123 Предисловие митрополита Сергия к изданной Московской Патриархией книге "Правда о религии в России" (28.3.1942)

...Эта книга есть ответ прежде всего на "крестовый поход" фашистов, предпринятый ими якобы ради "освобождения" на­шего народа и нашей Православной Церкви от большевиков. Но вместе с тем книга отвечает и на общий вопрос: признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких гонений?

Для тех, кто убежден в наличии гонений, линия поведения, принятая нашей Церковью в отношении фашистского нашест­вия, конечно, должна казаться вынужденной и не сответствую-щей внутренним чаяниям Церкви, а молитва о победе Красной Армии может казаться лишь отбыванием повинности, профор­мой, иначе говоря, одним из доказательств несвободы Церкви даже в стенах храма...

Церковная буржуазия видит гонение, главным образом, в отказе государства от векового своего союза с Церковью, в итоге чего Церковь, точнее церковные учреждения (например, монастыри), и духовенство как сословие или профессия лиши­лись некоторых прав: владения землей и коммерческими пред­приятиями, разных сословных привилегий, сравнительно с "простым народом", и т. п.

Между тем, простой православный народ, слыша в Еванге­лии наставления Христовы апостолам, читая послания апостола Павла или житие какого-нибудь героя христианства вроде свя­того Иоанна Златоуста, склонен видеть в происшедшей пере­мене не гонение, а, скорее, возвращение к апостольским вре­менам, когда Церковь и ее служители... смотрели на свое служение не как на профессию среди других житейских про­фессий, доставлявшую им средства к жизни, а как на следова­ние призванию Христову.

На этот овеянный народным идеалом, освященный наивыс­шими преданиями Православной Церкви и в то же время наиболее духовно плодотворный путь служения спасению лю­дей наша Патриаршая Церковь и пытается стать и к тому же призывает своих служителей.

Численно Церковь понесла за время после революции боль­шие потери. С отделением Церкви от государства сняты были всякие преграды, искусственно задерживавшие людей в соста­ве Церкви, и все номинальные церковники от нас ушли.

При этом роковое значение имела вековая у нас привычка видеть православие до неразрывности сплетенным с царской властью...

С другой стороны, те, кто не хотел отказаться от царской власти, не могли оставаться в Церкви, которая готова была обойтись без царя и не имела ничего против советской власти. Отсюда явились разные эмигрантские расколы, увлекшие из Церкви едва не всю нашу церковную эмиграцию. Одновременно с ними и, очень может быть, под их активным влиянием отде­лились от нас и некоторые центробежные группы в пределах России: иоанниты-иосифляне, викторовцы, даниловцы¹⁰⁰ и про­сто наши оппозиционеры, не мирившиеся с молитвой за совет­скую власть и вообще с краснотой, как они называли, нашей ориентации.

На левом фланге стоят расколы уже революционного проис­хождения, воспользовавшиеся открывшейся свободой не счи­таться с правилами и традициями Церкви и устраивать свою личную и профессиональную жизнь по своему усмотрению. Таковы обновленцы, отчасти григорьевцы…¹⁰¹

Наконец, явились просто любители самочиния и всяких раз­делений...

Одним словом, в нашей Церкви воцарился невообразимый хаос, напоминавший состояние Вселенской Церкви во времена арианских смут...

В своей внешней обстановке беспомощности мы могли рассчитывать только на нравственную силу канонической прав­ды, которая и в былые времена не раз сохраняла Церковь от конечного распада. И в своем уповании мы не посрамились...

Наша Русская Церковь не была увлечена и сокрушена вих­рем всего происходящего. Она сохранила ясным свое канони­ческое сознание, а вместе с этим и канонически-законное возглавление, то есть благодатную преемственность от Вселен­ской Церкви и свое законное место в хоре православных автокефальных Церквей.

Линия поведения нашей Русской Церкви в отношении фаши­стского "крестового похода" определяется просто. Фашистский "крестовый поход" уже разразился над нашей страною; уже заливает ее кровью; оскверняет наши святыни; разрушает ис­торические памятники; изощряется в злодеяниях над безоруж­ным населением, о чем достаточно подробно говорится в на­стоящей книге. Ясно, что мы, представители Русской Церкви, даже и на мгновение не можем допустить мысли о возможности принять из рук врага какие-либо льготы или выгоды. Совсем не пастырь тот, кто, видя грядущего волка и уже терзающего церковное стадо, будет в душе лелеять мысль об устройстве личных дел. Ясно, что Церковь раз и навсегда должна соеди­нить свою судьбу с судьбою паствы на жизнь и на смерть. И это она делает не из лукавого расчета, что победа обеспечена за нашей страной, а во исполнение лежащего на ней долга, как мать, видящая смысл жизни в спасении ее детей.