361 "Камо грядеши, Святая Церковь?" ["Круглый стол" "Огонька"] (май 1992)

Перед обществом с небывалой ранее остротой возник воп­рос о доверии к Церкви. Этому, собственно, и был главным образом посвящен "Круглый стол" "Огонька", собравший лю­дей, исповедующих вовсе не одинаковые, а иногда даже и прямо противоположные взгляды: христианского прозаика и публициста Зою Крахмальникову, председателя Комитета по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотво­рительности Верховного Совета Российской Федерации свя­щенника Вячеслава Полосина, председателя Комиссии ВС РФ по расследованию причин и обстоятельств государственного переворота Льва Пономарева, члена ВС РФ священника Глеба Якунина, председателя Отдела духовного просвещения Москов­ской Патриархии игумена Иоанна (Экономцева), священника Георгия Эдельштейна, секретаря Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей священника Николая Артемова, доктора юридических наук профессора Юрия Розенбаума, дьякона Андрея Кураева.

Л. Пономарев. Парламентская комиссия была создана 6 сентября. Мы должны были, изучив причины и обстоятельства переворота, внести соответствующие предложения по измене­нию законодательства Российской Федерации, властных струк­тур и некоторых государственных ведомств – с тем, чтобы события августа девяносто первого впредь никогда бы не смогли повториться. Это была главная цель. Ее достижение мы преследовали, работая в архивах КГБ, знакомясь с оператив­ными документами.

Были, в частности, найдены донесения четвертого отдела пятого управления – того самого отдела, который занимался церковными делами. На наш взгляд, эти документы были со­ставлены достаточно небрежно, вот почему без особых трудов удалось рассекретить имена агентов. Возникает вопрос: надо ли было называть некоторых из них?

Я думаю, что если мы честно и прямо скажем, что такие-то люди должны быть отстранены от занимаемых ими государст­венных должностей в силу их связей с КГБ, то это будет правильно понято нашим обществом. Подчеркиваю: это затра­гивает только самый узкий круг бывших агентов, не всех под­ряд. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Конечно, все сказанное относится и к церковному руководству. Мне вместе с тем кажется, что именно обнародование некоторых имен стало причиной того, что комиссию прикрыли.

Нам известно, что с Председателем Верховного Совета Р. Хасбулатовым встречались и Патриарх Алексий II, и руководи­тель нашей разведки Е. Примаков. Думаю, что оба они настаи­вали на прекращении деятельности комиссии.

Г. Якунин. ...Гриф "секретно" на всех документах пятого управления мы считаем чисто ведомственным грифом. Какую государственную – в настоящем смысле – тайну он охраняет? Кроме того, вся деятельность пятого управления – это признал и сам КГБ фактом роспуска и четвертого отдела, и всего пятого управления – была глубоко антиконституционна и попирала права человека. Поэтому никаких секретов здесь нет и быть не может! Нас обвиняют в стремлении устроить "процессы ведьм". Но для того, чтобы старое не повторилось, для того, чтобы в обществе опять не было рецидивов ГКЧП и чтобы тоталитарный режим – то ли в красной краске, то ли в коричневой – не мог существовать, вот для этого как раз и надо, чтобы чудовищный нарыв был вскрыт.

Игумен Иоанн (Экономнее). ...У меня часто спрашивают в последнее время: почему Церковь молчит? Почему со стороны Священного Синода не последовало никаких заявлений в связи с материалами, опубликованными, в частности, в том же "Огоньке"?

...Дело тут не в том, чтобы удовлетворить кого-то и высту­пить с покаянием. Покаяние необходимо, но каяться нужно перед Богом... Я глубоко убежден, что выдвигать обвинения против конфетных людей до тех пор, пока не представлены конкретные материалы и не вынесено судебное решение, не совсем правильно. Кроме того, не может быть стандартного, единого подхода ко всем людям, которые являлись агентурой Комитета госбезопасности. Были люди, которые формально сотрудничали. По-видимому, даже были случаи, когда псевдо­нимы давались людям, которые ничего об этом не знали. Но, видимо, были и случаи, когда священнослужители сотруднича­ли с органами не за страх, а за совесть. И если они своими действиями нанесли серьезный урон Церкви, если из-за них пострадали другие, верующие, неверующие, священнослужите­ли, несвященнослужители, если по их вине закрывались храмы и приходы, то таким людям не место в Церкви.

И еще – теперь уже с точки зрения нравственности. Мы должны с состраданием подходить даже к тем, кто совершил грех. Это понятно для нас, священников, для тех, кто испове­дует.

Меня беспокоит одно: эти публикации принимают характер кампании, направленной против Церкви. Ни в коей мере не обвиняю ни отца Глеба Якунина, ни комиссию, у меня нет никаких претензий к Александру Нежному. Но дело в том, что есть силы, которые обеспокоены ростом авторитета, влияния, престижа Русской Православной Церкви. Подстраиваясь под эти публикации, они развернули настоящую широкомасштабную кампанию против Церкви.

И еще одно замечание. Что бы ни говорилось, в частности, о Патриархе Алексии II – а я его очень хорошо знаю, – для меня он навсегда останется одним из лучших святителей земли Русской, человеком, который очень многое сделал для того, чтобы Церковь наша нашла свой путь к возрождению...

3. Крахмальникова. ...Вы, отец Иоанн, сказали о том, что нужно сострадание. Да, сострадание нужно. Церковь всегда прощала своих падших детей. Мы все очень грешны и очень слабы. Но Церковь исцеляла их, отправляя для покаяния, для подвига. Простите меня, но Патриарх... не может каяться только перед Богом. Он должен покаяться перед церковным народом... Разве Патриарх Алексий II не знал, что Филарет (Денисенко) – многодетный митрополит и семейный монах? Об этом каждая старушка знает. А Патриарх присваивал ему звание "блажен­нейшего"! Как вы могли нас так обмануть?!

В. Полосин. Меня, честно говоря, удивляет, почему до сих пор происходит такое очевидное нарушение канонов Право­славной Церкви, которое выражается в существовании Священ­ного Синода в его нынешнем виде. Ведь сейчас он обладает правами, которые по православным канонам относятся исклю­чительно к Архиерейскому Собору. Создана элитарная группа, которая от имени Поместной Церкви решает важнейшие цер­ковные вопросы. Когда государство стало сатанинским, то такое положение привело сразу к катастрофическим последст­виям.

...Во всем мире существует такое понятие, как презумпция невиновности. Если нет достоверных сведений, что такой-то человек сделал такие-то действия, то нельзя его обвинять. Наверно, не все подписывали слово Патриарха Алексия I по Сталину¹⁷⁰. Тот же архиепископ Гермоген (Голубев) – он тоже был в Московском Патриархате, но свидетельствовал об истине в своих посланиях.

...Я прочитал, например, в книге "На пути к свободе совести" статью митрополита Ювеналия. Он, будучи председателем си­нодальной комиссии по канонизации, говорит, что мы не можем канонизировать новомучеников, пока не получим от государства свидетельства о том, что они политически реабилитированы, что они не являются политическими преступниками. Это просто кощунство, куда худшее, чем даже эти сведения по агентуре! По сути, говорится о том, что мученики трех первых веков неправильно канонизированы, ведь их Римская империя не реабилитировала и они считались там политическими преступ­никами!

Н. Артемов. Говорят: надо каяться перед Богом. Это так. Но не надо использовать Бога как ширму, чтобы уйти от церковной постановки вопроса. Бог имеет тело – Церковь, и это тело живет на земле, и оно свято. В нем, в Церкви надо каяться тем, кто переступил каноны, кто согрешил. Церковь ни при каких обстоятельствах не должна служить власти. Если она служит власти, то это грех. Власть всего лишь ограждает Церковь от' внешнего зла. А Церковь пасет свой народ и служит Богу...

Ю. Розенбаум. ...Надо было сделать Церковь пропаганди­стом политики партии не только внутри страны, но и за рубе­жом. И тогда вступала в дело такая связка: аппарат ЦК КПСС, Совет по делам религий и КГБ. Откуда у КГБ появилась такая власть? Да только потому, что он обладал исчерпывающей информацией о деятельности Церкви, как, впрочем, и других организаций.

А информация откуда? Была получена путем вербовки аген­туры среди церковных деятелей и даже мирян. При этом вер­бовка агентуры началась в 1918 году, причем методами, дале­кими от законности, далекими от нравственности. Какую цель ставили Комитет госбезопасности и аппарат ЦК КПСС? К ко­нечном счете – создать систему государственного управления церковью.

Во все международные религиозные организации проникала рука КГБ. Это Совет Церквей, Христианское движение в защиту мира, Всемирный совет евангельских христиан-баптистов и другие организации. В итоге они поддерживали практически все акции КПСС на международной арене и внутри страны. Я не исключаю, кроме того, использование церковной агентуры и в целях международного шпионажа.

Но главное тут вот в чем. Все эти действия Комитета государственной безопасности нарушали Конституцию Совет­ского Союза, Конституции союзных республик и права граждан. Почему? Да потому, что во всех наших конституциях, вплоть до сегодняшней, сказано, что Церковь отделена от государства. Это значит, что государство, его органы и должностные лица не имеют права вмешиваться в определение гражданами своего отношения к религии. А между тем, обеспечивая управление церковью и вмешательство в ее дела через свою агентуру, государство – а КГБ является органом государства – нарушало конституционный принцип отделения Церкви от государства.

А. Кураев. Печалит, что никаких заявлений со стороны иерархов до сих пор не последовало. Упорный отказ от покая­ния означает очень глубоко зашедшую духовную болезнь.

Между тем покаяние – это не сложная вещь и не страшная. Оно всегда радостно, оно обновляет душу человека и облегчает ее. Нам было бы потом легче дышать и жить.

Г. Эдельштейн. ...Я думаю, что вопрос о доносительстве следует вынести за рамки КГБ. Вся Церковь, вся Московская Патриархия построены на доносительстве. Да, на каждого из нас, на каждого священнослужителя существует в епархиаль­ном управлении досье, и никто, кроме епископа, секретаря епархиального управления и представителя Комитета государ­ственной безопасности, к этому досье доступа не имеет. Мос­ковская Патриархия – это некий островок сталинско-брежневской реальности. За пределы той действительности мы не выступили ни на малейший шаг, мы там пребываем все время.

Но в принципе все, о чем сегодня пишут, для нас давно не секрет. Мы, к примеру, знали доносы епископа Гавриила (Стеблюченко), они были опубликованы. Мы знали это давно, когда он еще был игуменом Псково-Печерского монастыря. Мы знали то, что руководителей всех, не только Русской Православной Церкви, руководителей всех религиозных объединений назна­чали идеологический отдел ЦК и Комитет государственной безопасности...

Ю. Роэенбаум. У комиссии есть материалы, свидетельству­ющие, что офицеров КГБ посылали в духовные учебные заве­дения за рубеж для обучения. Потом они возвращались оттуда уже служителями Церкви...

Огонек. 1992. № 18-19 С. 12-13