"Официальная" Церковь с 1943 года– Патриарх Алексий I (1945–1970)

С началом войны в 1941 году Церковное Управление в лице Местоблюстителя Патриашего Престола Митропо­лита Сергия, в духе национальной и религиозной традиции РПЦ, немедленно выступило с посланиями и речами в защиту отечества. В первый день немецкого вторжения в Советский Союз 22.6.1941 года митрополит Сергий в послании "Пастырям и пасомым" пишет: "Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона... Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благослове­нием и предстоящий всенародный подвиг... Положим же души своя вместе с нашей паствой" (Док. 120).

Сталин воспринял позицию Церкви очень благосклонно – ему нужна была Церковь временно для психологических целей военной стратегии и внешнеполитической пропаган­ды. Когда немецкая армия заняла всю Украину и стояла под Москвой, Ленинградом и Сталинградом, Сталин принял в Кремле (4.9.1943) трех руководящих иерархов РПЦ. В результате этих исторических переговоров Сталина С представителями Патриархии Церковь получила возмож­ность для своего восстановления, хотя и в определенных организационных рамках – как "официальная", зареги­стрированная Церковь. Если вспомнить великолепный прием Горбачевым Патриарха Пимена и членов Священ­ного Синода в Кремле 29.4.1988 года по случаю праздно­вания Тысячелетия Крещения Руси, то обстоятельства сталинских переговоров с иерархами РПЦ – митрополитом Сергием (Страгородским), митрополитами Алексием (Си­манским) и Николаем (Ярушевичем) – покажутся очень мрачными: их привезли в Кремль, но ночью и в машине с зашторенными окнами. О результатах этих переговоров можно прочитать в "Известиях" от 5.9.1943 года: "4 сентября у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища И. В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с Патриаршим Местоблюсти­телем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополи­том Алексием и Экзархом Украины, Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Глава правительства товарищ И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предположениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий. При беседе присутствовал Заместитель Председателя Совнаркома СССР тов. В. М. Молотов" (Док. 127).

Сотни епископов и тысячи священников были выпущены из лагерей, и в 1944 году епископы с разрешения Сталина смогли избрать митрополита Сергия Патриархом РПЦ⁴. Однако спустя несколько месяцев Патриарх Сергий умер. Незадолго до окончания войны (в ноябре 1944 г.) Церкви было позволно созвать Поместный Собор, на котором Патриархом был избран⁵ митрополит Ленинградский Алексий (Симанский, род. 1877). Этот Поместный Собор, где присутствовали представители семи Православных автокефальных Церквей, вновь сблизил Русскую Церковь с мировым православием, от которого она была изолирована после революции. В то же время Церковь начала играть ту внешнеполитическую роль, которую ей отвело советское руководство. Было принято Положение об управлении РПЦ, которое вместе с другими постановлениями четко определило священника как главу прихода, ответственного за все сферы приходской жизни, то есть как за богослужения, так и за административные дела: "Настоя­тель храма является по своей должности непременным членом приходской общины и председателем исполнитель­ного ее органа (церковного совета), который состоит из 4 членов: помимо настоятеля по должности,– из церковного старосты, его помощника и казначея...

Исполнительный орган приходской общины верующих, под непосредственным руководством и наблюдением насто­ятеля храма и при ответственности перед гражданской властью за сохранность здания и имущества храма, ведет церковное хозяйство, заботится о содержании, отоплении, освещении и ремонте храма и утвари, о снабжении храма всем необходимым для совершения богослужения... явля­ется ответственным распорядителем денежных средств прихода..." (Док. 137, §§ 40, 41).

Эпоха военного патриотизма закончилась, и с 1945 года 4 Московская Патриархия должна была проявлять свою лояльность путем активного участия в так называемой "борьбе за мир" – советской политике "мирного сосуще­ствования", а также в поддержке советских внешнеполи­тических инициатив и сиюминутных потребностей. Охлаж­дение международных отношений, начавшееся в 1947 году ("холодная война"), отразилось и на междуцерковных отношениях РПЦ, которые колебались от скепсиса до отрицания. В то же время происходило довольно бурное внешнее восстановление церковных структур. В 50-е годы РПЦ насчитывала – по собственным данным – около 22 тысяч приходов с 30 тысячами священников⁶. То, что Сталин даже и не думал о внутреннем восстановлении Церкви, показывает дальнейшее ограничение церковной жизни исключительно культом. Образование священников проводилось только в восьми⁷ духовных семинариях (в 1914 г.– 57) и в двух духовных академиях (в 1914 г.– 4). До 1983 года была открыта (в 1945 г.) только Троице-сергиева Лавра в Сергиевом Посаде (Загорске)⁸.

Услужливая позиция Церкви по отношению к Сталину хорошо просматривается в отчете о встрече с ним высоких представителей Церкви в 1945 году: "Мы были приглашены в приемный зал и, как только увидели Иосифа Виссари­оновича, просто и сердечно с улыбкой приветствовавшего нас, мы, как и при первом приеме у нашего великого Вождя, сразу почувствовали себя во власти этой обаятель­ной и теплой простоты обращения, за которой скрывается подлинное величие носителя этой внешней простоты... Полные счастья видеть лицом к лицу того, одно имя которого с любовью и благоговением произносится не только во всех уголках нашей страны, но и во всех свободолюбивых и миролюбивых странах... Беседа была совершенно непринужденной беседой отца с детьми... Эта встреча, эта беседа, конечно, незабываемы. Они вдохнов­ляют на любые труды и жертвы для нашего народа, во благо нашей Родины, во главе которой стоит, счастье которой кует, славу которой высоко подымает над всем миром наш родной, наш великий Сталин" (Док. 144).

Смерть Сталина (5.3.1953) пришлась на такое время, когда Церковь завоевала относительно уважаемое положе­ние среди русского населения СССР. Правда, Сталин в 30-х годах почти уничтожил Церковь, но он же и создал основу для ее внешнего восстановления. Раболепная речь Патриарха Алексия (Симанского) на панихиде по Сталину (Док. 160), безусловно, является тягостным документом времени культа Сталина, но в ней все же содержится искренняя благодарность за возможность существования после 1943 года. Конечно, не могло быть и речи о "свободной" Церкви и свободе вероисповедания при Сталине. Совет по делам РПЦ – контролирующий аппарат, созданный в 1943 году, – крепко держал Церковь в своих руках.