Глава 3. Советский дизайн и выставка 1925 г. В Париже

171

«В зависимости же от характера производства — костюм ли это для машиниста в типографии, на паровозе или металлической фаб­рике — вносят индивидуальные особенности в выбор материала и де­тализацию покроя, оставляя нетронутой общую схему.

Особое место... занимает спецодежда, имеющая более точные спе­цифические требования и некоторую аппаратурную часть в костюме. Таковы костюмы хирурга, пилота, рабочих на кислотной фабрике, по­жарного, костюм для полярных экспедиций и пр.»¹

Эстетика конструктивистского производственного костюма (один из вариантов Степанова сшила для Родченко по его проекту, и он с удовольствием ходил в нем на занятия со своими студентами) пришла из техники, из заведомо неизящной сферы. Конструктивисты рисова­ли не изысканные туалеты, а искали геометрический силуэт, в кото­ром максимально открыты все технические и конструктивные детали одежды: карманы, застежки, пояса, швы. Эта эстетика была обраще­на к повседневности.

Проекты как конструктивистов, так и ряда других модельеров одежды опирались на формально-геометрические структурные по­строения. Надежда Ламанова разработала целую систему построения костюма по плоскостям. «В целях наилучшего построения костюма надо мысленно разделить данную фигуру на геометрические формы, чтобы яснее представить себе ее настоящий силуэт. Переводя эту фи­гуру на плоскость, рисуя ее, мы должны рассматривать ее как ряд пло­скостей. И если эти плоскости, вследствие недостатков данной фигу­ры непропорциональны, то путем деления этих плоскостей другими, различными по форме плоскостями, мы можем достигнуть более гар­моничного соотношения частей, а тем самым и более построенного силуэта»², — писала Ламанова.

В 1926 г. популярный журнал «Красная нива» выпустил своеобраз­ное дизайнерское приложение. Это была папка с большими красоч­ными таблицами, отпечатанными литографским способом. На таб­лицах были помешены рисунки агитационных трибун, театральных декораций, клубной мебели, различных типов костюмов. Все это предлагалось выполнить самому, следуя несложным инструкциям, простым чертежам и из доступных материалов. Ламанова представи-

'Цит. по:Степанова В. Человек не может жить без чуда. Письма. Поэтические опыты. Записки художницы. М., 1994. С. 181 — 182.

² Ламанова Н. Построение костюма по плоскостям // Красная нива. 1924. № 26. С. 663.

ла для этого издания большую серию моделей одежды: спортивный и рабочий костюмы, школьный сарафан, платье из головного платка, пальто, а также модный в 1920—1930-х гг. тип верхней одежды — «тол­стовку» (рубашка навыпуск из плотной ткани, напоминающая куртку, с карманами, а иногда и с поясом). Толстовки благодаря своей уни­версальности, демократичности и функциональности были очень по­пулярны. Их шили не только в ателье, но и дома по выкройкам. Дру­гой тип стихийно сложившейся модной одежды конца 1920-х гг. — «юнгштурм» — спортивно-военизированная молодежная униформа типа комбинезона. Этот тип одежды был заимствован у немецких скаутов.

Графический дизайн, реклама и торговля

Полиграфия, графика, книжный дизайн, графический дизайн в це­лом оказались ведущей областью дизайна 1920-х гг. Именно издатель­ское дело благодаря общей ориентации на культурную революцию и ликвидацию безграмотности, а также дореволюционным традициям книгопечатания оказалось наиболее развитым по сравнению с други­ми видами производства.

Пропаганда книг, знаний, грамоты проводилась повсеместно. Большими тиражами выпускалась не только художественная литера­тура, но и книги по общественным наукам, технике, выходили массо­вые популярные серии и иллюстрированные журналы. Вся эта про­дукция требовала, во-первых, своего дизайнерского решения, а во-вторых — рекламы и организации торговли.

Госиздат планировал не только построить серию книжных киосков в Москве, обновить витрины магазинов, но и изменить уличную книжную торговлю. Предполагалось изготовить специальные пере­носные складные лотки для книг, спецодежду и головные уборы для продавцов. Яркие рекламные закладки для книг должны были обра­щать внимание прохожих на книжные новинки.

В те годы дизайнеры решали обложку книги как маленький при­зывный плакат. Шрифт занимал, как правило, почти все поле изобра­жения, оставляя лишь небольшие просветы фона. Часто повторялись элементы, акцентировавшие внимание: стрелки, восклицательные знаки, сверхкрупные заглавные буквы, прямоугольные полосы под текстом. Доминировал простой рубленый брусковый шрифт без засе-

172 Часть IV. У истоков функционализма. Модернизм и становление дизайна...

чек — как воплощение идеи каркасной конструкции. Среди графических вы­разительных средств конструктивист­ской книги 1920-х гг. следует выделить: 1) принцип геометрической основы композиции, схематизацию изображе­ния; 2) применение фотографии и фо­томонтажа вместо рисунка; 3) исполь­зование элементов наборной кассы в качестве средств акцентировки текста, особое пристрастие к широким плаш­кам и линейкам.

Рис. 45

А. Лавинский. Проект киоска для Госиздата. 1924

Книжные киоски, по замыслу ди­зайнеров, должны были открываться наподобие книги, так, чтобы обеспе­чить максимальную поверхность для демонстрации. Вечером же вся конст­рукция компактно складывалась и запиралась. Наилучшим решением оказалось использование ставень в качестве лотков (рис. 45).

В середине 1920-х гг. было принято типовое оформление всех ма­газинов Госиздата, основанное на «фирменных» цветах — черном, золотом и красном. Повторялся и типовой шрифт, характерный для 1920-х гг., — прямоугольный брусковый шрифт без засечек. Дело­вой, демократичный, простой по своей графической схеме, он поз­волял создавать выразительные конструктивистские композиции из букв и слов.

Советская торговая реклама и прикладная графика 1920-х гг. полу­чила признание в Париже. Она рассказывала миру о какой-то совер­шенно незнакомой жизни, в которой настойчиво предлагали поку­пать учебники, галоши, призывали пользоваться резиновыми сосками для детей, звали за покупками только в ГУМ, а на конфетных обертках знакомили с новой техникой и государственными лидерами. В течение 1923—1926 гг. В. Маяковский сочинил сотни остроум­ных рифмованных рекламных текстов для Моссельпрома, Госиздата, Мосполиграфа и других государственных учреждений. В графической обработке А. Родченко, В. Степановой, А. Лавинского, В. Левина его тексты приобретали весомость, выразительность, легко запомина­лись. Это был своеобразный графический голос улицы.

173