75 Заявление Патриарха Тихона в Верховный Суд рсфср (16.6.1923)

Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР, я считаю по долгу своей пастырской совести заявить следующее:

Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действитель­но был настроен к Советской власти враждебно, причем враж­дебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям, как-то: обращение по поводу Брестского мира в 1918 году,, анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных цен­ностей в 1922 году. Все мои антисоветские действия за немно­гими неточностями изложены в обвинительном заключении Вер­ховного Суда. Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвини­тельном заключении статьям Уголовного Кодекса за антисовет­скую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, т.е. освободить меня из-под стражи.

При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Совет­ской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевы­ваюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции.

16 июня 1923.

Патриарх Тихон (Василий Белавин).

Известия. 27.6.1923

76 Решение Верховного Суда об освобождении Патриарха Тихона (25.6.1923)

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда от 25 июня 1923 года, в составе председателя тов. Карклина и членов т.т. Галкина и Чельнцева постановила:

Ходатайство гражданина Белавина удовлетворить и, руко­водствуясь 161 и 242 ст. ст. Уголовно-Процессуального Кодек­са, ранее принятую в отношении его меру пресечения уклонения от суда и следствия – содержание под стражей – отменить.

Известия. 27.6.1923

77 Архипастырям, пастырям и пасомым Православной Церкви Российской [первое послание Патриарха Тихона после его освобождения] (28.6.1923)

Более года прошло, как вы, отцы, братья, не слышали слова Моего... Тяжелое время переживали Мы, и особенно тяжесть эта сказывалась на мне в последние месяцы. Вы знаете, что бывший у нас Собор месяц тому назад постановил лишить Меня не только сана Патриарха, но даже монашества, как "отступника от подлин­ных заветов Христа и предателя Церкви". Когда депутация Со­бора 8 мая объявила мне такое решение, Я выразил протест, так как признал приговор неправильным и по форме и по существу...

Что касается существа дела, то Мне ставят в вину, будто я "всю силу своего морального и церковного авторитета направлял на ниспровержение существующего гражданского и обществен­ного строя нашей жизни". Я, конечно, не выдавал себя за такого поклонника Советской власти, какими объявляют себя церков­ные обновленцы, возглавляемые нынешним Высшим Церковным Советом, но зато Я далеко не такой враг ее, каким они Меня выставляют. Если Я первый год существования Советской власти допускал иногда резкие выпады против нее, то делал это вслед­ствие своего воспитания и господствовавшей на бывшем тогда Соборе ориентации. Но со временем многое у нас стало изме­няться... и теперь, например, приходится просить Советскую власть выступить на защиту обижаемых русских православных в Холмщине и Гродненщине, где поляки закрывают православные церкви⁵¹. Я, впрочем, еще в начале 1919 года старался отмеже­вать Церковь от царизма и интервенций, а в сентябре того же 1919 года выпустил к архипастырям и пастырям воззвание о невмешательстве Церкви в политику и о повиновении распоря­жениям Советской власти, буде они не противны вере и благо­честию. Посему, когда Нами узналось, что на Карловицком соборе в январе 1921 года большинство вынесло решение о восстановлении династии Романовых, Мы склонились к мень­шинству о неуместности такого решения. А когда в марте 1922 года стало Нам известно обращение президиума Высшего Цер­ковного Управления за границей о недопущении русских делегатов на Генуэзскую конференцию, Мы упразднили самое это управление, учрежденное с благословения Константинопольско­го Патриарха. Отсюда видно, что Я не такой враг Советской власти и не такой контрреволюционер, как меня представляет Собор... Вообще о Соборе⁵² не могу сказать похвального и утешительного.

Во-первых, состав епископов его кажется Мне странным. Из 60 прибывших архиереев Мне ведомы человек 10-15. А где же прежние?..

Во-вторых, как на бывшем Соборе, так и в пленум Высшего Церковного Совета входят только "обновленцы", да и в Епархи­альном Управлении не может быть член, не принадлежащий ни к одной из обновленческих групп.

Кто и что такое "церковные обновленцы"? Вот что говорил о них еще в 1906 году мыслитель-писатель, ставший впоследствии священником, Валентин Свенцицкий: "Современное церковное движение можно назвать либеральным христианством, а либе­ральное христианство только полуистина. Душа, разгороженная на две камеры.– религиозную и житейскую, – не может целиком отдаться ни на служение Богу, ни на служение миру. В результате получается жалкая полуистина, теплопрохладное, либеральное христианство, в котором нет ни правды Божией, ни правды человеческой. Представители этого христианства лишены рели­гиозного энтузиазма, среди них нет мучеников, обличителей, пророков..."

И с этим нельзя не согласиться, если обратить внимание на то, что занимает наших обновленцев, что интересует их, к чему они стремятся. Прежде всего выгоды, чины, награды. Несоглас­ных с ними стараются устранить, создают себе должности и титулы, называют себя небывалыми митрополитами всея Рос­сии, архипресвитерами всея России, из викарных поспешают в архиепископы... И пусть бы дело ограничивалось названиями. Нет, оно идет дальше и серьезнее. Вводится женатый епископат, второбрачие духовенства, вопреки постановлениям Трулльского Собора, на что наш Поместный Собор не имеет права без сношения с Восточными Патриархами, причем возражающие против лишаются слова. Будем уповать, что и у нас, как говорится в послании Восточных Патриархов, "хранитель благочестия есть тело церковное, т. е. народ", который не признает таких постановлений бывшего Собора.

Из постановлений его⁵³ можно одобрить и благословить введение нового стиля календарного и в практику церковную. Об этом Мы еще вопрошали Константинопольского Патриарха в 1919 году, а Нас просят управления автономных Церквей в Финляндии и Эстляндии.

Что касается Моего отношения к Советской власти в насто­ящее время, то Я уже определил его в своем заявлении на имя Верховного Суда, который Я прошу изменить меру пресечения, т.е. освободить из-под стражи. В том преступлении, в котором Я признаю себя виновным, по существу виновно то общество, которое Меня, как Главу Православной Церкви, постоянно под­бивало на активные выступления тем или иным путем против Советской власти. Отныне Я определенно заявляю всем тем, что их усердие будет совершенно напрасным и бесплодным, ибо Я решительно осуждаю всякое посягательство на Совет­скую власть, откуда бы оно ни исходило. Пусть все заграничные и внутренние монархисты и белогвардейцы поймут, что Я Со­ветской власти не враг. Я понял всю ту неправду и клевету, которой подвергается Советская власть со стороны ее соотечественных и иностранных врагов и которую они устно и пись­менно распространяют по всему свету. Не минули в этом обойти и Меня. В газете "Новое Время" от 5 мая за № 607 появилось сообщение, что будто бы ко Мне при допросах чекистами была применена пытка электричеством. Я заявляю, что это сплошная ложь и очередная клевета на Советскую власть.

Бог мира и любви да будет с вами. Патриарх Тихон. Донской монастырь, 28 июня 1923 года.