13. Установление экуменических связей с одновременным гонением на веру при Хрущеве (1960-1964)

Из сопоставления обоснований отказа РПЦ в 1948 году от сотрудничества в экуменическом движении и согласия сотрудничать в нем, данного в 1961 году (Док. 175), становится ясно, что богословских и каких-либо сущест­венных причин для изменения позиции РПЦ почти не было. В обоих случаях Патриарх был вынужден следовать внецерковным директивам. Решение Хрущева допустить РПЦ к работе во Всемирном Совете Церквей преследовало, по всей видимости, две цели – во-первых, чтобы советская внешняя политика была представлена и интерпретирована на более высоком международном уровне, во-вторых, чтобы отвлекать внимание от гонений на Церковь в СССР присутствием русских епископов на виду у мировой общественности и их опровержениями наличия гонений.

Интересны статистические данные, представленные РПЦ Всемирному Совету Церквей (Док. 175), – они значи­тельно отличаются от данных, опубликованных Русской Церковью в 1958 году. При сравнении двух документов сразу видны масштабы проведенных антицерковных мероп­риятий.

Сближение РПЦ с Римско-Католической Церковью при митрополите Крутицком и Коломенским Никодиме (Рого­ве), председателе Отдела внешних церковных сношений, нашедшее свое отражение в присутствии представителей (как наблюдателей) РПЦ на Втором Ватиканском Соборе и в прочувствованных выражениях соболезнования в адрес Ватикана по случаю кончины Папы Иоанна XXIII, сулило принести большой успех (Док. 180, 194, 195), однако смерть митрополита Никодима в Ватикане в 1978 году буквально на руках у Папы символизировала начало конца интенсивных отношениий между Московской Патриархией и Римской Церковью.

Одновременно с деятельностью, направленной вовне, осуществлялось давление на религию, прежде всего на Русскую Православную Церковь, с небывалой с 30-х годов силой. Еще 11. 11. 1954 года новый генсек ЦК КПСС выпустил постановление (Док. 164) с требованием акти­визации антирелигиозной деятельности. В 1960 году власть Хрущева была настолько прочна, что он смог начать проведение массовых антицерковных мероприятий, в ре­зультате которых Русская Церковь в период с 1959 по 1964 год потеряла около двух третей своего организаци­онного состава.

Но не только организационному составу РПЦ был нанесен чувствительный дар – также и внутренняя ее структура была приспособлена к внешним условиям. В 1961 году созываются епископы РПЦ, собрание которых было декларировано в качестве Собора архипастырей Русской Православной Церкви. Этот Собор подтвердил проект, согласно которому священники были отстранены от приходского управления: священник больше не мог быть ни председателем исполнительного органа (приходского совета), ни даже его членом, то есть деятельность священника должна была в категорической форме ограни­чиваться духовным руководством приходом и богослуже­нием (Док. 177). Еще недавно, в 1945 году, было установлено, что священник – глава прихода, ответствен­ный за все области приходской жизни, потому что только такой "приход благоустроен, там и церковная жизнь идет правильно, течет по православному руслу" (см.: Док. 138). Основанием для изменений в "Положении об управлении Русской Православной Церкви" якобы послужили споры о компетентности между священниками и мирянами. Соглас­но этим изменениям, священник становился "служителем культа", нанятым исполнительным органом; следовательно, он может быть уволен по усмотрению этого органа. Далее следует четкое разграничение между Церковью (Патриар­хия [Церковное Управление] – епископ – священник) как институцией и приходами, которые в лице своего исполнительного органа после отстранения священника подчинены и подотчетны только государственному регистрационному ведомству. В таком виде архиепископ Туль­ский, Пимен (Извеков – будущий Патриарх) изложил новую редакцию "Положения" (Док. 178).

Устав и программа КПСС от октября 1961 года снова подчеркивают несовместимость религиозных убеждений с членством в партии (Док. 182, 183).