6.1. Средневековый Китай.

Средневековый Китай представлял классическую модель восточной вотчинно-государственной системы в виде гигантского сложноорганизованного бюрократического аппарата во главе с обожествляемым императором, у которого была полная власть над подчиненным ему и его чиновничьему аппарату общества, верховная собственность на все земли в государстве и право на любую человеческую жизнь. Согласно еще древнекитайской «Книги песен», центральным организующим звеном во вселенной является Небо (Тянь). Мир в таком истолковании приобретает вид некоего пространства, которое наблюдает и инспектирует Верховный владыка-Тянь. Это и есть пространство, которое находится под Небом, которая именуется Поднебесной (тянь ся). Император Поднебесной является Сыном Неба, (Тянь цзы).

Принято считать, что покои дворца, где обитал Сын Неба были политическим центром всей Поднебесной, с ее политическим пространством всех «четырех сторон света». Ближайшее пространство вокруг центра –резиденции Сына Неба, населялось цивилизованными ханьцами (китайцами) состоявшими в родстве с самим Сыном Неба, стало называться «Срединное государство», а земли выходящими за периметр расселения ханьцев, получалось населенными варварами, не знающих ханьского языка, конфуцианской этики и китайских церемоний. Согласно еще древнекитайской философии в огромном политическом пространстве, всех «четырех сторон света», то есть во всем мире, является только один политический центр и только один верховный владыка, управитель Поднебесной- Сын Неба. А значит не только китайцы, но и периферийные народы («варвары»), обязаны беспрекословно подчиняться китайскому императору. Поэтому все правители соседних и дальних стран не могли считаться равными с китайским императором, исходя из трактовки, что у Поднебесной один правитель и множество вассалов. Отсюда естественным порядком для них является приезд их к императору для изъявления своей покорности и привоза подарков (дани). В случае неповиновения Сын Неба вправе наказать непокорных подданных (варваров) выслав против них карательные экспедиции. Такое отношение к «внешнему миру» сохранялось в Китае на всем протяжении императорской эпохи вплоть до 1911 года.

В период раннего средневековья в первый век нашей эры, в Китае правила вторая династия Хань (25-220 гг.). Исследователи давно выявили определенную закономерность в смене китайских династий. Вначале нового династийного цикла, страна оказывалась в фазе своего подъема своего развития во всех областях человеческой деятельности. Это сразу приводило к великодержавию китайской государственности сопровождаемое активной имперской политикой и завоевательными войнами. Затем подъем сменялся «застойной стабильностью», во время которой постепенно накапливался «груз» противоречий, который неизбежно требовал своего разрешения. Именно в этой фазе обычно имел место демографический рост и высокий уровень перенаселенности страны, вследствие чего происходит замедление темпов развития, а затем и явное снижение. Возникает острая нехватка земли, и как следствие снижается уровень жизни населения и растет социальное напряжение. За этой фазой шла фаза упадка «великодержавия», которая вела к политической раздробленности. Как правило, каждая новая династия сменяла предшествующую в обстановке тяжелого экономического кризиса, социальных волнений и ослабления политической централизованной власти, что проявлялось в форме мощных народных восстаний, подчас в виде вторжений кочевых племен с севера.

Как только кризисные явления затрагивали экономику, затем социум, а дальше политическую сферу (кризис власти), и все это выливалось массовый социальные движения, то, как правило, наступала смена династии и воцарение новой. Таким образом, происходило смена династийного цикла. Именно так в общих чертах происходила смена в Китае правящих династий: Хань в 220 г. сменилась сначала эпохой продолжительной междоусобицы, так называемого троецарствия (220-280 гг.), после которого наступившая династия Цзинь (280-581 гг.), пыталась централизовать страну и ввести единое управление. Но геополитическое положение Китая в эпоху этой династии было тяжелым. В это время Китаю серьезно угрожали кочевники, сначала это были гунны, затем сяньбийцы, цяны, цзе, ди и т.п. Как волны цунами они накатывались на Китай, сменяя друг друга. Тем не менее, их влияние на Китай, кроме бедствий и разрушений было незаметным. К тому же находясь на родоплеменном и доклассовом этапе своего развития, они, попадая под влияние более высокой китайской цивилизации, постепенно ассимилировались и китаизировались. Так происходило на протяжении многих веков и почти со всеми кочевниками, приходившими в Китай. Китайцы, как указывалось ранее, издревле привыкли мыслить себя в центре «Поднебесной», «Срединным государством», окруженной отсталыми и дикими варварами, платившими дань императору «Поднебесной». Но неоднократно в китайской истории случалось, когда сами варвары становились властвующим народом над китайцами, которым Китай сам платил дань. Выйти из столь затруднительного положения, которое не соответствовало китайской традиции и политическому сознанию, помогал присущий всем китайцам прагматизм и упорная вера в незыблемость своего учения, даже если оно не совсем было адекватно политическому моменту. Однако как только ситуация вновь менялось в пользу Китая, то привычные представления китайцев о всесилие и могуществе китайской империи над всем миром, неизменно восстанавливались.

Следующей китайской династией была, Суй (581-618 гг.), продержавшаяся недолго и наконец, с воцарением только следующей династии Тан (618-907), в Китай пришел долгожданный мир и стабильность. Именно с этой династией связывают наступление «золотого века» средневековой китайской цивилизации. Это был период расцвета китайской культуры и искусства. Именно в Танском Китае окончательно сформировалась и стала классической китайская административная система с ее методикой отбора и экзаменов на чин китайских мандаринов. В принципе делалось все, чтобы ученое сословие - шеньши пополнялось талантливыми и лучшими. Правда, само учение китайских мандаринов строилось на основе «зубрежки» и заучивании больших текстов наизусть, самостоятельное и критическое мышление не допускалось. Экзамены были трехступенчатыми, и раз в три года победители провинциальных испытаний съезжались в столицу. Здесь заключительный тур конкурса проводил лично «Сын Неба». Несомненно, Китай демонстрировал более развитую по сравнению со всем Востоком, политическую и общеобразовательную культуру.

Социальная структура китайского общества по сравнению с другими обществами Востока была очень подвижна и в тоже время жестко структурирована на четыре сословия, имела вертикальную мобильность (часто через сдачу экзамена на чин) для всех членов общества. Крестьянин, ставший императором и основателем новой династии, такое в истории Китая было неоднократно. Средневековый китаец любого сословия был «винтиком» во всеобщем «механизме» всех видов коллективизма: семьи, рода, общины, землячества, городской корпорации, бюрократического класса и т.д. Кроме, поглощения всеми видами корпоративного коллективизма, китайский средневековый социум дисциплинировали жесткая конфуцианская этика и другие социальные нормы и учения. Причем в области экономики это явилось цивилизационным успехом средневекового Китая. Именно конфуцианство «виновно» в том, что оно смогло выработать одну из самых высоких на Востоке, культуру, этику и дисциплину труда. Это наряду с с колоссальными людскими и материальными ресурсами явилось одной из причин, что средневековый Китай являлся абсолютным чемпионом в общем объеме ВВП в средневековом мире и был одной из самых высокоразвитых стран мира того времени.

Основой сельского общества, здесь, как и везде на Востоке была крестьянская община. Земля считалась собственностью государства. Соответственно для государства существовали лишь две формы земельного владения - первая форма - государственные (они же общинные) земли, на которых жили и выплачивали ренту-налог и несли другие повинности-крестьяне- общинники. Вторая форма - казенные служебные земли, которые предназначались на содержание императорского двора, чиновничества и знати. Причем земли первой категории - минь-тянь (народные), вторые- гуань-тянь (казенные, чиновничьи). Вторая категория была сравнительно небольшой, обычно не более 15-20 %. Все остальные земли приходились на долю минь-тянь (народные). Однако, само название- «народные земли» не должно вводить в заблуждение, поскольку верховным собственником и распорядителем этих земель было государство. Именно крестьянская общинная система была «спинным хребтом» китайской экономики и потому любые не совсем продуманные административные или налоговые реформы, негативно отражаясь на сборе налогов в казну, затем, так или иначе, вели к социальным и политическим пертурбациям в самом государстве. По сути это означало что от хозяйственного состояния крестьянской общины (положительного или отрицательного), напрямую зависела судьба той или иной китайской династии.

Следующей династии Сун (960-1279) вновь пришлось серьезно столкнуться, с проблемой защиты своих территорий от вторжений кочевников с Севера. Сначала это были кидани, затем тангуты и чжурчжэни. Но настоящим, самым серьезным испытанием для китайской цивилизации стали монголы.

Монгольские завоевания нанесли огромный ущерб экономике и производительным силам Китая. В отличие от Руси, находившейся в вассальной зависимости от Орды, в Китае существовало самое настоящее монгольское иго- оккупационный режим, при котором сами китайцы были людьми даже не второго, а третьего и даже четвертого сорта: после монголов, затем чиновников и административного аппарата –выходцев в основном из мусульманских стран. Однако со временем шло восстановление разрушенного монголами хозяйства, а в администрацию государственного управления монгольской династии Юань все больше шли представители китайского этноса. С 1317 г. при монгольской династии Юань в Китае была возрождена система экзаменов, конфуцианство вновь становилась влиятельной доктриной, а монгольские ханы и знать, женившись на китаянках, постепенно китаизировались.

Длительные по времени и мощные народные восстания, свергли власть монгольской династии Юань, и привели к воцарению автохтонной династии Мин (1368-1644). Причем основателем и императором новой китайской династии стал вождь восставших крестьян Чжу Юань-чжан (1368-1398). При династии Мин была полностью восстановлена привычная, веками апробированная система управления Китаем и возрождены были все социально-политические и философские учения Китая.

На протяжение первого века своего существования династия Мин в целом проводила довольно эффективную внутреннюю и внешнюю политику, что в общих чертах вписывалось в схему китайского династийного цикла- фаза подъема. Однако с конца XV в. Китай постепенно стал втягиваться в полосу социально-экономического затяжного кризиса. Это в частности проявилось в уменьшении доли земельного фонда минь-тянь (народные земли) и увеличении доли гуань-тянь (казенные). Земли крестьян переходили в руки крупных землевладельцев, чиновников. Это в свою очередь привело к уменьшению сбора налоговых поступлений в императорскую казну. Государство, все более нуждаясь в средствах, увеличивало налоги с крестьян, что вызывало естественное недовольство последних.

В XVI в. Китай уже стал объектом сначала миссионерской и экономической европейской экспансии, затем и военной экспансии японцев. И тогда Китай просто закрыл свои порты для европейцев. На тот момент ни у португальцев, ни у других европейских колонизаторов не хватало сил и средств, чтобы установить контроль над могущественными и многолюдными государствами Востока, особенно Китая и Индии. Тем не менее португальцам удалось обосноваться на китайской территории- колония Макао (Аомынь), а католическим миссионерам-иезуитам разрешено было проповедовать в Китае. Правда, большого миссионерского успеха католики в Китае не достигли.

Но в начале XVII в. предводитель маньчжуров Нурхаци, как когда то его далекий предшественник Чингисхан, объединил разрозненные маньчжурские кочевые племена в единое военизированное государство и стал совершать успешные набеги на одряхлевшую империю, уводя в плен и превращая в рабов сотни тысяч китайцев. Завоеванные и присоединенные к маньчжурскому государству многочисленные кочевые племена пополняли войско маньчжуров. В условиях глубокого социально-экономического кризиса в стране вспыхнуло народное движение против правящего режима, что и облегчило впоследствии завоевание Китая маньчжурами. Но только при новом вожде маньчжуров-Абахае объявившем о новой династии Цин (чистый), маньчжурам удалось завоевать Китай. В 1644 г. маньчжуры опираясь на помощь китайских коллаборационистов во главе с У Сань-гуем, заняли столицу Китая Пекин и провозгласили новым китайским богдыханом (императором) малолетнего сына Абахая Шуньчжи. Так в 1644 г и по 1911 г. в Китае воцарилась новая иноземная и последняя в истории Китая династия Цин.

Как и многочисленные иноземные предшественники на императорском китайском троне, маньчжуры, несмотря на сохранение всей маньчжурской аристократии привилегии и на официальное запрещение смешанных браков (запрет действовал не слишком строго), быстро китаизировались. Маньчжуры никогда, подобно монголам, не противопоставляли себя китайцам в плане культурном, напротив достаточно активно впитывали китайскую культуру. Начиная с богдыхана Канси (1662-1723) маньчжурские императоры были ревностными конфуцианцами и пытались управлять Китаем в соответствии с наработанными веками китайской политической культурой. Маньчжуры приняли китайский язык и китайский этикет и церемониал. В тоже время сами маньчжуры сохраняли при этом свою этническую автономию от китайцев. Отличительным знаком любого маньчжура от китайца было отсутствие у него длинной косы, которую под страхом смертной казни обязаны были носить исключительно китайцы, как знак покорности завоевателям. Так маньчжуры-всего насчитывавшие 700 тыс. человек покорили Китай, население которого составляло 100 млн. чел.

Маньчжуры в Китае стали господствующей народностью, из состава которой формировалась военная и гражданская элита. Поэтому даже знатные и влиятельные китайские аристократы не могли сравняться по юридическому статусу с маньчжурской знатью. После маньчжурской знати они занимали второе место в социальной лестнице Китая. Особое место в социальной структуре Китая занимали настоящие «ученые мужи»- шеньши. Они в соответствии с давней китайской административной традицией сдачи экзамена на чин, рекрутировались почти из всех сословий, исключая так называемых -«низших». Это создавало возможность социального «лифта» и способствовало социальной мобильности. В цинском Китае чиновниками могли стать только выходцы из шеньши, которые пользовались большими правами. Основным сословием в Китае были так называемые «простолюдины»- (крестьяне, ремесленники, торговцы). Самым бесправным сословием Китая были упомянутые нами «низшие». К ним относились люди «непрестижных» профессий: актеры, странствующие музыканты, монахи, слуги и рабы.

Первые маньчжурские императоры значительно расширили Срединное государство. Наибольшего пика и расцвета китайское государство достигло в период длительного по времени правления императоров Канси (1662-1723) и Цяньлуна(1736-1796), которые своими успешными завоевательными походами значительно расширили территории Цинской империи.

Внешнеполитическая деятельность Цинского двора отличалась двумя противоречивыми тенденциями. С одной стороны, было стремление к самоизоляции от внешнего мира, по примеру Японии, с другой, стремление к захвату чужих территорий.

Первым делом цинские императоры попытались поставить заслон европейской экспансии. Так в начале XVIII в. из Китая высылают христианских миссионеров и закрывают христианские церкви, а к середине этого века (в 1757 г.), торговля с европейцами была запрещена за исключением одного порта в Кантоне (Гуанчжоу). Таким образом, Цинский Китай обезопасил себя от набиравшего военно-техническую мощь Запада. Самим китайцам под страхом смертной казни запрещалось перенимать язык. Обычаи, нравы и технические новинки «чужеземных варваров». Впоследствии это обрекло китайскую империю на отставание от набирающей силу благодаря научным и техническим достижениям и становящейся, более буржуазной Европы. В тоже время Цины встали на путь открытой экспансии своих ближайших соседей. В конце XVII в. китайские войска вторглись в российскую зону колонизации на Дальнем Востоке и осадили город Албазин. В 1689 г. в Нерчинске был подписан русско-китайский договор, по которому Россия сносила Албазинский и Аргуньский остроги и фактически уступала Китаю левобережную часть по реке Амур. При этом, огромные пространства бассейна Амура оставались фактически не разграниченными. Этот договор, по сути, отражал геополитическую мощь Китая на Дальнем Востоке и соответственно слабость тогдашней России. После подписанного договора российское посольство с подарками прибыло в Пекин, которое в духе господствующей китайской политической традиции было воспринято как признание вассалитета русского царя по отношению к китайскому богдыхану, а подарки как дань ему. А тем временем вассалом Цинского Китая стала Корея, и был завоеван и присоединен Тибет. В середине XVIII в. военные походы китайцев при богдыхане Цяньлуне, привели к включению в империю Внешней Монголии и Восточного Туркестана (Кашгарию), переименованного китайцами в Синьцзян. Во второй половине XVIII в. маньчжурская династия, совершила ряд успешных походов на Непал, Бирму, Вьетнам. Причем Бирма и Вьетнам признавали также вассальную зависимость от Китая.

Никогда еще ни в древнюю эпоху, ни в эпоху средневековья Китай не достигал подобной геополитической мощи и расширения своих внешних границ. В этот период характерное для китайской политической традиции образ «срединной империи» и высокомерное отношение к другим народам только усилилось. В среде китайской интеллигенции и правительственных чиновников до конца XIX века господствовал неприкрытый культурный расизм и национал-шовинизм.

Китайский эгоцентричный национализм (порой неадекватный историческому времени) не раз поражал европейцев. Когда в 1793 г. Китай посетило английское посольство во главе лордом Маккартнеем, для установления торговых и дипломатических отношений, то на английских кораблях, везущих по рекам Китая дипломатическую миссию, на китайском языке было начертано: «Носитель дани из английской страны». А в ответном послании английскому королю Георгу III, китайский император Цаньлун передал через посланника Маккартнея, свой ответ, заканчивающий словами - «Трепеща, повинуйтесь и не выказывайте небрежения». Европейцы и русские тогда еще не осознавали особенностей китайской внешнеполитической традиции. Они не даже не предполагали, что любые их попытки установить с Китаем отношения рассматривались его правителями как желание «варваров» быть преобразованными» китайской цивилизацией, а также признание ими себя «фань» (вассалом) Срединной империи. Это уже в принципе, исключало возможность установления равноправных отношений Китая с другими государствами.

В новый XIX в. цинский Китай вступал с блестящими внешними показателями: огромный и грозный для своих ближайших соседей, однако внутренне и исподволь в нем накапливались множество противоречий, требовавших своего разрешения. Огромные средства ушли на войны и освоение присоединенных территорий, а охрана границ империи ежегодно обходилось в треть всех налоговых поступлений. Государственный аппарат становился все более неэффективным, продажным и коррумпированным. «Откаты» чиновникам при государственных работах, например строительстве дамб и ирригационных каналов, достигали 50-60 %. Армия и флот были вооружены устаревшим оружием, неспособным противостоять европейским вооруженным силам. В империи ширилось антиправительственные и антиманчжурские восстания. Наиболее опасной для власти маньчжуров подпольной организацией буддийского толка ставившей своей целью свергнуть иго чужеземцев и восстановить династию Мин, была «Белый Лотос». Адепты «Белого Лотоса» неоднократно поднимали вооруженные восстания, в которых принимало участие много крестьян, однако все эти восстания всякий раз жестоко подавлялись маньчжурскими властями. В то время как цинские императоры, погруженные в грезы «всесильного учения» о «Срединном государстве», казалось бы, старались не замечать ни внутренних проблем, ни тех изменений, которые произошли во внешнем мире, пытаясь жить и править страной, как и века назад. Такая «страусиная политика» в скором времени показала свою ущербность.