верховною во имя некоторого неведомого всесильного божества?

Ответ. В данном случае открывается много деспотии потому, что неизвестно, содержание и направление воли божества, которое покровительствует монарху и заставляет всех ему подчиниться. Здесь имеется налицо только сознание некоей сверхчеловеческой силы, но нет истинно-нравственного идеала в связи с этими религиозными представлениями. Но если нет ясного, живо сознаваемого всею нацией нравственного идеала, нет и начала, ограничивающего произвол, ибо власть верховная, по существу своему, может быть ограничена исключительно содержанием выражаемого ею нравственного идеала. Когда его нет, от подданных требуется слепое подчинение такому деспоту, пока неведомое божество не уничтожит его и не заменит другим. От этого зависит и порядок престолонаследия в деспотии, где мерилом в нравственной законности власти того или другого повелителя является «успех». При этом, очевидно, такое мерило правды, как «успех», не допускает различия между законной властью и узурпаторскою, и нет ничего удивительного, что для поддержания династии прибегают нередко к убийству всех претендентов, а избиение всех братьев султана являлось иногда правилом внутренней политики. Ни о каком долге со стороны монарха в отношении управляемого им народа здесь, очевидно, не может быть и речи^¹⁸⁸.

Вопрос. В зависимости от каких других, кроме религиозно-нравственного начала, условий стоит возникновение монархии?

Ответ. Религиозное начало и отчасти особенности социального строя являются основными условиями, от каких зависит возникновение монархии. Далее, ее возникновение стоит в зависимости вообще от всех условий, способствующих возникновению единоличной власти, какими являются условия, создаваемые ходом внутренней и внешней социально-политической жизни нации. Наконец, чистота монархических форм зависит от степени политической сознательности в стране.

Вопрос. Каким образом проявляется связь монархии с условиями социальной жизни нации?

Ответ. «С развитием гражданского состояния монархия является тем легче, чем элементы гражданской жизни (в виде сложного группового, в зависимости от сложности интересов, какими захвачена данная нация, расслоения ее и развития зародышей аристократического и демократического принципов власти) сложнее и чем сильнее они каждый порознь развиты. Не желая и не видя оснований к взаимному подчинению, ощущая каждый в отдельности свой собственный raison d'étre, все эти элементы способны к объединению только некоторым высшим принципом, отвлеченным от их отдельного существования, но не отрицающим их. Таким принципом является легче всего нравственный, человеческий, исходящий из идеи личности, ее прав, ее блага, ее потребностей и т. п. Являясь с таким характером, он выдвигает власть монархическую, как по существу нравственную»^¹⁸⁹.

Вопрос. Каким образом сочетаются в монархии совокупность условий религиозного начала и социального развития?

Ответ. Возникая из комбинации той и другой категории условий, монархия является выразительницей народного нравственного идеала, который вырабатывается в результате применения, реализации народом своих понятий о правде в условиях личной и социальной жизни. Так вырабатывается народный нравственный идеал, тип борца, героя, деятеля, отца.

Вопрос. Какое значение для возникновения монархии имеют условия внутренней и внешней политики?

Ответ. Условия внутренней и внешней политики могут благоприятствовать возникновению монархии, когда в виду необходимости энергии и единства власти, в эпохи национальной самообороны или покорения других народов, возникает потребность сосредоточить власть в руках одного лица. Но не всякая единоличная власть представляла собою верховную, ибо в тех случаях, когда условия внешней или внутренней политики выдвигают единоличную власть, она выдвигается с чисто служебным характером, как необходимая в данный момент форма власти, — власти управительной, служебной, но не верховной. Ясно, что, когда минует момент необходимости в такой единоличной форме власти, она может быть упразднена и действительно упраздняется, если только она не возводится на степень власти верховной нравственными понятиями данной нации. В связи с таким ошибочным признанием и именованием словом «монархия» всякой политической формы, когда во главе государства стоит одно лицо, стоит известное извращение монархического принципа, именуемое абсолютною монархиею или прямо абсолютизмом.

Вопрос. Каким образом власть монарха может быть абсолютною?

Ответ. По существу абсолютною может быть только власть демократии, в смысле животной, грубой, неодухотворенной и лишенной высших нравственных идеалов власти, ни от кого, кроме себя самой, не зависящей и самой из себя происходящей. Не признавая никакой высшей над собою силы, народ сам представляет собою эту силу, и власть его абсолютна по природе. Если, в виду какой бы то ни было необходимости, вся государственная власть передается в руки одного лица, то власть этого лица по полноте передаваемых самодержавным ему народом прав, является абсолютною. Но абсолютизм единоличной власти не есть условие, делающее ее верховною. Наоборот, верховная власть в чистой, истинной монархии неограниченна, но не абсолютна, ибо нравственно она ограничена содержанием своего идеала. Абсолютизм единоличной власти указывает на происхождение ее из демократии. Но от своего верховенства народ, не сознающий силы, высшей самого себя, но нравственному состоянию своему, отказаться не может. Он может делегировать свою власть одному лицу, которое, обладая полнотою власти в государстве, явится диктатором, правителем с неограниченною и даже абсолютною властью, но монархом, тем не менее, не будет, ибо не будет субъектом верховной власти, остающейся, по смыслу абсолютизма, при самодержавном народе, так как она неотчуждаема по существу. Так и было в Риме, в императорский период, когда при возведении на престол императоров все-таки сохранялась хотя бы только видимость избрания их народом и провозглашалось знаменитое: senatus populusque romanus^¹⁹⁰…

Вопрос. Каким образом действует политическая сознательность страны в числе условий, определяющих признание монархического принципа верховным?

Ответ. Сознательность, с какою и сам монарх и нация относятся к течению политической жизни, имеет огромное значение для правильности осуществления монархического принципа в качестве верховной государственной власти. Необходимо ясное понимание данного начала власти, понимание источников его силы для сохранения его и развития^¹⁹¹. В истории множество примеров, когда монархии сами подрывали собственную силу, допуская и даже направляя усилия на создание таких условий, какими сами себя они привели к гибели и замене другими политическими формами.

Вопрос. В чем состоит существо монархического принципа?

Ответ. Для того чтобы один человек мог стать верховною властью для того народа, к которому он сам принадлежит и который во столько раз сильнее всякой отдельной личности, во сколько миллионы сильнее единицы, очевидно, необходимая высшая, сверхчеловеческая санкция его власти. Народ отказывается от своей власти не в пользу монарха, как в абсолютизме, но во имя высшей силы, какую чувствует над собою. Степень же нравственной высоты христианских идеалов видит в монархе слугу Божия, подчиненного на своей службе Богу всецело, точно так же, как и всякий подданный, исполняя свой долг семейный и общественный, исполняет малую, возложенную на него Богом миссию. «Такой власти народ подчиняется безгранично в пределах ее Божия служения, т. е. пока монарх не заставляет подданного нарушать воли Божией и, следовательно, перестает сам быть слугою Бога. За этой же оговоркою верховная власть монарха безгранична»^¹⁹², ибо здесь монарх — слуга Божий и подчинен Его воле, исполняя возложенный на него этою божественною волею долг.

Вопрос. Какова природа монархического принципа власти, как таковой, какими свойствами обладает эта власть?

Ответ. Проф. Б. Чичерин^¹⁹³ замечает: «Всякий образ правления имеет свои выгоды и свои недостатки, проистекающие частью из самой его формы, отчасти из способа пользоваться властью». Это положение многие желали бы применить к монархии.

Вопрос. Какие же выгоды представляет монархия?

Ответ. По мнению Чичерина:

Ею наилучшим образом обеспечивается единство власти, а из единства власти проистекает ее сила и прочность.
Монархия, по независимости своей, непричастна духу партий, ибо монарх стоит вне частных интересов, и для него все классы, сословия, партии совершенно одинаковы. По отношению к народу он является не личностью, а идеей.
Монархия лучше всего обеспечивает порядок.
Нет образа правления более пригодного к совершению крупных преобразований.
Крупной личности точно так же легче всего проявить на общую пользу свои высокие качества именно в монархии.

Вопрос. Каковы недостатки, приписываемые монархии?

Ответ. Монархии приписывают обыкновенно следующие недостатки:

Династичность делает случайным замещение престола в смысле способностей монарха; может родиться гений, но может родиться и бездарность.
Ограниченность круга непосредственного влияния монарха в делах управления вынуждает прибегать к системе передаточного действия, при помощи чиновников, которые, действуя именем монарха, легко впадают в произвол.
В монархии ограничивается самодеятельность нации, так как над нею организуется всесторонняя бюрократическая опека.

Вопрос. До какой степени действительны эти упреки?

Ответ. Первый из них указывает на обстоятельство не столь важное в деле государственного управления. Что касается двух других, приписывающих монархии склонность к бюрократической опеке нации, то они относятся не к истинной форме монархии, а к ее извращению, которое ранее упоминалось под именем абсолютизма.

Вопрос. Почему в монархии необходим династический порядок престолонаследия?

Ответ. Он необходим потому, что, во-первых, соответствует лучшим образом самому смыслу монархии; во-вторых, потому, что обеспечивает наилучшую выработку носителей верховной власти; наконец, в-третьих, он практически необходим.

Вопрос. Каким образом, династический порядок престолонаследия соответствует смыслу монархии?

Ответ. В силу необходимости единства между монархом и народом необходимо, чтобы всегда была личность для замещения престола, личность, не возбуждающая никаких споров и сомнений. От нее требуются прежде всего не таланты, а духовная посвященность предстоящей ей миссии — быть выразительницей нравственных идеалов своего народа; она должна быть проникнута своим долгом и, во имя этих идеалов, Божиим велением, управлять этим народом сообразно началам Божественной правды. Такую личность способна дать только династия.

Вопрос. Каким образом династия оказывается способною дать такую именно личность?

Ответ. Такую личность династия способна дать соответствующею выработкою будущего носителя верховной власти.

Вопрос. Каким путем происходит эта выработка?

Ответ. Эта выработка происходит путем соответствующего воспитания, когда в царствующей семье передается из поколения в поколение, как вековая семейная традиция, задача и долг хранения народных идеалов, подобно тому, как они переходят от отцов к детям в самой нации. Поэтому народ, призвавший монархию к верховенству в своей общественно-политической жизни, сам стремится к династичности престолонаследия; это стремление иногда действует в нации даже в случае фактического прекращения царствующего рода, когда духовно она не допускает такого прекращения, призывая другой род наследовать прекратившемуся. Такой пример представляет русская история^¹⁹⁴.

Вопрос. Почему династический порядок престолонаследия практически необходим в монархии?

Ответ. Он необходим потому, что перед монархией открывается особая задача, не имеющая мест ни при аристократии, ни при демократии, а именно — задача обеспечения государства непрерывною наличностью носителей верховной власти.

Вопрос. Почему династичности престолонаследия отдается предпочтение перед принципом личных достоинств, когда монарх занимает престол в силу собственных способностей?

Ответ. Порядок престолонаследия сообразно личным достоинствам монарха влечет за собою искажение монархической идеи.

Вопрос. Почему такой порядок престолонаследия может повлечь за собою искажение самой монархии?

Ответ. В случае престолонаследия сообразно личным достоинствам, монархическая идея искажается потому, что искажаются самые отношения между монархом и его подданными. Здесь у всякого способного человека может явиться мысль, что он-то и есть избранник Божий. Отсюда открывается возможность всяких заговоров и переворотов. Очевидно, при таких условиях монарху приходится заботиться не только о благе своих подданных, но и о сохранении собственной власти. Между тем, согласно самой монархической идее, монарх необходимо является свободным от всякого личного стремления к власти и не обязан ею никакой человеческой воле. Этому наиболее соответствует династичность, когда предрешается за сотни и тысячи лет до ее рождения, что эта личность обязана будет нести власть верховенства над известною нацией.

Вопрос. Почему открывающаяся возможность личной неспособности носителя власти при династическом порядке престолонаследия не представляет собою достаточной причины для предпочтения порядка престолонаследия сообразно личным способностям?

Ответ. Средние и даже ниже средних способности носителя верховной власти в достаточно развитом государстве не представляют собою ущерба, ибо в нем вообще способности монарха не являются решающим моментом, между тем как порядок престолонаследия сообразно личным достоинствам, открывая необходимость избрания, искажает монархическую идею.

Вопрос. Почему личные способности монарха в развитом государстве не представляют собою решающего значения?

Ответ. Личные способности монарха в развитом государстве решающего значения не имеют потому, что в монархии вообще необходима, в виду особенности свойства ее, искусно организованная система управления. Круг непосредственного влияния со стороны монарха, по чисто физическим условиям, весьма ограничен. Поэтому в монархии особенно необходима разумная организация управительного механизма, построенная, кроме того, таким образом, чтобы его организация открывала широкую возможность людям способным и талантливым участвовать, в качестве сил служебных, в управлении государством. При совершенстве управительного механизма, очевидно, вопрос личных способностей монарха не имеет решающего значения для государства. Безусловно, при плохой системе управления личные способности его становятся, наоборот, моментом решающим. Однако и они, когда все управление страною представляет собою плохую организацию, недостаточны, чтобы восполнить ее неудовлетворительность. При плохой системе управления никакие личные способности, никакие личные таланты не выручат. Зато нравственная выработка носителей власти, необходимая для монарха, его нравственное воспитание лучше всего обеспечивается именно династическим порядком престолонаследия. Таким образом, ущерб делу государственного управления, в случае личной неспособности монарха, устраним при искусстве организации правительственного механизма, которое и без того существенно необходимо в монархии.

Вопрос. До какой степени непоправимым злом является ограниченность круга непосредственного влияния монарха в делах управления?

Ответ. Прежде чем говорить о неизбежности системы передаточного действия в монархии, в силу того, что по естественным причинам физической невозможности, круг непосредственного влияния монарха ограничен, следует указать на то, что в этом отношении равны в своей практике все принципы верховной власти, и аристократия с демократией совершенно таким же образом, как и монархия, с тою лишь разницею, что по природе своей монархия является более способной к лучшей организации системы управления и имеет в своем распоряжении больше средств к предупреждению и пресечению чиновничьего произвола, нежели аристократия или демократия.

Вопрос. Почему монархии свойственно организовать именно лучшую систему управления?

Ответ. Именно в монархии может быть лучше всего организована система управления потому, что, будучи физически бессилен, заведовать полностью всем делом управления страною, монарх естественно склонен прибегать к содействию других принципов власти и легко дает им место в системе управления, ибо, являясь их верховным примирителем, он их нисколько не отрицает, а лишь верховно организует как в самой нации, так и в управительной системе, вводя уже существующие в самой нации зачатки организаций власти и повиновения в общую организацию государственного управления. Такое построение управительного механизма на начале сочетания разнородных принципов является наилучшим, открывая широкую возможность национальному самоуправлению везде, где это возможно. С другой стороны, в монархии открывается ничем незаменимое действие монарха по его царской прерогативе, которого лишены, конечно, и демократия и аристократия, и которое имеет огромное государственное значение.

Вопрос. Что такое представляет собою «действие по царской прерогативе»?

Ответ. Действие по «прерогативе» противополагается действию по праву. Действие по праву есть действие в пределах юридических норм. Действие по прерогативе есть действие, не противное содержанию юридических норм, но протекающее независимо от них и сообразуясь только с обязанностями монарха — дать торжество высшей правде Божественной. (Ср. закон 3-го июня 1907 г.).

Вопрос. Каково государственное значение действия монарха по прерогативе?

Ответ. Государство, в котором монарх сохраняет право действия по своей царской прерогативе, не представляет собою организации, закованной в рамки закона, хотя бы и вопреки нарастающим с каждым днем условиям жизни, до тех пор, пока эти рамки не будут переделаны сообразно с этими новыми жизненными условиями. Согласно своему праву прерогативы, самодержавный монарх сохраняет возможность постоянно отвечать жизненным запросам нации, хотя бы они и не вмещались в установленные в данный момент рамки существующего закона, ибо он стоит над законом, вне закона и, обладая полнотою власти, способен переделать самый закон. При этом условии государство получает гибкость и наиболее соответствует принципам жизни и развития нации.

«Представим себе момент самого зарождения государства, когда верховная власть явилась для устроения государства, но еще не успела его организовать. В этот момент верховная власть заключает в самой себе все управление, на ней лежит вся целостная обязанность поддержания правды. Власть в ней не разделена: она ставит закон, судит за его нарушение, приводит свое решение в исполнение. В то же время, будучи верховенством нравственного начала, монархическая власть не знает ничего себе неподсудного, раз только в данном обстоятельстве или столкновении, так или иначе, замешан интерес нравственный. Обязанность царя — поддержать правду, а не какие-либо частные узаконения, которых еще нет. Никакое действие, по существу противонравственное, не может ссылаться на то, что закон его не воспрещал. Никакой окончательности решения или давности нарушения правя, вообще ничего условного еще не создано. Равным образом, нет такого частного права, которое могло бы, утверждаясь на самом себе, отрицать вмешательство действия государственной власти. Такого личного права еще никто не получал. Царь, как верховная власть нравственного начала, смотрит за всеми сам, и никакие отношения общественные, семейные, личные не могут уклониться от надзора нравственного начала, государственно олицетворенного в царе. За сим начинается (правильное устроение государства, которого цели состоят в том, чтобы эту общую задачу верховной власти осуществить при посредстве системы законов и учреждений. Государство тем более совершенно, чем полнее в нем достигнута эта цель. Простой глазомер верховной власти, действие по совести заменяется действием ею направляемых и устанавливаемых законов и учреждений государственных и введенных в государство общественных учреждений, роль же верховной власти сводится к тому, чтобы стать только силою направляющей и контролирующей.

Но полное совершенство учреждений никогда не достижимо. Если бы даже представить себе, что в какую-нибудь данную минуту система законов и учреждений безусловно справедливо предусматривает способы охраны и восстановления правды, то во всяком случае — жизнь изменяется. Естественное право, новые требования обстоятельств и совести расходятся с законами и учреждениями, которые опять делаются отсталыми и несовершенными. Если даже государственные реформы успеют быстро восстановить соответствие между новой жизнью, законами и учреждениями, то все же это сделается не раньше, чем несоответствие обнаружится на практике. Но в эти моменты, пока несоответствие еще не устранено, государство принуждено, поддерживая свой закон, тем самым поддерживать нравственное беззаконие. В эти моменты государство, с точки зрения своих благородных и высоких целей, как бы не существует.

И вот в эти моменты верховная власть обязана снова делать то, что делала, когда еще не успела построить государства; должна делать сама и по усмотрению совести то, чего неспособно сделать государство.

Но так ли редко случаются эти моменты? Конечно, почти невозможно представить, чтобы закон и государство всецело разошлись с требованиями жизни. Но в отдельных пунктах государственной жизни несоответственность закона и учреждений с требованиями действительности замечается в большей или меньшей степени всегда.

Сверх того, как бы ни был совершенен и современен закон, он устанавливает лишь средние нормы справедливости, которые постоянно бывают то выше, то ниже средней. Во многих случаях законная справедливость поэтому не совпадает со справедливостью нравственною.

Но в отношении таких случаев государство и закон, с точки зрения идеала, опять как бы не существует. Если то, что государство делает, оказывается справедливо для других, но не для меня, то я имею право жаловаться, что государство для меня не существует. А оно обязано существовать для всех. Здесь опять открывается для верховной власти задача восстановить справедливость лично, своею прерогативою. Таким образом, действие царя по прерогативе верховной власти — неустранимо с принципиальной точки зрения и не может быть поставлено ни в какие рамки. В силу принципиальной невозможности уволить верховную власть от ее обязанности поддерживать правду, она в потребных случаях должна иметь прерогативу личного действия по совести, и подданные должны иметь право апелляции царю по поводу каких бы то ни было запросов и столкновений между собою или с законными государственными учреждениями»^¹⁹⁵.

Вопрос. Какое место должен занимать монарх в системе управления государством?

Ответ. Система управления государством должна быть построена таким образом:

Чтобы ни одна из отраслей управления не была принципиально изъята от возможности непосредственного вмешательства верховной власти. Ей принадлежит полнота государственной власти в трех ее проявлениях: законодательном, судебном и исполнительном. Хотя фактически одно лицо не в состоянии осуществить все управление государством, тем не менее, система передаточных властей в правительстве должна быть организована таким образом, чтобы, в случае злоупотребления со стороны тех или других управительных властей, монарх мог непосредственно принять участие в данной области государственного управления. Отсутствие этой возможности свидетельствует об узурпации власти монарха со стороны правительства.
В нормальном ходе управления возможно большая часть дел должна быть передоверяема правительственным органам, но под непременным условием законности ведения дел и с законною ответственностью всех инстанций управления. В связи с этим стоит необходимость разумной организации контроля за действием всех правительственных учреждений, к которому привлекаются сами подданные.
Для самой верховной власти должна быть обеспечена полнота осведомления, внимательное, компетентное обсуждение и возможно более безошибочное решение в отношении всех вопросов управления и всех нужд национальной жизни. Такая осведомленность может быть обеспечена только правильною организацией связи между верховною властью и правительством — с одной стороны, и верховной властью и нацией — с другой. Первое предполагается в предыдущем, второе может быть достигнуто системою народного представительства — в качестве органа совещательного, законосоставительного и осведомительного. Связь монарха с народом, в форме присутствия около него представительного национального органа, предполагается самою идеей монархии, по которой монарх есть единственный выразитель и представитель духа и идеалов народных, ибо для того, чтобы он мог действительно выражать их, он должен их знать, для чего необходима его постоянная связь с нацией.
Наконец, в самом построении управительных органов должны быть соблюдены принципы совершенства их действия.

Вопрос. В чем заключаются принципы совершенства действия управительных органов?

Ответ. Принципы совершенства управительных властей состоят в следующем:

В законности действия всех управительных учреждений, деятельность которых должна протекать в установленных законом нормах.
Каждая власть должна быть снабжена соответствующими ее назначению полномочиями.
Во избежание возможного произвола со стороны властей, путем взаимного их ограничения, ни должны быть специализированы, что достигается разделением властей.
Каждая власть должна быть ответственна сообразно с получаемыми ею полномочиями, для чего должна действовать под надлежащим контролем.
Правительство организуется на началах дисциплины и иерархической подчиненности в непременной связи с осмысленностью исполнения долга; в противном случае, при безличности чиновников, государственный механизм обращается в бездушную машину.
В системе управления государством существенно необходимо сочетание сил аристократических и демократических.
В связи с сочетанием аристократического и демократического принципов в устроении государственного правления необходимо сочетание учреждений бюрократических с общественными.
Необходимо устройство властей, сообразное с целями своего специального действия; во всем, где требуется обсуждение, успешно действуют учреждения, построенные на началах коллегиальности; во всем требующем исполнения применимо начало единоличной власти.
Все органы управления должны иметь единый объединяющий их все — центр, ответственный перед верховною властью.

Вопрос. Каким образом происходит разделение и специализация властей в правительственном механизме?

Ответ. Специализация и разделение властей происходит в нескольких направлениях: 1) по способу проявления власти; 2) по предмету ведения; 3) по широте действия.

Вопрос. Как делится власть по способу своего проявления?

Ответ. По способу проявления она делится на законодательную, судебную и исполнительную.

Вопрос. Как разделяется власть по предмету своего ведения?

Ответ. По предмету своего ведения она делится на министерства; в ведении каждого из них находятся или задачи общественного порядка, или задачи экономические, или задачи защиты государства, или сношение с другими державами и т. д.

Вопрос. Каким образом происходит деление власти по широте ее действий?

Ответ. По широте своих действий правительственная власть разделяется на общегосударственное управление, местное и специальное.

Вопрос. Что называется бюрократией?

Ответ. Бюрократией называется та иерархическая лестница лиц и учреждений, которая служит для передачи влияния монарха по всем направлениям государственного управления, в виду физической невозможности с его стороны влияния непосредственного. Как система передаточных властей, она необходима во всяком государстве и является силою необходимою и полезною до тех пор, пока не узурпирует власть монарха. Бюрократии в монархии соответствует в демократиях, в качестве органа передачи действия, класс партийных политиканов.

Вопрос. До какой степени терпимою является власть бюрократии в государстве?

Ответ. Бюрократия, как система передаточных властей, безусловно необходима в государстве и в качестве такой системы представляет преимущества перед другими ее формами. Но это до тех пор, пока она остается только системою передаточных властей, правительством, но не заменяет собою верховную власть, сводя к фикции верховенство монарха.

Вопрос. При каких условиях бюрократия способна узурпировать власть монарха?

Ответ. Бюрократия способна узурпировать власть монарха в том случае, если ему самому усвояется значение только главной управительной власти в государстве. Очевидно, если монарх обладает исключительно полнотою управительной власти, является исключительно верховным управителем государства, то все управление должно производиться лично им самим, а всякое проявление самодеятельности нации в государственном управлении должно почитаться уже узурпацией его власти. Но так как монарх физически не может осуществлять все управление государством сам лично, то приходится прибегать к чиновничеству, которое действует именем монарха везде и повсюду. Однако по тем же условиям физической невозможности монарх лишен средств контролировать лица и учреждения, действующие в управлении его именем. С другой стороны, и само общество не правоспособно не только контролировать публично. Так бывает во всех случаях, когда монарх считается старшим правителем государства, а правительство отождествляется с понятием верховной власти. В действительности власть монарха должна быть тем, что она есть по смыслу самой монархии, а именно — властью верховною. Она-то, верховная власть, вместе с нацией составляет государство. Организуемое ею, в видах управления страною, правительство есть сила служебная, которой народ подчиняется не ради нее самой, а ради верховной власти. Как уже замечено, являясь подданными по отношению к верховной власти, члены нации для правительства суть граждане. Установляя для управления страною закон, монарх правительству поручает следить только за его исполнением. Если монарх не считается только правителем, только первым из бюрократов, и власть его понимается, как власть верховная, охватывающая все силы и все власти, какие порождаются нацией, — все эти силы должны быть одинаково ему близки и допустимы, ибо все они находятся под его верховенством, и хотя бы все государство находилось в ведении общественного управления, монарх не лишается этим своего верховенства. Таким образом, при понимании власти монарха как власти верховной, другими словами, при правильном понимании самой монархии, общественное самоуправление вполне допустимо и нет необходимости все управление государством поручать бюрократии. А этим-то и предотвращается ее перерождение из силы необходимой и полезной в силу вредную для государства.

Вопрос. Но, быть может, в силу принципиального согласия между монархией и принципом общественного самоуправления открывается возможность все управление государством предоставить общественной самодеятельности?

Ответ. Хотя принципиально начала общественного самоуправления и не противоречат монархической форме верховной власти, тем не менее, организация всей системы управления страною на началах общественного самоуправления создала бы плохую правительственную систему. Сама жизнь показывает, что оно далеко не везде применимо в государственном управлении, и даже в самых крайних демократиях мы встречаем свой класс чиновников, заменяющих в некоторых областях управления государством самодеятельность общественных сил.

Вопрос. Где необходимо и уместно в системе государственного управления допущение общественной самодеятельности?

Ответ. Оно уместно и необходимо в трех направлениях:

В управлении, допускающем прямое действие общественных сил (демократических или аристократических). Везде, где обществу пришлось бы прибегать к передаточному действию, проявление его деятельности становится неуместным.
В области законосоставительной деятельности.
В области контроля за управлением.

Во всех трех случаях общество является действительною, незаменимою помощью для верховной власти в ее управлении страною.

Вопрос. В каких формах может последовать введение общественных сил в государственное управление?

Ответ. Для введения общественных сил в систему государственного управления могут быть две формы:

А. Создание учреждений в области общественного и сословно-классового управления.

Б. Привлечение общественных сил в самое государственное управление.

Вопрос. Каким образом должно быть построено общественное управление?

Ответ. Общественное управление должно быть построено следующим образом:

Ему должен быть предоставлен такой круг ведения, который по существу доступен этому ведению непосредственно, ибо везде, где обществу приходится прибегать к сложной системе представительства с несколькими инстанциями передаточных выборных властей, общественная власть является фикцией, а действительная власть оказывается в руках особого слоя политиканов.
Избрание обществом своих представителей должно быть сословным. «Необходимо, чтобы каждая социальная группа посылала в общее управление только своих членов. Если мы допустим выбор представителей на общегражданских началах, то есть допустим, чтобы социальные слои поручали свои дела лицам, стоящим вне данного слоя, то все местное управление быстро узурпируется политиканами и не будет уже иметь достоинств общественного управления… Только кровный член данной социальной группы, связанный с нею бытом, духом и интересами, способен явиться ее представителем»^¹⁹⁶.
Все, какие только существуют в данном государстве социальные группы, должны иметь свое представительство в общем управлении.
Везде, где общество является не только с простыми совещательными функциями, но, как, например, в местных органах имеет полномочия решать дела самоуправления и приводить их в исполнение, — количество представителей от разных групп должно быть пропорционально с численным составом их, а также пропорционально их социальной и экономической важности.
За всеми действиями общественных учреждений должен быть установлен государственный контроль.
Всякое меньшинство, считающее себя притесненным со стороны большинства того или другого органа общественного самоуправления, должно иметь право апелляции к общегосударственной власти.

Вопрос. Каким образом при сочетании начала бюрократического с началом общественного самоуправления должны быть распределены функции учреждений общественных и бюрократии?

Ответ. В государстве, управительная система которого представляет сочетания начал бюрократического и общественного, общегосударственные функции между учреждениями общественными и бюрократией должны быть распределены следующим образом:

Управление местное, сословное и профессиональное должно быть предоставлено общественным учреждениям: бюрократии здесь принадлежат только функции контроля.
Все среднее государственное управление должно быть сосредоточено в руках бюрократических учреждений; общественным силам здесь должен принадлежать контроль и совещательное участие.
В высшем государственном управлении все исполнительные функции должны находиться в ведении бюрократических учреждений. Что же касается законодательства и контроля, то в них должно быть установлено соответствующее сочетание общественных и бюрократических сил.

Вопрос. Почему в монархии необходима организация правительственной системы на началах сочетания бюрократических принципов с принципами общественного самоуправления?

Ответ. Организация в монархии правительственной системы на началах сочетания бюрократических сил с общественными необходима, во-первых, как предотвращение узурпации со стороны бюрократии по отношению верховной власти и произвола в отношении народа; во-вторых, как условие, дающее монарху средство контроля за действием правительства; в-третьих, как условие наилучшей организации правительственной системы вообще, ибо разнородность принципов бюрократии и общественного управления, порождая некоторое между ними соперничество, дает место взаимному их контролю, взаимной поправке или обличению всякой ошибки и злоупотребления.

Вопрос. Почему в монархии необходима организация народного представительства, на началах сословности?

Ответ. Именно на началах сословности организация в монархии народного представительства необходима потому, что, во-первых, устраняет возможность появления профессионального политиканства, во-вторых, только она способна создать такое представительство, какое необходимо в монархии.

Вопрос. Что такое представляет собою «профессиональное политиканство»?

Ответ. «Профессиональное политиканство» представляет собою своеобразное явление на почве общегражданского общественного строя в демократиях. Оно является формою узурпации народной воли в демократии; подобно тому, как бюрократия в монархии узурпирует власть монарха, власть народа узурпируется кучкою «профессиональных политиканов».

Вопрос. Каким образом становится возможною такая узурпация?

Ответ. Демократия способна к прямому управлению в очень небольших размерах, а именно — поскольку для граждан возможно непосредственное общение. За этими пределами, за пределами непосредственного общения между собою, они должны кому-нибудь передоверять свою власть. Обыкновенно она доверяется выборным от народа, которые представляют народную волю. Мало того, в огромном большинстве дел управления «народной воли» вовсе и нет, и ее приходится создавать. Этим кто-нибудь должен заниматься. Так возникают политические партии, которые создают класс профессиональных политиканов и узурпируют народную власть, потому что во главе народа становятся ставленники той партии, какая на выборах берет перевес.

Вопрос. Если «профессиональное политиканство» есть явление, имеющее место по-преимуществу в демократиях, то каким образом могут существовать опасения относительно возможности его возникновения в монархии?

Ответ. Опасения эти уместны в настоящий момент и относительно монархии. Дело в том, что возникновение профессионального политиканства есть явление неизбежное при так называемом общегражданском строе, который в настоящее время считается венцом социальной эволюции и насильственное введение которого во всех государствах — и демократических и монархических — считается необходимым.

Вопрос. Что такое представляет собою общегражданский строй?

Ответ. Общегражданский строй, являясь предметом известной социально-правовой теории, представляет собою известную юридическую фикцию, ничего общего с реальною структурою общества не имеющею.

Вопрос. В чем состоит теория общегражданского строя?

Ответ. Согласно формуле Лоренца Штейна, общественное развитие последовательно выдвигает три порядка: 1) строй рядовой; 2) строй сословный; 3) строй общегражданский, в котором «значение лица определяется уже не принадлежностью его к тем или иным частным союзам, физиологическим (в строе родовом) или группирующимся около известного интереса (в строе сословном). Оно пользуется полностью правом само по себе, как разумно-свободное существо, а так как в этом качестве все люди равны, то начала, определяющие начала общегражданского строя, суть свободы и равенство». Государство здесь «выделяется и образует свой собственный строй, который в свою очередь воздействует на гражданское общество, полагая предел господству частных сил и порабощению одних другими». Естественно при этом, что всякий общественный строй, в частности строй сословный, рассматривается, как невозможный для развитых стран, или, уже во всяком случае, как реакционный.

Вопрос. Почему теория общегражданского строя представляет собою юридическую фикцию?

Ответ. Юридическую фикцию она представляет собою потому, что в реальной социальной действительности нет никакого «общегражданского строя» и формула Лоренца Штейна является ложною с точки зрения действительной эволюции общественного строя.

Вопрос. Каким образом в действительности происходит развитие общественной жизни?

Ответ. Эволюция общественной жизни имеет несколько этапов развития, в виде простого социального слоя и сложного социального строя.

Простой социальный строй обнимает собою:

Патриархальный строй;
Родовой строй.

Сложный социальный строй обнимет собою:

Наследственно и принудительно-сословный строй.
Свободно-сословный строй.

Вопрос. Чем объясняется происхождение юридической фикции общегражданского строя?

Ответ. Она появилась с падением европейской монархии, в связи с революционными идеями XVIII в. и знаменитой Хартией прав человека. В монархическом государстве общий всем интерес государства объединяется в лице монарха, а потому частные интересы нации свободно могут иметь каждый свою собственную организацию, в виде сословий; с ними-то государство себя и связывает в форме сословного представительства. С падением же монархии приходится государство строить таким образом, чтобы частные интересы не уничтожали «общий всем интерес государства». На место сословного строя юридически вводится строй общегражданский, и сословное представительство, уместное и необходимое в монархии, заменяется представительством общегражданским в народившихся демократиях.

Вопрос. Чем обусловливается падение западноевропейской монархии?

Ответ. Падение западноевропейской монархии явилось результатом ее перерождения в абсолютизм.

Вопрос. Каким образом может происходить перерождение монархии в абсолютизм?

Ответ. Перерождение монархии в абсолютизм связано с усвоением монарху значения первого правителя государства, которому самодержавным народом передана полнота управительной власти и по отношению к которому, поэтому, всякое проявление народного самоуправления считается узурпацией. Такая постановка власти монарха, который, впрочем, здесь уже не есть монарх, но в сущности лишь первый министр при самодержавном народе, влечет за собою развитие бюрократизма, так как всякое проявление власти в государственном управлении должно исходить от самого монарха, а при физической невозможности этого — передается чиновникам, которые, в силу невозможности контроля за ними со стороны монарха, в конце концов узурпируют самую власть его, создавая средостение между ним и народом.

Вопрос. Каким образом развитие абсолютизма в Европе привело к падению монархии, вызвав на ее место демократию с ее «общегражданским строем»?

Ответ. «Эпоха, предшествовавшая появлению так называемого общегражданского строя, состояла в разложении наследственно-сословного строя», в котором принадлежность к той или другой социальной группе закрепляется рождением, почему он называется принудительно-сословным, в противоположность свободно-сословному, в котором принадлежность к той или иной профессиональной группе определяется свободным выбором профессии со стороны самой личности. «Он разлагался под влиянием двух категорий явлений: во-первых, усиленное умственное развитие, огромный прогресс знаний и развитости личности создал могущественные прослойки лиц, живущих умственным трудом и множеством профессий, резвившихся на основе умственного труда. Во-вторых, это же чрезвычайное развитие ума и знаний в соединении с колониальной политикой (им же порожденной) создали небывало быстрое развитие сложной промышленности, совершенно разбившей прежние рамки наследственно-сословной профессиональности и совершенно с нею несовместимой. Несовместимость эта обуславливается необходимостью свободы труда и свободного подбора лиц по способностям к профессии.

Прежние сословные рамки совершенно не вмещали этого могучего разнообразия промышленного и умственного творчества. Сословность, в смысле профессиональной бытовой группировки, ничуть не исчезла, напротив, новые группы стали еще сплоченнее, чем прежние, еще более нуждались во внутренней организации и внутри их еще более проявлялась не одна солидарность, но также и антагонизм, взывавший к посредничеству государства. Но для возможности этого посредничества требовалось поставить государство в связь уже не с прежними, отживающими и уже почти не существующими сословиями, а с новыми кипящими жизнью группами, «классами»^¹⁹⁷, как их стали называть.

В эпоху, предшествовавшую «общегражданскому строю», государство именно стало в такое нелепое положение, что нормировало жизнь тех классов, которые уже почти не существовали в действительности, и не только игнорировало новые классы, действительно существовавшие, но даже мешало их организации и самостоятельной нормировке отношений даже их внутренними силами.

Монархия, в течение веков регулировавшая жизнь наций наследственно-сословного строя, в это время была окончательно охвачена бюрократическим маразмом — прямым последствием своего перерождения в абсолютизм.

В то время, когда государству, руководимому монархией, потребовалась самая живая связь с социальным строем, чтобы удовлетворить его новым потребностям и поставить государственное действие в соответствии с действительно существующими социальными силами и потребностями их, — в это время верховная государственная власть оказалась вне всякого соприкосновения с нацией, охваченный фатальным бюрократическим «средостением».

Такова была совокупность причин экономических, политических и нравственных, вследствие которых рухнула европейская монархия и понадобилось строить новое государство, которое уже поставлено было на почву демократическую и получило исходным пунктом «общегражданский строй», при всей своей фальшивости имевший то оправдание, что действительно, за падением монархии, приходилось создать в государственной власти какое-либо представительство «общего интереса»^¹⁹⁸.

Вопрос. На чем в демократии основан общегражданский строй?

Ответ. В демократии верховная власть принадлежит самому народу. Воля Бога и вечного Его нравственного закона здесь заменяется временною и случайною, притом фиктивною и фальсифицированною со стороны «представителей», волею народа. Демократия по существу есть богоборчество, в основе и в окончательных выводах неизбежно атеистична и материалистична. Народ есть Бог. Очевидно, в теории каждый член нации имеет свою долю участия в общенародной власти, обладает как бы частичкою этой власти, и в этом отношении все граждане равны. <…>

Вопрос. С какими целями существует народное представительство в монархии?

Ответ. «Старое государство ничуть не ошибалось, связывая себя с сословную жизнью нации. Но самые сословия, стали уже не прежние, а, между тем, абсолютистская идея разобщила государство и общество и отняла у монархии способность почуять интересы новых социальных групп. От этого она и пала. Парламентское же государство вовсе неспособно к объединительной роли. Такая роль принадлежит по-преимуществу монархии. Но для этого монархическая политика должна и в сложно-сословном обществе делать то же самое, что делала в простом сословном. Ее великое преимущество перед парламентарным государством именно в том, что монархия не имеет в своей идее тех препятствий к устроению сложно-сословного общества какие имеет парламентская система. Монархия не имеет перед собою задачи формировать народную волю, так как сама представляет орган национальной воли. Поэтому монархия не имеет надобности заниматься бесплодным арифметическим подсчетом голосов, стоящих за тот или иной интерес. Она может всецело посвятить свое внимание вопросу о том, что им всем вместе необходимо для гармонического действия»^¹⁹⁹.

Вопрос. Какая разница между задачами народного представительства в монархии и в демократии?

Ответ. В демократии задачею народного представительства является создание народной воли. Так как верховная власть государства принадлежит там всему народу, и каждый член нации является, одинаково с другими такими же членами, носителем частички этой верховной власти, то необходимо делать подсчет, сколько единиц народной воли приходится на каждого из кандидатов, которые и занимают места в парламенте по большинству голосов. Здесь мы имеем дело с представительством народной воли. В монархии оно не нужно. В виду того, что монархия представляет собою верховенство народных нравственных идеалов, а монарх есть выразитель национального духа в его возвышенной, нравственной сущности, он должен постоянно находиться в непосредственном общении с нацией, «в атмосфере творчества народного духа, который проявляется иногда в деятельности чисто-личной, иногда в действии общественных учреждений и организаций и в характере представляющих их лиц»^²⁰⁰. Монарху необходимо, таким образом, не представительство народной воли, но представительство народного духа, интересов, мнений.

Вопрос. Каким образом практически может быть достигнута задача организации такого народного представительства?

Ответ. Творчество нации находит видимое свое выражение в строении социальных сил. Чем разнообразнее, шире, богаче национальное творчество, тем сложнее социальные группировки, тем разнообразнее расслоение нации по отдельным социальным группам, так как всякая отрасль народного творчества, соединяя вокруг себя членов нации, образует из них разнообразные социальные группы. Поэтому для того чтобы монарх состоял в действительном общении с нацией, чтобы он знал все, чем она живет, «находился в атмосфере творчества» национального гения, необходимо, чтобы все разнообразные общественные группы, в которых складывается нация, были представлены около него. Это достигается в том случае, если каждая социальная бытовая группа имеет своего представителя — одного или нескольких — в общем объединяющем их около монарха учреждения, т. е. путем сословно-бытовых выборов.

Вопрос. Может ли монархия «душить» самодеятельность общества и личности, согласно делаемому ей в этом отношении упреку?

Ответ. Только недостаточное понимание сущности монархического принципа может вызвать упрек по отношению к монархии в якобы присущем ей свойстве подавлять самодеятельность общественных сил. Монархии, наоборот, свойственно и прямо выгодно, даже неизбежно, допускать и обеспечивать самое широкое развитие национальных сил, которые вместе с тем, как самостоятельные единицы управления, вводятся его в общегосударственную правительственную систему. Что же касается личности, то ее права, как нравственно свободного и разумного существа, именно в монархии, только в монархии и получают самое широкое признание со стороны государства, так как монархия есть носительница того самого этического начала, которое является сущностью человеческой личности.

III

Вопрос. Какое значение монархический принцип имеет в политической области?

Ответ. В сфере политической жизни, как форма верховной власти государства, он имеет преимущественное значение перед двумя другими принципами — аристократическим и демократическим.

Вопрос. Чем обусловливается его первенствующее перед другими принципами значение как верховной власти?

Ответ. Первенствующее значение монархического принципа в ряду других обусловливается его природными свойствами, которые наиболее соответствуют качествам, требуемым от верховной власти и которые получают тем большее значение, чем менее им соответствуют свойства двух других политических принципов.

Вопрос. Каковы свойства двух остальных принципов власти?

Ответ. Оба остальных принципа — демократический и аристократический — по свойствам своим имеют и хорошие стороны, и дурные.

Вопрос. Каковы хорошие стороны аристократического принципа?

Ответ. По формулировке Чичерина, хорошие стороны аристократии состоят в следующем:

Хорошо обеспеченный и образованный слой, члены которого смолоду привыкают к государственным делам, развивает в себе способности к управлению.
Недостаток способностей одного члена правящего сословия пополняется способностями других.
Аристократия лучше всего обеспечивает обдуманность решений (что не всегда бывает у одного лица, а тем более у массы).
Аристократия отличается наибольшей привязанностью к преданиям и историческим началам.
Аристократия наиболее обладает твердостью и постоянством воли.
Аристократия наиболее охраняет юридическую законность.
Аристократия в собственной же среде находит надежные орудия исполнения своих решений, не имея надобности искать их в других.

Вопрос. Каковы слабые стороны у аристократии?

Ответ. Слабые стороны ее сводятся к следующему:

Недостаток единства власти и внутренние раздоры. Отсюда легкость измены, когда слабая партия или низверженный вожак готовы стать и демагогами и даже искать поддержки у иностранцев; легки и попытки захватить диктатуру.
Дух корпоративности ведет к узости, неподвижности и эгоизму.
Аристократия отличается особенною неспособностью к крупным государственным реформам.
В аристократии частный интерес сословия для нее дороже народного и государственного.
Для охраны своего господства аристократия старается не давать хода развитию и просвещению народа.
Аристократия из боязни диктатуры не дает хода высоким способностям и энергии даже в собственной среде. Возвышение отдельного лица, заслоняющего собою остальных, страшит аристократию.
Аристократия не только мешает развитию и просвещению народной массы, но боится и ее обогащения и потому старается все богатства страны захватить в свои руки.
Аристократия допускает множество злоупотреблений своих членов по отношению к народу. Чванство и самомнение ее делают эти обиды и притеснения особенно чувствительными.

Вопрос. Пригодны ли эти свойства для верховной власти?

Ответ. Все вышеперечисленные свойства совершенно непригодны для верховной власти. Лучшие черты аристократии делают ее очень ценною, только в качестве власти управительной. Что же касается до верховной, то преобладание частного интереса над общим, неподвижность, невозможность обеспечить сильную власть, неспособность к крупным реформам — совершенно делают невозможным возведение аристократии на степень государственного верховенства. Это доказывается и историей, в которой изредка лишь встречаются примеры аристократических республик, которые ко всему остальному представляют образцы весьма неудовлетворительного ведения государственных дел (Венеция, Польша и др.).

Вопрос. Каковы лучшие стороны демократии?

Ответ. Их в сущности нет. Мнимо лучшие стороны демократии сводятся к обеспечению свободы граждан, по мнению Чичерина, к возвышению чувства человеческого достоинства в них, к обеспечению также всенародного общего всем интереса.

Вопрос. До какой степени в демократии обеспечивается гражданами личная их свобода?

Ответ. Сам же Чичерин вместе с тем говорит: «Демократический деспотизм — самый ужасный из всех. Всякий, кто не примыкает к общему течению, рискует поплатиться и имуществом, и самою жизнью, ибо разъяренная толпа способна на все, а воздерживать ее некому. Всякая независимость преследуется, всякая своеобразность исчезает. Я не знаю страны, говорит Токвиль, где было бы менее умственной независимости и истинной свободы прений, нежели в Америке. Результатом ничем не сдержанной воли большинства является шаткость всех общественных отношений».

Вопрос. Каковы слабые стороны демократии?

Ответ. Чичерин их рисует следующим образом. Для решения сложных государственных вопросов нужна способность высшего разряда. Между тем, демократическое начало равенства устраняет начало способности. Все граждане принимают одинаковое участие в верховной власти. А так как высшее развитие всегда составляет достояние очень незначительного меньшинства, дела же решаются большинством, то здесь верховная власть вручается наименее способной части общества. Глупые здесь дают законы умным, и люди, оказавшиеся неспособными ничего доброго создать в жизни, призываются законодательствовать.

Далее, при демократии безграничное господство получают партии. Хотя борьба между ними, по мнению некоторых, имеет и свои хорошие стороны, но в то же время в ней «все направлено к тому, чтобы одолеть противников, и для этого не гнушаются никакими средствами. Государственный интерес заменяется партийными целями. Организуется система лжи и ужасающей клеветы, имеющая задачей представить в превратном виде и власть, и людей. Если явный подкуп воспрещен, то косвенный практикуется с полной беззастенчивостью. Организуется особый класс политиканов, которые из политической агитации делают ремесло и средство наживы. Они являются главными двигателями и орудиями на политическом поприще. Государство становится добычею политиканов»^²⁰¹.

Вопрос. До какой степени пригодна демократия к государственному духовенству?

Ответ. Демократия, в качестве принципа верховной власти, уместна только в тех пределах, в каких является возможность всенародного собрания. Там же, где нет возможности непосредственного заведывания делами государственного управления, и народ передает свою волю «представителям», неизбежно открывается широкое поле для политиканства с его узурпированием народной воли.

Вопрос. Каковы достоинства монархии, как верховного организующего политического принципа?

Ответ.

Монархия соответствует лучшим стремлениям человеческой природы и является поэтому показателем наиболее возвышенного нравственно-психологического состояния нации, стоя всегда в связи с самыми благородными проявлениями жизни человеческого духа — с религией.
Монархия по своей природе, по своим свойствам наиболее соответствует задачам верховной власти, как таковой.
Монархии свойственны принципы наилучшей организации правительственной системы.
По отношению к развитию и самодеятельности нации монархии свойственно обеспечение самого широкого развития свободы, национального творчества и культурного прогресса.

Вопрос. Каким образом монархия соответствует лучшим стремлениям человека и является показателем наиболее возвышенного нравственно-психологического состояния нации?

Ответ. Здесь мы наблюдаем разительное явление. В демократии, при полном отсутствии духа и господстве богоборного и прямо антихристова начала, власть держится большинством, которому и покоряется всякое меньшинство, ибо сила, простая физическая сила — у большинства, и оно, в случае, если меньшинство не покорится ему доброю волею, всегда может заставить его покориться своей силе. Но сила монарха, его физическая сила, во столько раз меньше физической силы всей нации, во сколько раз единица меньше миллионов. Однако ему принадлежит полнота всей государственной власти. В чем же его настоящая сила? Сила его — в том, что он на своем посту есть слуга Божий, исполняющий Его волю. Чистая, истинная, неограниченная, самодержавная монархия — иною она быть не может, ибо если она чем-либо ограничена, то она уже не верховная власть, каковою является уже та сила, что ее ограничивает; чистая монархия есть делегация от Бога. Во имя подчинения себя Божественной воле, народ безгранично подчиняется воле монарха, твердо сознавая и будучи уверен, что эта воля монарха никогда не разойдется с высшими велениями Божественного закона, которому он считает себя обязанным следовать в каждом своем шаге. Здесь, очевидно, общенациональное сознание подчиняет начала низшей, по своему нравственному достоинству, физической, количественной силы — силе высшей, нравственной. Для этого нужна соответствующая настроенность. Вот почему один из ученейших защитников монархии утверждает, что главная ценность самодержавия заключается не в его собственных достоинствах, а в том, что оно — симптом известного духовного строя народа.

Вопрос. Каким образом монархия по своим природным свойствам наиболее соответствует задачам верховной власти как таковой?

Ответ. Единство и прочность власти, положение вне партий и частных интересов, высокая степень нравственной ответственности, — ибо юридическая ответственность совершенно неуместна в отношении ни к какой верховной, хотя бы демократической власти, — уверенность в своей силе, способность к обширным преобразованиям и природная склонность к наилучшей организации системы государственного управления — являются неотъемлемыми свойствами монархии и вместе с тем характеризуют самую верховную власть, как социально-политическую силу, обусловливая успешность ее действий в государственном управлении.

Вопрос. Каким образом монархии свойственны принципы наилучшей организации правительственной системы?

Ответ. Монархия, в силу относительной своей слабости для непосредственного управления текущими делами, предрасположена привлекать к участию в государственном управлении все социальные силы, организуя сочетанную из разных принципов управительную власть и тем утилизируя в государственном деле лучшие свойства всех принципов власти как демократического, так и аристократического наравне с единоличным верховенством.

Вопрос. Почему монархии свойственно обеспечение самого широкого развития национального творчества и культурного прогресса?

Ответ. Монархия есть верховенство того самого этического начала, которое является сущностью всякой личности данной Нации, поэтому монархия особенно чутка по отношению к запросам и правам личности, которая в то же время в истории является как элемент прогрессивный и субъект народного творчества.

Вопрос. Каким образом личности в истории принадлежит творческое начало?

Ответ. Личность в истории представляет элемент прогрессивный в то время, как массы отличаются, наоборот, косностью. И в нравственном и в умственном направлении развитие человечества совершается путем личного творчества. Нравственный прогресс возможен только для личности, но не для общества как такового, в которое он проникает через ту же личность. Вот почему выражение нравственного идеала требует именно личности в монархии и невозможно в демократии. Умственное развитие выражается в накоплении новых идей, которые зарождаются в процессе тоже личного, индивидуального, творчества. Для появления новой идеи, нового изобретения является недостаточным простое суммирование ранее добытого знания. Новая идея только опирается на данные этого ранее добытого знания, но для ее появления необходима наличность известного творческого начала, в призме которого ранее известны данные дали бы совершенно новые, ранее неизвестные результаты, новые их комбинации. Только по своем уже возникновении в процессе личного творчества идея делается достоянием масс и содействует их развитию. Но для возможности и плодотворности творчества в обществе необходима достаточно широкая свобода личности.

Вопрос. До какой степени демократия и аристократия могут обеспечить личную свободу?

Ответ. Личную свободу в смысле возможной свободы индивидуальности ни аристократия, ни демократия не в состоянии обеспечить настолько широко, как это возможно в монархии. Об этом свидетельствует история. Даже при абсолютизме, которому делают справедливый упрек в стремлении задавить общественную самодеятельность всестороннею опекою со стороны государства по отношению каждого ее малейшего проявления, уважение к личному достоинству всегда стояло высоко.

Вопрос. В каких словах можно резюмировать общее значение монархического принципа?

Ответ. Монархический принцип, как государственная верховная власть, полнее всего отвечает высшим запросам человека как существа нравственно-свободного и разумного, обеспечивая ему наибольшую широту, в условиях общегосударственного существования, свободного, индивидуального самоопределения.

Содержание